пришел ко мне, ничего не знаешь, учись. И он видел,
что я говорю правду.
У меня в коммуне им. Дзержинского был заместите-
лем Татаринов,
318
Я — человек более или менее строгий, могу крикнуть.
А он, наоборот, мягкий, как воск. Повысить голос, крик-
нуть он не мог. Очень способный человек, прекрасный
учитель, очень трудолюбивый, к тому же очень хотел
стать хорошим воспитателем.
Что же вы думаете? Я уезжал куда-нибудь в коман-
дировку на полмесяца и оставлял его в коммуне вместо
себя. Приезжаю, спрашиваю:
— Ну, как дела?
— Добре.
Вечером собираются ребята и смеются:
— Чего смеетесь?
— Довольно смешно было.
— А что?
— А он все так же, как вы, делает. Вы говорите: черт
вас побери. Он тоже говорит «черт вас побери», только
тихоньким голосом.
— Ну, а вы слушались?
— А как же, мы же видим, что он сердится.
Человек не мог повысить голос, но в этом нежном
«черт вас побери» он выражал предел своего гнева.
Он стал настоящим мастером-воспитателем.
А почему он таким сделался? Потому что он доверял
мне как руководителю коллектива, потому что он рабо-
тал в коллективе, потому что он не противопоставлял
коллективу свой талант, свои какие-то единоличные до-
стижения. Он жил интересами коллектива и жил в кол-
лективе.
Т. 4. С. 293—294
У колонистов к Шере59 появилось отношение сдер-
жанного восторга. Разумеется, они были уверены, что
«наш Шере» только потому так хорош, что он наш, что
во всяком другом месте он был бы менее великолепен.
Этот восторг выражался в молчаливом признании его
авторитета и в бесконечных разговорах об его словах,
ухватках, недоступности для всяких чувств и его знаниях.
Я не удивлялся этой симпатии. Я уже знал, что ребя-
та не оправдывают интеллигентского убеждения, будто
дети могут любить и ценить только такого человека, ко-
торый к ним относится любовно, который их ласкает.
Я убедился давно, что наибольшее уважение и наиболь-
шая любовь со стороны ребят, по крайней мере таких
ребят, какие были в колонии, проявляются по отношению
к другим типам людей. То, что мы называем высокой
319
квалификацией, уверенное и четкое знание, умение, ис-
кусство, золотые руки, немногословие и полное отсутст-
вие фразы, постоянная готовность к работе — вот что
увлекает ребят в наибольшей степени.
Вы можете быть с ними сухи до последней степени,
требовательны до придирчивости, вы можете не замечать
их, если они торчат у вас под рукой, можете даже без-
различно относиться к их симпатии, но если вы блещете
работой, знанием, удачей, то спокойно не оглядывайтесь:
они все на вашей стороне, и они не выдадут. Все равно,
в чем проявляются эти ваши способности, все равно, кто
вы такой: агроном, кузнец, учитель, машинист.
И наоборот, как бы вы ни были ласковы, заниматель-
ны в разговоре, добры и приветливы, как бы вы ни были
симпатичны в быту и в отдыхе, если ваше дело сопровож-
дается неудачами и провалами, если на каждом шагу
видно, что вы своего дела не знаете, если все у вас окан-
чивается браком или «пшиком»,— никогда вы ничего не
заслужите, кроме презрения, иногда снисходительного и
иронического, иногда гневного и уничтожающе враждеб-
ного, иногда назойливо шельмующего.
Т. 3. С. 132
Умение воспитывать — это все-таки искусство, такое
же искусство, как хорошо играть на скрипке или рояле,
хорошо писать картины, быть хорошим фрезеровщиком
или токарем. Нельзя научить человека быть хорошим
художником, музыкантом, фрезеровщиком, если дать ему
только книжку в руки, если он не будет видеть красок,
не возьмет инструмент, не станет за станок. Беда искус-
ства воспитания в том, что научить воспитывать можно
только в практике на примере.
Со мной работали десятки молодых педагогов, кото-
рые у меня учились. Я убедился, что как бы человек ус-
пешно не кончил педагогический вуз, как бы он ни был
талантлив, а если не будет учиться на опыте, никогда не
будет хорошим педагогом. Я сам учился у более старых
педагогов, и у меня многие учились.
