!
Голос ее вновь сорвался на визг.
— Не знаю, сударыня. Откуда мне знать? Я горничная, а не солдат. — Бауска склонила голову и едва слышным шепотом закончила: — Разрешите идти, сударыня?
— Ну хорошо, — ответила Краста с некоторым раздражением; обычно она получала больше удовольствия, насмехаясь над горничной.
Бауска отступила куда поспешней, чем альгарвейская армия под натиском валмиерцев. И все же недостаточно быстро. Краста прищелкнула пальцами.
— Нет. Постой.
— Сударыня? — Бауска застыла у дверей. Голосок ее казался клочком зимнего ветра, заблудившегося в коридорах особняка.
— Иди сюда. У меня к тебе вопрос. — Горничная приблизилась куда медленней, чем убегала. — Я уже давно хотела тебя об этом расспросить, — продолжала маркиза, — но все из головы вылетает.
— О чем, сударыня? — поинтересовалась Бауска с тревогой — это было хорошо, — и любопытством — что было разрешено.
— Когда ты ублажаешь своего милого, ты это делаешь ртом?
Вопрос свой Краста задала так же небрежено, как могла бы поинтересоваться у землевладельца разведением скота. В ее понятии между чернью и скотом разница была невелика.
Бауска густо покраснела, раскашлялась, отвернулась, но выбежать из комнаты без дозволения хозяйки все же не решилась.
— Сударыня, — прошелестела она наконец, — нет у меня милого, так что даже и не знаю, что вам ответить…
Краста, привычная разоблачать увертки прислуги, рассмеялась ей в лицо.
— Случалось тебе ублажать мужчину таким способом или нет, в конце концов? — грозно спросила она.
Бауска покраснела еще сильнее.
— Да, — выдохнула она, уткнувшись взглядом в пол, так тихо, что Красте пришлось читать ответ по губам, и повторила чуть громче: — Разрешите идти?
— Нет пока! — оборвала ее Краста. Вальню, проклятье на его голову, — страшное проклятье на его голову! — все же не соврал. Маркизе захотелось вновь почистить зубы. Вместо этого она попыталась оценить глубину нравственного падения черни. — И твои подруги — у служанок ведь бывают подруги? — тоже так поступают?
— Да, сударыня… то есть я знаю нескольких, которые… да, иногда, — ответила Бауска, все так же вглядываясь в сложное переплетение цветочков и птичек на ворсистом ковре ручной работы под ногами.
В глотке Красты зародился яростный рык. Как большинство представителей ее класса, маркиза всегда предполагала, что чернь просто совокупляется подобно скоту и благородные радости блуда находятся за пределами кругозора низших слоев общества. Обнаружив, что ошиблась, Краста испытывала одно только отвращение. С простонародьем она стремилась ничего общего не иметь.
Потом ей пришла в голову еще одна мысль.
— А твои милые — когда они у тебя появляются, — они твои тайные места языками блудливыми обласкивают?
— Да, сударыня, — покорно прошептала Бауска и во внезапном приступе душевной стойкости выпалила: — Не то чтобы мы им — да, а они нам — обойдетесь. Честно, так уж честно.
О честности Красте приходилось задумываться нечасто, в особенности когда речь заходила о прислуге. Изящно очерченные ноздри маркизы гневно раздулись.
— Иди отсюда, убирайся! — велела она. — Почему вообще ты не за работой?!
Бауска вышла. Точней было бы сказать — вылетела ядром. Краста это едва заметила; отпустив служанку, маркиза тут же забывала о ней, покуда услуги Бауски не потребуются ей снова. Она подумывала отправиться в Приекуле и прогуляться по магазинам, но от этой мысли отказалась, а вместо этого приказала кучеру отвезти ее во дворец. Если уже она решила жаловаться на то, как идет война с Альгарве, изливать желчь на служанку не годится. Маркиза возжелала поговорить с солдатом.
Военное ведомство ей пришлось искать довольно долго. Во дворце она не могла просто распорядиться, как в своем поместье, — слишком многие из снующих по коридорам сами были дворянами, и отличить благородных от лакеев в роскошных ливреях не всегда было возможно. Чтобы никого не обидеть, Красте приходилось задавать вопросы вежливо — искусство, к которому она не испытывала склонности и не имела в нем опыта.
Наконец Краста обнаружила, что стоит напротив стола, за которым сидел весьма симпатичный офицер по имени, если верить табличке, Эрглю.
— Присаживайтесь, сударыня, прошу, — промолвил он, указывая на кресло. — Не желаете чаю? К сожалению, мне не разрешено предлагать вам более крепкие напитки.
Она позволила офицеру налить ей чашечку; маркиза без зазрения совести позволила бы любому и в любой обстановке прислуживать ей.
