Весь 1934 и 1935 год Королев вел все работы по ракетоплану, как бы сейчас сказали, на общественных началах. Но в конце 1935 года он затеял большую игру с техсоветом РНИИ: ракетоплан надо было во что бы то ни стало втиснуть в план института.
Королев начал издалека. Клейменову нужно было вскользь упомянуть, что в наркомате собираются рассматривать план 1936-года, вытащив постановление 33-го, а там есть пункт о разработках жидкостных двигателей для создания нового авиационного и химического вооружения. А по этому пункту план, сами знаете, выглядит хило... В неофициальном разговоре с Лангемаком надо заметить, что только дурак может не включить в план института работу по сути уже выполненную, готовую, о которой ни у кого голова болеть не будет. Победоносцеву, очень увлеченному в то время установкой реактивных снарядов на самолетах, необходимо было нарисовать захватывающую картину неотразимой атаки ракетоплана, вооруженного его снарядами. Глушко – объяснить, что двигатель только тогда представляет реальную ценность, если он на чем-то стоит, а просто двигатель сам по себе – это лабораторная разработка, не более. Тихонравова успокоить перспективой будущего перехватчика на жидком кислороде. Дудакову намекнуть, что любое расширение авиационной тематики в институте безусловно укрепляет его позиции. Короче, примерно за неделю всех этих дипломатических переговоров Королев сумел доказать почти всем членам техсовета, что ракетоплан – не его прихоть, а нежданная удача для всех и каждого, которая буквально с неба упала, что не он просит о благодеянии, а, наоборот, сам щедро и безвозмездно это благодеяние оказывает. Поэтому, когда в повестку заседания техсовета был включен доклад Королева «Эскизный проект ракетоплана с ракетным двигателем (объект 218)», никто не удивился и не спросил, откуда взялся этот доклад, нигде ранее не предусмотренный и в планах заседаний техсовета не значащийся.
Утверждение проекта «объект 218» – прекрасный пример всесокрушающей воли Королева. Он еще молод, неопытен, во многом несамостоятелен, но уже видна его мертвая хватка, с которой пробивал, проламывал он все стоящие перед ним препятствия, используя при этом широчайший набор психологических методов: от яростных угроз до смиренных уговоров.
Ракетоплан был включен в работу института, но Королев на этом не успокоился. К лету он начал требовать, чтобы этот пункт решения техсовета был дополнен программой испытаний ракетоплана, который назывался теперь ракетопланом-лабораторией и значился в документах под индексом 218-1, что позволяло предполагать, что за первой моделью должны последовать новые. Для этого на ракетоплан требовалось установить ракетный двигатель. Королев и на это добился решения техсовета на заседании 16 июня 1936 года, причем решения в довольно категорической форме: «Отделы института должны предусмотреть работу по 218 объекту в планах 1937 года, как одну из ведущих работ института». Как ему удалось протащить такую формулировку – одному богу известно. Ведь большинство членов техсовета в королевские дела и планы особенно не вникали и сейчас находились в легком замешательстве: полгода назад речь шла об эскизном проекте, а сегодня автор уже собирался испытывать реальную конструкцию.
– Да откуда же он взялся, черт подери, этот ракетоплан?! – воскликнул Клейменов.
А ракетоплан был давно. Ну, не то, чтобы ракетоплан, а, если сказать откровенно, – просто планер у Королева был уже больше года...
Даже при желании соблюсти ровную последовательность хроники, повествование получается тематически послойным. Очень трудно на бумаге воспроизвести жизнь нашего героя, поскольку самые различные ее события, даже те, которые относятся только к его научно-техническому творчеству, происходят одновременно. Проектирование, постройка и испытания твердотопливных и жидкостных ракет и их моделей, работа над статьями и книгой, выступления на конференциях, собраниях, техсоветах, подготовка и чтение лекций, проектирование, постройка и испытания планеров, руководство отделом, координация всей его разнообразной тематики, участие в работе техсовета всего института – все это и многое другое в жизни Королева переплетается, иногда причудливо накладываясь, дополняя друг друга, а то и трансформируясь одно в другое. Найти тут начала и концы трудно. Чисто условно, по документам, можно отделить работу Королева в ГИРД от работы в РНИИ, но «точку перехода», как говорят физики, разглядеть трудно. Когда Королев закончил испытания той или иной ракеты? Протоколы архива Российской академии наук могут ответить на этот вопрос, но реальную картину творчества Королева они нарисовать не в состоянии, потому что протоколы эти – лишь принудительно остановленные мгновения его жизни, кадры ее динамичной киноленты. Какие-то испытания и не были начаты, какие-то и не удалось закончить.