Т. 7. С. 145
Так как мне в своей жизни приходилось делать ставку
главным образом на воспитательные цели и проблемы, я
очень страдал от этого вопроса, когда ко мне попадали
воспитатели, сами невоспитанные. Я потратил несколько
лет жизни и работы, так как в высшей степени глупо на-
320
деяться, что этот невоспитанный воспитатель будет нам
кого-то воспитывать. Потом я пришел к глубокому убеж-
дению, что лучше совсем не иметь воспитателя, чем иметь
воспитателя, который сам невоспитан. Я считал, что луч-
ше иметь в коллективе 4 талантливых воспитателей, чем
40 бесталанных и невоспитанных. Я видел сам примеры,
когда такие бесталанные, невоспитанные люди работали
в коллективе. Какие результаты могли быть от такой
работы? Только разложение коллектива.- Других резуль-
татов не могло быть.
Значит, чрезвычайно важным является вопрос о вы-
боре воспитателя. Как же выбирать, по каким признакам?
У нас почему-то на этот вопрос обращают мало внимания.
У нас считают, что любой человек, любой, кто угодно,
стоит его только назначить на должность воспитателя и
заплатить воспитательское жалованье, он может воспи-
тывать. А между тем эта работа самая трудная, в итоге,
возможно, работа самая ответственная и требующая от
личности не только наибольшего напряжения, но и боль-
ших сил, больших способностей.
Никто так не вредил, никто так не портил моей рабо-
ты, никто так не сбивал в сторону налаженной годами
работы, как плохой воспитатель. Поэтому я в последние
годы пришел к твердой линии — работать без воспита-
телей совсем и пользоваться только теми воспитателями,
которые действительно могут воспитывать. Это была не-
ожиданная прибавка к моему плану.
Потом я совсем отказался от отдельных воспитателей.
Я обычно пользовался помощью одних школьных учите-
лей, но и с ними нужно было вести большую работу, что-
бы научить их воспитывать. Я убежден, что научить вос-
питывать так же легко, может быть, как научить мате-
матике, как научить читать, как научить быть хорошим
фрезеровщиком или токарем, и я учил.
В чем заключалась такая учеба? Прежде всего в ор-
ганизации характера педагога, воспитании его поведения,
а затем в организации его специальных знаний и навыков,
без которых ни один воспитатель не может быть хорошим
воспитателем, не может работать, так как у него не
поставлен голос, он не умеет разговаривать с ребенком
и не знает, в каких случаях как нужно говорить. Без этих
умений не может быть хорошего воспитателя. Не может
быть хорошим воспитатель, который не владеет мимикой,
который не может придать своему лицу необходимого
выражения или сдержать свое настроение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
что я говорю правду.
У меня в коммуне им. Дзержинского был заместите-
лем Татаринов,
318
Я — человек более или менее строгий, могу крикнуть.
А он, наоборот, мягкий, как воск. Повысить голос, крик-
нуть он не мог. Очень способный человек, прекрасный
учитель, очень трудолюбивый, к тому же очень хотел
стать хорошим воспитателем.
Что же вы думаете? Я уезжал куда-нибудь в коман-
дировку на полмесяца и оставлял его в коммуне вместо
себя. Приезжаю, спрашиваю:
— Ну, как дела?
— Добре.
Вечером собираются ребята и смеются:
— Чего смеетесь?
— Довольно смешно было.
— А что?
— А он все так же, как вы, делает. Вы говорите: черт
вас побери. Он тоже говорит «черт вас побери», только
тихоньким голосом.
— Ну, а вы слушались?
— А как же, мы же видим, что он сердится.
Человек не мог повысить голос, но в этом нежном
«черт вас побери» он выражал предел своего гнева.
Он стал настоящим мастером-воспитателем.
А почему он таким сделался? Потому что он доверял
мне как руководителю коллектива, потому что он рабо-
тал в коллективе, потому что он не противопоставлял
коллективу свой талант, свои какие-то единоличные до-
стижения. Он жил интересами коллектива и жил в кол-
лективе.
Т. 4. С. 293—294
У колонистов к Шере59 появилось отношение сдер-
жанного восторга. Разумеется, они были уверены, что
«наш Шере» только потому так хорош, что он наш, что
во всяком другом месте он был бы менее великолепен.
Этот восторг выражался в молчаливом признании его
авторитета и в бесконечных разговорах об его словах,
ухватках, недоступности для всяких чувств и его знаниях.
Я не удивлялся этой симпатии. Я уже знал, что ребя-
та не оправдывают интеллигентского убеждения, будто
дети могут любить и ценить только такого человека, ко-
торый к ним относится любовно, который их ласкает.
Я убедился давно, что наибольшее уважение и наиболь-
шая любовь со стороны ребят, по крайней мере таких
ребят, какие были в колонии, проявляются по отношению
к другим типам людей. То, что мы называем высокой
319
квалификацией, уверенное и четкое знание, умение, ис-
кусство, золотые руки, немногословие и полное отсутст-
вие фразы, постоянная готовность к работе — вот что
увлекает ребят в наибольшей степени.
