Индустрия его
развивается медленно, так как оно слишком мало и зачастую не вписывается в
экономические структуры. В пределах одного государства промышленные
компании разрастаются до неимоверных размеров, едва ли не взламывают
границы. В США, правда, индустриальные группировки еще больше, но им и
есть где развернуться! Однако не следует забывать, что некоторые из этих
крупных корпораций по своим масштабам и значению превосходят многие штаты.
Президент "Дженерал моторс" - лицо гораздо более влиятельное, чем
губернатор штата Нью-Хэмпшир или Мэн. Разница между этими людьми в том,
что один из них занимает государственную должность, а другой - просто
глава делового объединения, или, как иногда говорят, индустриальной
империи.
Всем хорошо знакомы те американские фильмы, где политики показаны как
продажные и бесхребетные марионетки, которыми манипулируют их невидимые
хозяева, владельцы тугих кошельков. Европеец, если у него есть хоть
какой-то такт, не станет рассуждать о том, насколько это соответствует
истине, но американцам такая версия кажется весьма правдоподобной. Видимо,
они уже ощутили перемену, суть которой мало кто из них может
сформулировать, - перемену, состоящую в том, что политическая теория
больше не соответствует финансовой и экономической действительности.
Вначале конгрессмены представляли сельские общины, так что фермеры и
колонисты могли избрать на этот политический пост людей, которых они
знали; теперь же все обстоит совсем иначе. Те сельские общины почти
полностью исчезли, а их место заняли промышленные объединения, которые
интересуются сталью, резиной, пластмассой и нефтью. Теория и реальность
разошлись уже очень далеко. Если конгрессмен от штата Мичиган не
представляет "Дженерал моторе", то кого же он в таком случае представляет?
Крупное индустриальное объединение стало главной чертой пейзажа во всех
технически развитых несоциалистических странах. Оно бывает так велико, что
на него даже не сразу обращают внимание. И во всех наших конституциях вы
не прочтете о нем ни единого слова.
Чтобы проиллюстрировать этот последний факт и раскрыть его значение,
напомним сперва, что политики былых времен подходили к своему делу во
многом реалистичнее, чем их сегодняшние собратья. Идея создания в Англии
палаты лордов состояла в том, чтобы собрать вместе людей, которые были
слишком значимы, чтобы ими пренебречь, и которые были бы опасны, оставшись
в стороне. В число их светлостей входили ближайшие королевские
родственники мужского пола (родство это могло быть законным и не вполне),
архиепископы, некоторые аббаты, крупнейшие землевладельцы, лучшие военные
и лучшие юристы. Опасно ли было собирать вместе этих могущественных людей?
Опыт показал, что намного опаснее было их игнорировать. Это отчасти верно
даже в наши дни, палата лордов по-прежнему существует и в некоторой
степени сохраняет свои первоначальные черты. Что касается других стран, то
в большинстве из них верхняя палата парламента (если она вообще есть)
состоит из выборных членов, а это делает ее, по сути, лишней. В
политической структуре любой из известных нам стран не найдется места для
ведущего промышленника как такового. Он, конечно, может быть избран, но
обычно у властителя индустрии нет ни времени, ни желания гоняться за
голосами избирателей. А кроме того, бизнесмены, занявшие государственный
пост, отнюдь не всегда достигали успеха на этом поприще. И поэтому мы
смирились с ситуацией, когда не можем ни о чем посоветоваться с самыми
способными в стране людьми. Стоит подумать о том, вполне ли нормальна
такая ситуация. Стоит подумать также о том, нет ли каких средств, которые
помогли бы нам ее исправить.