— И как изволите вас титуловать? — поинтересовалась она, потягивая горячий напиток.
— Ношу чин капитана, сударыня. — Улыбчивая учтивость Эрглю несколько поблекла. — Как и написано на этой табличке.
— Нет-нет-нет! — нетерпеливо перебила его Краста, пытаясь понять — возможно, военное ведомство потому так скверно показывает себя, что работают в нем идиоты? — Как вас титуловать , капитан?
— А! — Лицо Эрглю просветлело. «Может, он и не полный идиот, — подумала Краста в приступе того, что у нее считалось великодушием. — Может, всего лишь кретин». — Имею честь быть маркизом, сударыня.
— Какое совпадение! А я маркиза!
Краста улыбнулась. Возможно, Эрглю и кретин, но он ей ровня. И обходиться с ним она будет с той же вежливостью, которой заслуживал любой член ее круга, с вежливостью, которой не будет вознагражден даже самый пронырливый простолюдин.
— Должна сказать вам, — заметила маркиза, взмахнув рукой, — мы совершенно неправильно подходим к ведению войны.
Капитан Эрглю склонился вперед с выражением вежливого и почти искреннего интереса.
— Сударыня, — воскликнул он, — как бы я мечтал, чтобы вы прояснили мне этот вопрос! Наши лучшие генералы бьются над ним неделями и месяцами, но результаты были не вполне удовлетворительны.
— Слишком мягко сказано, — подхватила Краста. — Что нам нужно, так это нанести рыжеволосым варварам такой удар, чтобы они бежали перед нами, точно в древние времена. Не понимаю, почему это до сих пор не сделано!
— Теперь, когда вы выразили это столь ясно, я тоже не понимаю. — Эрглю полез в ящик стола и вытащил на свет несколько листов бумаги, перо и пузатую чернильницу. — Если вы соизволите одарить державу плодами своих раздумий, не сомневаюсь, вскоре вся Валмиера возблагодарит вас как свою благодетельницу и спасительницу. — Он указал на стол и кресло — весьма скромного вида, приставленные к ближней стене его кабинета: — Если вы будете так добры изложить свой стратегический план настолько подробно, насколько это в ваших силах, я смогу поделиться им с верховным командованием.
— Непременно!
Прихватив письменные принадлежности, Краста уселась за стол и уставилась на чистый лист с тем же остервенелым отчаянием, что преследовало ее в школе для благородных девиц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201
Голос ее вновь сорвался на визг.
— Не знаю, сударыня. Откуда мне знать? Я горничная, а не солдат. — Бауска склонила голову и едва слышным шепотом закончила: — Разрешите идти, сударыня?
— Ну хорошо, — ответила Краста с некоторым раздражением; обычно она получала больше удовольствия, насмехаясь над горничной.
Бауска отступила куда поспешней, чем альгарвейская армия под натиском валмиерцев. И все же недостаточно быстро. Краста прищелкнула пальцами.
— Нет. Постой.
— Сударыня? — Бауска застыла у дверей. Голосок ее казался клочком зимнего ветра, заблудившегося в коридорах особняка.
— Иди сюда. У меня к тебе вопрос. — Горничная приблизилась куда медленней, чем убегала. — Я уже давно хотела тебя об этом расспросить, — продолжала маркиза, — но все из головы вылетает.
— О чем, сударыня? — поинтересовалась Бауска с тревогой — это было хорошо, — и любопытством — что было разрешено.
— Когда ты ублажаешь своего милого, ты это делаешь ртом?
Вопрос свой Краста задала так же небрежено, как могла бы поинтересоваться у землевладельца разведением скота. В ее понятии между чернью и скотом разница была невелика.
Бауска густо покраснела, раскашлялась, отвернулась, но выбежать из комнаты без дозволения хозяйки все же не решилась.
— Сударыня, — прошелестела она наконец, — нет у меня милого, так что даже и не знаю, что вам ответить…
Краста, привычная разоблачать увертки прислуги, рассмеялась ей в лицо.
— Случалось тебе ублажать мужчину таким способом или нет, в конце концов? — грозно спросила она.
Бауска покраснела еще сильнее.
— Да, — выдохнула она, уткнувшись взглядом в пол, так тихо, что Красте пришлось читать ответ по губам, и повторила чуть громче: — Разрешите идти?
— Нет пока! — оборвала ее Краста. Вальню, проклятье на его голову, — страшное проклятье на его голову! — все же не соврал. Маркизе захотелось вновь почистить зубы. Вместо этого она попыталась оценить глубину нравственного падения черни. — И твои подруги — у служанок ведь бывают подруги? — тоже так поступают?
— Да, сударыня… то есть я знаю нескольких, которые… да, иногда, — ответила Бауска, все так же вглядываясь в сложное переплетение цветочков и птичек на ворсистом ковре ручной работы под ногами.