Вы можете быть с ними сухи до последней степени,
требовательны до придирчивости, вы можете не замечать
их, если они торчат у вас под рукой, можете даже без-
различно относиться к их симпатии, но если вы блещете
работой, знанием, удачей, то спокойно не оглядывайтесь:
они все на вашей стороне, и они не выдадут. Все равно,
в чем проявляются эти ваши способности, все равно, кто
вы такой: агроном, кузнец, учитель, машинист.
И наоборот, как бы вы ни были ласковы, заниматель-
ны в разговоре, добры и приветливы, как бы вы ни были
симпатичны в быту и в отдыхе, если ваше дело сопровож-
дается неудачами и провалами, если на каждом шагу
видно, что вы своего дела не знаете, если все у вас окан-
чивается браком или «пшиком»,— никогда вы ничего не
заслужите, кроме презрения, иногда снисходительного и
иронического, иногда гневного и уничтожающе враждеб-
ного, иногда назойливо шельмующего.
Т. 3. С. 132
Умение воспитывать — это все-таки искусство, такое
же искусство, как хорошо играть на скрипке или рояле,
хорошо писать картины, быть хорошим фрезеровщиком
или токарем. Нельзя научить человека быть хорошим
художником, музыкантом, фрезеровщиком, если дать ему
только книжку в руки, если он не будет видеть красок,
не возьмет инструмент, не станет за станок. Беда искус-
ства воспитания в том, что научить воспитывать можно
только в практике на примере.
Со мной работали десятки молодых педагогов, кото-
рые у меня учились. Я убедился, что как бы человек ус-
пешно не кончил педагогический вуз, как бы он ни был
талантлив, а если не будет учиться на опыте, никогда не
будет хорошим педагогом. Я сам учился у более старых
педагогов, и у меня многие учились.
Т. 7. С. 145
Так как мне в своей жизни приходилось делать ставку
главным образом на воспитательные цели и проблемы, я
очень страдал от этого вопроса, когда ко мне попадали
воспитатели, сами невоспитанные. Я потратил несколько
лет жизни и работы, так как в высшей степени глупо на-
320
деяться, что этот невоспитанный воспитатель будет нам
кого-то воспитывать. Потом я пришел к глубокому убеж-
дению, что лучше совсем не иметь воспитателя, чем иметь
воспитателя, который сам невоспитан. Я считал, что луч-
ше иметь в коллективе 4 талантливых воспитателей, чем
40 бесталанных и невоспитанных. Я видел сам примеры,
когда такие бесталанные, невоспитанные люди работали
в коллективе. Какие результаты могли быть от такой
работы? Только разложение коллектива.- Других резуль-
татов не могло быть.
Значит, чрезвычайно важным является вопрос о вы-
боре воспитателя. Как же выбирать, по каким признакам?
У нас почему-то на этот вопрос обращают мало внимания.
У нас считают, что любой человек, любой, кто угодно,
стоит его только назначить на должность воспитателя и
заплатить воспитательское жалованье, он может воспи-
тывать. А между тем эта работа самая трудная, в итоге,
возможно, работа самая ответственная и требующая от
личности не только наибольшего напряжения, но и боль-
ших сил, больших способностей.
Никто так не вредил, никто так не портил моей рабо-
ты, никто так не сбивал в сторону налаженной годами
работы, как плохой воспитатель. Поэтому я в последние
годы пришел к твердой линии — работать без воспита-
телей совсем и пользоваться только теми воспитателями,
которые действительно могут воспитывать. Это была не-
ожиданная прибавка к моему плану.
Потом я совсем отказался от отдельных воспитателей.
Я обычно пользовался помощью одних школьных учите-
лей, но и с ними нужно было вести большую работу, что-
бы научить их воспитывать. Я убежден, что научить вос-
питывать так же легко, может быть, как научить мате-
матике, как научить читать, как научить быть хорошим
фрезеровщиком или токарем, и я учил.
В чем заключалась такая учеба? Прежде всего в ор-
ганизации характера педагога, воспитании его поведения,
а затем в организации его специальных знаний и навыков,
без которых ни один воспитатель не может быть хорошим
воспитателем, не может работать, так как у него не
поставлен голос, он не умеет разговаривать с ребенком
и не знает, в каких случаях как нужно говорить. Без этих
умений не может быть хорошего воспитателя. Не может
быть хорошим воспитатель, который не владеет мимикой,
который не может придать своему лицу необходимого
выражения или сдержать свое настроение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117