Можно возразить, что интересы бизнеса в должной мере представлены в
законодательствах многих стран, а многие президенты ведущих держав, таких,
как США, считаются представителями имущих слоев. Сомнительно, однако,
чтобы промышленник, избранный демократическим путем на государственную
должность, оставался представителем интересов промышленности, ведь его
переизбрание зависит от голосов избирателей, чьи интересы могут не
совпадать с его интересами. Мы, в Британии, по крайней мере имели
возможность наблюдать, как связанные с промышленностью политики
действовали (и возможно, с полным основанием) вопреки интересам тех фирм,
от успеха которых зависело их личное благосостояние. А разве не так
поступали, скажем, Рузвельт и Кеннеди? Иногда бизнесмены высказывают
мнение, что их престарелым коллегам, ушедшим на покой, следовало бы
посвятить себя политике, чтобы привнести в сферу управления государством
столь недостающие там познания в финансовых вопросах. Есть даже политики,
такие, как британский премьер Эдвард Хит, которые привлекают ведущих
промышленников к управлению страной, надеясь тем самым повысить его
эффективность. Иногда это приводит к успеху, а иногда и ни к чему не
приводит. Лишь немногие добиваются удачи в политике и управлении страной,
начав заниматься этим в возрасте шестидесяти с лишним лет, и, помимо
Британии, лишь в немногих государствах существуют хоть какие-то способы
вознаграждения промышленников, пришедших на помощь своей стране. Наконец,
к тому времени как промышленник преуспеет в качестве политика, он обычно
уже утрачивает контакт со своими старыми коллегами, друзьями и
соперниками.
В отличие от политика бизнесмен мыслит интернациональными категориями и
в то же время - категориями балансового отчета, а цель перед собой ставит
сравнительно простую. Выдвинутый же на политическое поприще, бизнесмен
бывает вынужден измениться во всех этих трех отношениях, а изменившись,
уже не может принести особой пользы. Он становится политиком, но зачастую
- в отличие от своих противников - политиком плохим, неопытным и легко
уязвимым. Если же крупнейшие промышленники мира хотят внести свой вклад в
дела человеческие, они должны заниматься этим в рамках своей компетенции,
своего мышления. Пусть они работают на интернациональном уровне. Но прежде
всего им необходимо стать экономистами в том смысле, чтобы экономить
усилия, время и материальные ресурсы. Им следует сосредоточиться на особо
важных вопросах, которые сами по себе просты, но не удостаиваются внимания
политиков, поскольку их нельзя использовать для предвыборной пропаганды. И
в конечном счете им нужно стремиться к созданию на общепланетарном уровне
такого органа, который был бы измененным на манер ООН вариантом британской
палаты лордов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164
развивается медленно, так как оно слишком мало и зачастую не вписывается в
экономические структуры. В пределах одного государства промышленные
компании разрастаются до неимоверных размеров, едва ли не взламывают
границы. В США, правда, индустриальные группировки еще больше, но им и
есть где развернуться! Однако не следует забывать, что некоторые из этих
крупных корпораций по своим масштабам и значению превосходят многие штаты.
Президент "Дженерал моторс" - лицо гораздо более влиятельное, чем
губернатор штата Нью-Хэмпшир или Мэн. Разница между этими людьми в том,
что один из них занимает государственную должность, а другой - просто
глава делового объединения, или, как иногда говорят, индустриальной
империи.
Всем хорошо знакомы те американские фильмы, где политики показаны как
продажные и бесхребетные марионетки, которыми манипулируют их невидимые
хозяева, владельцы тугих кошельков. Европеец, если у него есть хоть
какой-то такт, не станет рассуждать о том, насколько это соответствует
истине, но американцам такая версия кажется весьма правдоподобной. Видимо,
они уже ощутили перемену, суть которой мало кто из них может
сформулировать, - перемену, состоящую в том, что политическая теория
больше не соответствует финансовой и экономической действительности.
Вначале конгрессмены представляли сельские общины, так что фермеры и
колонисты могли избрать на этот политический пост людей, которых они
знали; теперь же все обстоит совсем иначе. Те сельские общины почти
полностью исчезли, а их место заняли промышленные объединения, которые
интересуются сталью, резиной, пластмассой и нефтью. Теория и реальность
разошлись уже очень далеко. Если конгрессмен от штата Мичиган не
представляет "Дженерал моторе", то кого же он в таком случае представляет?
Крупное индустриальное объединение стало главной чертой пейзажа во всех
технически развитых несоциалистических странах. Оно бывает так велико, что
на него даже не сразу обращают внимание. И во всех наших конституциях вы
не прочтете о нем ни единого слова.