То же и с историей ракетоплана. Королев не закончил планерлета СК-7, когда приступил к СК-9, ставшего прообразом задуманного им ракетоплана. Одно лишь известно точно: с тех пор, как школьник Сережа Королев начал работу над своим первым проектом в родительском доме на Платоновском молу в одесском порту, он постоянно работал над различными конструкциями летательных аппаратов – вплоть до дня своей смерти в январе 1966 года.
Работы эти могли замедлиться – болезнью, тюрьмой, войной, немилостью власть имущих, но они не останавливались никогда!
Обложка книги С.П. Королева «Ракетный полет в стратосфере».
1934 г.
25
Мало одного знания: надо применить его; хотеть недостаточно, надо действовать.
Иоганн Вольфганг Гёте
В давние времена лучшим писчебумажным магазином в Киеве справедливо считался магазин А.Ю. Теуфель на Крещатике. Там даже запах был особый, благородный, не то что в иных лавках, пропахших кислым костяным клеем и дрянным дерматином. Именно в этом магазине студент Сергей Королев приобрел замечательную папку, с которой он не расставался всю жизнь. В папку эту начиная с февраля 1925 года он складывает вырезки из газет и журналов. По этим вырезкам мы можем судить о том, что интересовало Сергея Павловича в разные годы. Авиация интересовала всегда. В папке – фотографии пилотов, репортажи о перелетах, заметки о работе конструкторов, научно-популярные статьи о воздухоплавании, даже некрологи на погибших летчиков. Среди вырезок 1934 года – сообщения о полетах наших стратостатов, материалы о спасении лагеря Шмидта в Арктике, статьи о трагическом самолете «Максим Горький», вырезанный из «Известий» рассказ А. Гарри «Кровь», даже стихи. Рамкой Королев обвел четверостишие Евгения Долматовского:
Мы летим к бесподобной славе –
Вот уже города понеслись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390
Королев начал издалека. Клейменову нужно было вскользь упомянуть, что в наркомате собираются рассматривать план 1936-года, вытащив постановление 33-го, а там есть пункт о разработках жидкостных двигателей для создания нового авиационного и химического вооружения. А по этому пункту план, сами знаете, выглядит хило... В неофициальном разговоре с Лангемаком надо заметить, что только дурак может не включить в план института работу по сути уже выполненную, готовую, о которой ни у кого голова болеть не будет. Победоносцеву, очень увлеченному в то время установкой реактивных снарядов на самолетах, необходимо было нарисовать захватывающую картину неотразимой атаки ракетоплана, вооруженного его снарядами. Глушко – объяснить, что двигатель только тогда представляет реальную ценность, если он на чем-то стоит, а просто двигатель сам по себе – это лабораторная разработка, не более. Тихонравова успокоить перспективой будущего перехватчика на жидком кислороде. Дудакову намекнуть, что любое расширение авиационной тематики в институте безусловно укрепляет его позиции. Короче, примерно за неделю всех этих дипломатических переговоров Королев сумел доказать почти всем членам техсовета, что ракетоплан – не его прихоть, а нежданная удача для всех и каждого, которая буквально с неба упала, что не он просит о благодеянии, а, наоборот, сам щедро и безвозмездно это благодеяние оказывает. Поэтому, когда в повестку заседания техсовета был включен доклад Королева «Эскизный проект ракетоплана с ракетным двигателем (объект 218)», никто не удивился и не спросил, откуда взялся этот доклад, нигде ранее не предусмотренный и в планах заседаний техсовета не значащийся.
Утверждение проекта «объект 218» – прекрасный пример всесокрушающей воли Королева. Он еще молод, неопытен, во многом несамостоятелен, но уже видна его мертвая хватка, с которой пробивал, проламывал он все стоящие перед ним препятствия, используя при этом широчайший набор психологических методов: от яростных угроз до смиренных уговоров.
