— Надеюсь, что вы еще не сдали мой номер, мэмми?
— Как вам это в голову пришло! Я бы смогла прождать вас и десять лет! Но пойдемте, ведь вы устали с дороги!
Она провела его в гостиную и села в кресло напротив него.
— Ну, как ваше путешествие, сэр? Вы его поймали? Вы видели Сару? За это время у меня сменилось несколько девушек, но ни с одной из них я не пришла к согласию. А та девушка была, словно ветер. А какая славная. Плохо, что она так увлеклась.
— Мы его нашли.
— В самом деле? А что с вашими деньгами?
— Я получил их назад, пятьдесят тысяч долларов мистера Ольберса также.
— Поразительно! Расскажите мне обо всем!
Он рассказал ей о событиях как можно более сжато. А когда в заключение упомянул о том, что Сара ждет снаружи, вдова вскочила и поспешила в коридор.
— Сара!
— Мэм!
— Ну что, будешь еще убегать?
— Никогда! — воскликнула девушка, вся в слезах.
— Так вот оставайся и помни, что нигде тебе не будет так хорошо, как у мамаши Смолли.
Когда «мэмми» Смолли вернулась к Клаузену, она рассказала ему о том, как Марго каждый день приходила к ней и как они вместе говорили только об одном — о мистере Клаузене.
Он слушал ее со счастливой улыбкой, потом попросил, чтобы мамаша Смолли утром никому не говорила о его возвращении, и пошел в свою комнату, где спокойно уснул.
Когда же он проснулся, солнце было уже высоко. В доме напротив окна и дверь на балкон были раскрыты настежь. На балконе сидела Марго, вышивала, и, как он с удовлетворением заметил, все время поглядывала на его окна.
Тут на балконе появился банкир с газетой и подал ее дочери.
Клаузен быстро оделся и спрятался за занавеской. Девушка неожиданно вздрогнула, по лицу ее разлился милый румянец. Она шарила взглядом по его окнам. Он мгновенно появился на балконе и поприветствовал ее.
— Папа! — вскрикнула она и показала на Клаузена.
Ольберс, пораженный, вскочил.
— Быстро идите к нам, быстро! — замахал он рукой. Клаузен не заставил себя просить дважды н поспешил к соседям. Отец и дочь прошли половину дороги ему навстречу.
— Здравствуйте, мистер Клаузен. Пойдемте скорее. Как все это произошло?
Клаузен, почти что с порога подал бумажник.
— Не хотите посмотреть на свои бумаги, мистер Ольберс?
— Мои чеки и вексели! Марго, все сходится до последнего цента!
— Я тоже получил свои деньги обратно. А теперь прочтите вот это!
Банкир бросил взгляд на письмо, взял его из руки Клаузена и подошел к окну.
— Гранте, эмпресарьяс... десять легуас! Мистер Клаузен, это невероятно, это же целый штат, королевство!
— И все же это правда. И вся земля не стоила мне ни доллара, я получил ее даром.
— Даром? Вы должны об этом рассказать, иначе я не поверю.
Клаузен ему все подробно описал, как все произошло. И банкир, и Марго слушали его, затаив дыхание. Потом Ольберс встал и пожал ему руку.
Мистер Клаузен, вы достойны восхищения не только как поэт. Вы настоящий мужчина. Как я могу отблагодарить вас? Никаких денег не хватит!
— Я знаю, как ты мог бы его отблагодарить, папа,— сказала Марго, порозовев.
— Так скажи мне!
Вместо ответа Марго поднялась, обняла Клаузена за шею и поцеловала.
— Ты что-нибудь имеешь против этого?
Банкир был настолько ошеломлен, что не смог ответить. В этот момент открылась дверь и вошел Том Саммерлэнд.
— Кто это хотел навестить меня и не пришел? - зашумел он.— Дома его тоже нет, а здесь... нет, вы посмотрите — они тут целуются. Значит, я здесь лишний.
Он хотел исчезнуть по-аглийски, но банкир, который к этому времени пришел в себя, схватил его за рукав.
— Нет, останьтесь, мистер Саммерлэнд. Мы вместе отметим помолвку. По-свойски, по-домашнему!
-- Помолвка! Мое благословение будет звучать так: эти двое созданы друг для друга. И это так же верно, как сидит на мне моя шапка!
ГОВОРЯЩИЕ КОЖИ ЗЛОДЕЙСКАЯ РУКА
Было прекрасное июньское утро, которое только изредка можно наблюдать в этом отдаленном уголке индейских территорий на границе Канзаса, Колорадо и Нью-Мексико. Ночью пала сильная роса, и теперь на листьях и стеблях травы сверкали и переливались жемчужные капли, а воздух был наполнен запахами розмарина и степных трав.
Такое утро порождает хорошее настроение, однако я среди всего этого великолепия был мрачен. Причина была проста: мой конь хромал. Он зацепился ногой за корень и оцарапал себе голень. А скакать по прерии на хромом коне не только неприятно, но и небезопасно, так как в этих диких местах от скорости езды зависит не только безопасность, но и жизнь наездника.
Я промышлял с несколькими трапперами неподалеку от Спаниш Пикс, а теперь направлялся к реке Нескутунга-Крик, где у меня была назначена встреча с Биллом Солтер-сом. Мы вместе с ним ловили бобров с месяц назад в Небраске и при прощании договорились, что на Нескутунге сойдемся. Мы хотели проехать через все индейские территории, а после отправиться на запад, в Льяна Эстакада, чтобы познакомиться с этой знаменитой пустыней.
Для такого предприятия прежде всего нужна была хорошая лошадь, а мой вороной хромал. Он верно служил мне, мы пережили вместе не одну опасность, и ж не сменял бы его ни какое другое животное. Я знал, что ему потребуется не больше двух дней отдыха, и все будет в порядке, так что волей-неволей в первом удобном месте мне надо было сделать остановку.
В то время, как мой мустанг потихоньку хромал по прерии, я наблюдал, как редкие до сих пор кустарники становятся все более густыми, а потом постепенно переходят в деревья. Вода должна была находиться поблизости. И правда, вскоре я очутился на берегу реки, которая в том месте была мелкой и неширокой.
Я медленно ехал вдоль берега и искал какой-нибудь знак, оставленный Биллом: как знать, может, он пришел раньше меня.
И я поступил правильно. Из неглубокой речки торчали два больших камня, между которыми был воткнут большой голый сук, единственная маленькая веточка на котором указывала течение.
Это был наш условный знак. Я обнаружил еще четыре таких же на небольшом расстоянии. Солтерс был здесь, а по тому, что ветки были увядшими, а следов его коня не было заметно, я определил, что он здесь проезжал днем раньше.
Через какое-то время река делала излучину на север. Следующая веточка подсказала мне, что Билл свернул в прерию, желая срезать закругление. Я последовал в этом направлении.
Передо мной возвышался одинокий холм, невысокий, но обширный в основании. Через полчаса я подъехал к нему. Вершина холма была голой, а склоны поросли редким кустарником. Но когда я объехал вокруг холма, на его восточной стороне появилась платановая роща, где самое могучее дерево наверняка могло иметь возраст в тысячу лет. Меня удивило также и то, что земля здесь повсюду быта разрыта. Я увидел яму в несколько метров глубиной, очевидно, вырытую киркой и лопатой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62