Чтобы проиллюстрировать этот последний факт и раскрыть его значение,
напомним сперва, что политики былых времен подходили к своему делу во
многом реалистичнее, чем их сегодняшние собратья. Идея создания в Англии
палаты лордов состояла в том, чтобы собрать вместе людей, которые были
слишком значимы, чтобы ими пренебречь, и которые были бы опасны, оставшись
в стороне. В число их светлостей входили ближайшие королевские
родственники мужского пола (родство это могло быть законным и не вполне),
архиепископы, некоторые аббаты, крупнейшие землевладельцы, лучшие военные
и лучшие юристы. Опасно ли было собирать вместе этих могущественных людей?
Опыт показал, что намного опаснее было их игнорировать. Это отчасти верно
даже в наши дни, палата лордов по-прежнему существует и в некоторой
степени сохраняет свои первоначальные черты. Что касается других стран, то
в большинстве из них верхняя палата парламента (если она вообще есть)
состоит из выборных членов, а это делает ее, по сути, лишней. В
политической структуре любой из известных нам стран не найдется места для
ведущего промышленника как такового. Он, конечно, может быть избран, но
обычно у властителя индустрии нет ни времени, ни желания гоняться за
голосами избирателей. А кроме того, бизнесмены, занявшие государственный
пост, отнюдь не всегда достигали успеха на этом поприще. И поэтому мы
смирились с ситуацией, когда не можем ни о чем посоветоваться с самыми
способными в стране людьми. Стоит подумать о том, вполне ли нормальна
такая ситуация. Стоит подумать также о том, нет ли каких средств, которые
помогли бы нам ее исправить.
Можно возразить, что интересы бизнеса в должной мере представлены в
законодательствах многих стран, а многие президенты ведущих держав, таких,
как США, считаются представителями имущих слоев. Сомнительно, однако,
чтобы промышленник, избранный демократическим путем на государственную
должность, оставался представителем интересов промышленности, ведь его
переизбрание зависит от голосов избирателей, чьи интересы могут не
совпадать с его интересами. Мы, в Британии, по крайней мере имели
возможность наблюдать, как связанные с промышленностью политики
действовали (и возможно, с полным основанием) вопреки интересам тех фирм,
от успеха которых зависело их личное благосостояние. А разве не так
поступали, скажем, Рузвельт и Кеннеди? Иногда бизнесмены высказывают
мнение, что их престарелым коллегам, ушедшим на покой, следовало бы
посвятить себя политике, чтобы привнести в сферу управления государством
столь недостающие там познания в финансовых вопросах. Есть даже политики,
такие, как британский премьер Эдвард Хит, которые привлекают ведущих
промышленников к управлению страной, надеясь тем самым повысить его
эффективность. Иногда это приводит к успеху, а иногда и ни к чему не
приводит. Лишь немногие добиваются удачи в политике и управлении страной,
начав заниматься этим в возрасте шестидесяти с лишним лет, и, помимо
Британии, лишь в немногих государствах существуют хоть какие-то способы
вознаграждения промышленников, пришедших на помощь своей стране. Наконец,
к тому времени как промышленник преуспеет в качестве политика, он обычно
уже утрачивает контакт со своими старыми коллегами, друзьями и
соперниками.
В отличие от политика бизнесмен мыслит интернациональными категориями и
в то же время - категориями балансового отчета, а цель перед собой ставит
сравнительно простую. Выдвинутый же на политическое поприще, бизнесмен
бывает вынужден измениться во всех этих трех отношениях, а изменившись,
уже не может принести особой пользы. Он становится политиком, но зачастую
- в отличие от своих противников - политиком плохим, неопытным и легко
уязвимым. Если же крупнейшие промышленники мира хотят внести свой вклад в
дела человеческие, они должны заниматься этим в рамках своей компетенции,
своего мышления. Пусть они работают на интернациональном уровне. Но прежде
всего им необходимо стать экономистами в том смысле, чтобы экономить
усилия, время и материальные ресурсы. Им следует сосредоточиться на особо
важных вопросах, которые сами по себе просты, но не удостаиваются внимания
политиков, поскольку их нельзя использовать для предвыборной пропаганды. И
в конечном счете им нужно стремиться к созданию на общепланетарном уровне
такого органа, который был бы измененным на манер ООН вариантом британской
палаты лордов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164