Ракетоплан был включен в работу института, но Королев на этом не успокоился. К лету он начал требовать, чтобы этот пункт решения техсовета был дополнен программой испытаний ракетоплана, который назывался теперь ракетопланом-лабораторией и значился в документах под индексом 218-1, что позволяло предполагать, что за первой моделью должны последовать новые. Для этого на ракетоплан требовалось установить ракетный двигатель. Королев и на это добился решения техсовета на заседании 16 июня 1936 года, причем решения в довольно категорической форме: «Отделы института должны предусмотреть работу по 218 объекту в планах 1937 года, как одну из ведущих работ института». Как ему удалось протащить такую формулировку – одному богу известно. Ведь большинство членов техсовета в королевские дела и планы особенно не вникали и сейчас находились в легком замешательстве: полгода назад речь шла об эскизном проекте, а сегодня автор уже собирался испытывать реальную конструкцию.
– Да откуда же он взялся, черт подери, этот ракетоплан?! – воскликнул Клейменов.
А ракетоплан был давно. Ну, не то, чтобы ракетоплан, а, если сказать откровенно, – просто планер у Королева был уже больше года...
Даже при желании соблюсти ровную последовательность хроники, повествование получается тематически послойным. Очень трудно на бумаге воспроизвести жизнь нашего героя, поскольку самые различные ее события, даже те, которые относятся только к его научно-техническому творчеству, происходят одновременно. Проектирование, постройка и испытания твердотопливных и жидкостных ракет и их моделей, работа над статьями и книгой, выступления на конференциях, собраниях, техсоветах, подготовка и чтение лекций, проектирование, постройка и испытания планеров, руководство отделом, координация всей его разнообразной тематики, участие в работе техсовета всего института – все это и многое другое в жизни Королева переплетается, иногда причудливо накладываясь, дополняя друг друга, а то и трансформируясь одно в другое. Найти тут начала и концы трудно. Чисто условно, по документам, можно отделить работу Королева в ГИРД от работы в РНИИ, но «точку перехода», как говорят физики, разглядеть трудно. Когда Королев закончил испытания той или иной ракеты? Протоколы архива Российской академии наук могут ответить на этот вопрос, но реальную картину творчества Королева они нарисовать не в состоянии, потому что протоколы эти – лишь принудительно остановленные мгновения его жизни, кадры ее динамичной киноленты. Какие-то испытания и не были начаты, какие-то и не удалось закончить.
То же и с историей ракетоплана. Королев не закончил планерлета СК-7, когда приступил к СК-9, ставшего прообразом задуманного им ракетоплана. Одно лишь известно точно: с тех пор, как школьник Сережа Королев начал работу над своим первым проектом в родительском доме на Платоновском молу в одесском порту, он постоянно работал над различными конструкциями летательных аппаратов – вплоть до дня своей смерти в январе 1966 года.
Работы эти могли замедлиться – болезнью, тюрьмой, войной, немилостью власть имущих, но они не останавливались никогда!
Обложка книги С.П. Королева «Ракетный полет в стратосфере».
1934 г.
25
Мало одного знания: надо применить его; хотеть недостаточно, надо действовать.
Иоганн Вольфганг Гёте
В давние времена лучшим писчебумажным магазином в Киеве справедливо считался магазин А.Ю. Теуфель на Крещатике. Там даже запах был особый, благородный, не то что в иных лавках, пропахших кислым костяным клеем и дрянным дерматином. Именно в этом магазине студент Сергей Королев приобрел замечательную папку, с которой он не расставался всю жизнь. В папку эту начиная с февраля 1925 года он складывает вырезки из газет и журналов. По этим вырезкам мы можем судить о том, что интересовало Сергея Павловича в разные годы. Авиация интересовала всегда. В папке – фотографии пилотов, репортажи о перелетах, заметки о работе конструкторов, научно-популярные статьи о воздухоплавании, даже некрологи на погибших летчиков. Среди вырезок 1934 года – сообщения о полетах наших стратостатов, материалы о спасении лагеря Шмидта в Арктике, статьи о трагическом самолете «Максим Горький», вырезанный из «Известий» рассказ А. Гарри «Кровь», даже стихи. Рамкой Королев обвел четверостишие Евгения Долматовского:
Мы летим к бесподобной славе –
Вот уже города понеслись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390