Сиунтио кивнул снова. Ильмаринен — тоже, хотя и без охоты.
— Полагаю, что любой из вас знает о проблеме больше моего, — сказала Пекка. — Я подошла к вопросу с точки зрения сугубо теоретической и не заботилась о выводах.
— Позволю себе заметить, — пробормотал Сиунтио, — что ваши успехи, возможно, этим и обусловлены.
Ильмаринен фыркнул.
— Кто мог бы помыслить, что в наши дни могла сохраниться подобная невинность? — возгласил он.
Пиилис сухо хмыкнул. Алкио обернулся к Пекке.
— Подумайте, госпожа, — промолвил он, — чем больше мы узнаем о том, как устроен мир, тем более действенными становятся наши чары. Если за Двумя законами стоит Единый, не окажемся ли мы в силах предпринять деяния, прежде немыслимые?
— Возможно, что и так, — согласилась Пекка. — Я не задумывалась об этом, но, возможно, вы правы.
— Если мы сможем манипулировать магическими силами на уровне более глубоком, нежели Два закона, — грубо перебил ее Ильмаринен, — самые мощные ядра покажутся нам светлячками перед молнией, неужели непонятно? Мне-то понятно, язви меня в душу, к большому моему сожалению!
До сих пор Пекка об этом не задумывалась вовсе и очень жалела, что такое вообще может прийти кому-то в голову. Но Ильмаринен был прав — это она тоже поняла. Знание законов магии давало власть. И чародей был прав не только в этом…
— Надеюсь, — промолвила Пекка, — ни в одной из держав, что ведут войну на Дерлавае, этой темой не занимаются.
— Я тоже надеюсь, дорогая моя, — неспешно отозвался Сиунтио. — Особенно надеюсь, что в Дьёндьёше не ведутся такие разработки. Мы надеемся… но не знаем. То, что статьи не появляются в журналах, не доказывает, что темой никто не занимается. До начала войны мне попадались пугающие наметки в статьях из Лагоаша, из Альгарве, из Дьёндьёша. Насколько серьезно тамошние чародеи следуют этим наметкам… мы опять-таки не знаем. — Он улыбнулся грустно и беззлобно. — Увы.
— Этого нельзя допустить! — воскликнула Пекка.
— За этим мы и собрались здесь, — заключил Алкио. — И будем собираться время от времени. Ради этого мы будем продолжать свои исследования и делиться результатами — вовлекая все больше чародеев в свои разработки, полагаю, по мере того, как будут продвигаться дела… если будут. Но пока мы похожи на слепых бегунов. Лагоаш и остальные, возможно, обогнали нас, а возможно, и не выходили на дистанцию. Нам остается только продолжать бег.
Чародеи, собравшиеся за столом в роскошном салоне Ахвенанмаа, закивали; Пекка — столь же решительно, что и остальные.
Полк, в котором служил Талсу, снова застрял. Под недолгим командованием полковника Адому они продвинулись дальше, чем при покойном полковнике Дзирнаву за куда больший срок. Блистательный молодой маркиз полюбился солдатам. И поплатился за свою решительность, последовав за Дзирнаву на тот свет.
Полковник и граф Баложу, заменивший Адому, не был, подобно Дзирнаву, отъявленным негодяем. И не был героем, как Адому. Сколько мог судить Талсу, нынешний командир вообще ничего собой не представлял. Из него получился бы идеальный маркитант, ведущий счет башмакам, ремням, рубахам и штанам. Полковой командир из него был никудышный.
«Сегодня нам приказано продвинуться на две мили, — мог заявить он на утренней поверке. — Уверен, что все вы исполните свой долг перед королем Доналиту и нашей державой».
Уверенность в его голосе не звучала. Звучала скука. После чего полковник возвращался к себе в палатку, оставляя исполнение приказа капитанам и сержантам. Иногда полку удавалось продвинуться на означенные две мили. А иногда — нет. У альгарвейцев тоже имелись офицеры, которые что-то приказывали.
— Тебе не кажется порой, — спросил Талсу у своего приятеля как-то вечером, когда оба, прислонившись к деревьям, жевали хлеб с копченой говядиной, — что клятым рыжикам их офицеры меньше портят кровь, чем наши нам?
Смилшу оглянулся: не подслушивает ли кто? Талсу сделал то же самое, прежде чем открыть рот, и никого не увидел. То ли Смилшу померещился соглядатай, то ли просто кишка оказалась тонка, потому что он ответил:
— Полковник Баложу вроде бы никому крови не портит. Силы горние, да его вообще почти не видно!
— Вот именно, что «силы горние»! — взорвался Талсу. Не иначе слабое пиво ударило ему в голову. — В том и беда, разве не понимаешь? Он должен вести нас в бой, а не изображать из себя невидимку.
— В бой нас вел полковник Адому, — напомнил Смилшу то ли от осторожности, то ли из вредности. — На него тоже будешь жаловаться?
— Ничуть, — ответил Талсу. — Побольше бы нам таких офицеров. Думаю, у альгарвейцев их много.
Смилшу отхлебнул пива.
— Может, что и так. Варту бы тебя поддержал. — Он хмыкнул. — Конечно, Варту служил у полковника Дзирнаву денщиком, так что вряд ли будет беспристрастен. Но что бы там ни думали про себя рыжики, приятель, а наступаем-то мы.
— Да, только больно уж медленно, — ответил Талсу. — Видно же, что альгарвейцы против нас оставили только заслон. Нам бы перед Трикарико полагалось к этому времени стоять. — Он покачал головой. — И то вру — войти бы полагалось в Трикарико и с другой стороны выйти.
— Ну извините, генерал и великий герцог Талсу, ваше благородие, сударь! — фыркнул Смилшу. — Не знал, что король Доналиту назначил вас командующим альгарвейским фронтом!
— Да заткнись ты! — пробурчал Талсу голосом кислым, как его пиво. — Поищу лучше, куда задевался Варту. От тебя ни проку не дождешься, ни умного слова.
Он попытался подняться на ноги.
— Сиди ты, сиди! — прикрикнул на него Смилшу. — Мог бы сообразить, что у рыжиков непременно сидит в засаде какой-нибудь меткий гад да только и ждет, чтобы засадить тебе лучом в ухо. Хочешь, чтобы ему не пришлось даже целиться?
— Нет, только с дурнем вроде тебя водиться хочу еще меньше. Может, оно заразно.
Несмотря на резкие слова, Талсу остался сидеть. Смилшу не обиделся.
— Может, ты прав, — заметил он, выплюнув хрящик. — И что с того, что ты предлагаешь? Делать нам нечего. Коли альгарвейцы нас не пристрелят, так сгнием в застенках в тылу как изменники. Ни туда, ни сюда. Только и надежды, что все же победим, несмотря ни на что.
— Можно еще надеяться, что альгарвейцы перебьют всех наших дворян, — со злостью выпалил Талсу. — Тогда всем стало бы лучше.
— В этом амбаре мы уже смотрели, — заметил Смилшу очень-очень тихо. — А тебе, приятель, лучше быть поосторожней с тем, что говоришь и кому. Иначе тебе-то лучше не станет, что бы там ни случилось с нами. Понимаешь, что я хочу сказать?
— Понимаю!
Несмотря на это, Талсу все так же злился на мир вообще и закоснелое дворянство Елгавы — в особенности. Поскольку Смилшу не стал бы доносить на приятеля, дворянство не могло ему отомстить. Окружающий мир — дело другое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201