В глотке Красты зародился яростный рык. Как большинство представителей ее класса, маркиза всегда предполагала, что чернь просто совокупляется подобно скоту и благородные радости блуда находятся за пределами кругозора низших слоев общества. Обнаружив, что ошиблась, Краста испытывала одно только отвращение. С простонародьем она стремилась ничего общего не иметь.
Потом ей пришла в голову еще одна мысль.
— А твои милые — когда они у тебя появляются, — они твои тайные места языками блудливыми обласкивают?
— Да, сударыня, — покорно прошептала Бауска и во внезапном приступе душевной стойкости выпалила: — Не то чтобы мы им — да, а они нам — обойдетесь. Честно, так уж честно.
О честности Красте приходилось задумываться нечасто, в особенности когда речь заходила о прислуге. Изящно очерченные ноздри маркизы гневно раздулись.
— Иди отсюда, убирайся! — велела она. — Почему вообще ты не за работой?!
Бауска вышла. Точней было бы сказать — вылетела ядром. Краста это едва заметила; отпустив служанку, маркиза тут же забывала о ней, покуда услуги Бауски не потребуются ей снова. Она подумывала отправиться в Приекуле и прогуляться по магазинам, но от этой мысли отказалась, а вместо этого приказала кучеру отвезти ее во дворец. Если уже она решила жаловаться на то, как идет война с Альгарве, изливать желчь на служанку не годится. Маркиза возжелала поговорить с солдатом.
Военное ведомство ей пришлось искать довольно долго. Во дворце она не могла просто распорядиться, как в своем поместье, — слишком многие из снующих по коридорам сами были дворянами, и отличить благородных от лакеев в роскошных ливреях не всегда было возможно. Чтобы никого не обидеть, Красте приходилось задавать вопросы вежливо — искусство, к которому она не испытывала склонности и не имела в нем опыта.
Наконец Краста обнаружила, что стоит напротив стола, за которым сидел весьма симпатичный офицер по имени, если верить табличке, Эрглю.
— Присаживайтесь, сударыня, прошу, — промолвил он, указывая на кресло. — Не желаете чаю? К сожалению, мне не разрешено предлагать вам более крепкие напитки.
Она позволила офицеру налить ей чашечку; маркиза без зазрения совести позволила бы любому и в любой обстановке прислуживать ей.
— И как изволите вас титуловать? — поинтересовалась она, потягивая горячий напиток.
— Ношу чин капитана, сударыня. — Улыбчивая учтивость Эрглю несколько поблекла. — Как и написано на этой табличке.
— Нет-нет-нет! — нетерпеливо перебила его Краста, пытаясь понять — возможно, военное ведомство потому так скверно показывает себя, что работают в нем идиоты? — Как вас титуловать , капитан?
— А! — Лицо Эрглю просветлело. «Может, он и не полный идиот, — подумала Краста в приступе того, что у нее считалось великодушием. — Может, всего лишь кретин». — Имею честь быть маркизом, сударыня.
— Какое совпадение! А я маркиза!
Краста улыбнулась. Возможно, Эрглю и кретин, но он ей ровня. И обходиться с ним она будет с той же вежливостью, которой заслуживал любой член ее круга, с вежливостью, которой не будет вознагражден даже самый пронырливый простолюдин.
— Должна сказать вам, — заметила маркиза, взмахнув рукой, — мы совершенно неправильно подходим к ведению войны.
Капитан Эрглю склонился вперед с выражением вежливого и почти искреннего интереса.
— Сударыня, — воскликнул он, — как бы я мечтал, чтобы вы прояснили мне этот вопрос! Наши лучшие генералы бьются над ним неделями и месяцами, но результаты были не вполне удовлетворительны.
— Слишком мягко сказано, — подхватила Краста. — Что нам нужно, так это нанести рыжеволосым варварам такой удар, чтобы они бежали перед нами, точно в древние времена. Не понимаю, почему это до сих пор не сделано!
— Теперь, когда вы выразили это столь ясно, я тоже не понимаю. — Эрглю полез в ящик стола и вытащил на свет несколько листов бумаги, перо и пузатую чернильницу. — Если вы соизволите одарить державу плодами своих раздумий, не сомневаюсь, вскоре вся Валмиера возблагодарит вас как свою благодетельницу и спасительницу. — Он указал на стол и кресло — весьма скромного вида, приставленные к ближней стене его кабинета: — Если вы будете так добры изложить свой стратегический план настолько подробно, насколько это в ваших силах, я смогу поделиться им с верховным командованием.
— Непременно!
Прихватив письменные принадлежности, Краста уселась за стол и уставилась на чистый лист с тем же остервенелым отчаянием, что преследовало ее в школе для благородных девиц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201