Баггара это не остановило. Пять или шесть следующих выстрелов свалили одинаковое количество лошадей. Тут уже преследователи с диким криком остановились и стали совещаться. В то время, когда я перезаряжал магазин, слышно было повторяемое имя Селим Месарек. Потом к нам медленно направился Отец Любви и поднял руку в знак того, что он приехал для переговоров. Мы подпустили его.
— Что это значит? возмущенно спросил он у меня.— Сначала ты покупаешь рабов, потом не платишь за них и тайком уводишь, да кроме всего прочего еще и воруешь наших лошадей.
— Ты ошибаешься,— ответил я с улыбкой.—Этих рабов купил Селим Месарек, а не я.
— Но ведь Месарек — это ты!
— Нет, Месарек был у тебя вчера. А я — Кара бен Немси и рядом со мной стоит хаджи Халеф Омар. До заката солнца мы должны быть в аду. А вы, мистер Гибсон, не знаете, где окажетесь к этому времени?
Несколько мгновений англичанин изумленно взирал на меня, потом его лицо искривилось в приступе ярости. Он выругался и крикнул:
— Собака! Я помогу тебе попасть в ад! — он мгновенно направил на меня свое ружье. Но еще быстрее прогремел выстрел. Ружье выскользнуло из рук Гибсона, он пошатнулся и упал на землю. Абу Зауба поразил его в сердце.
Когда баггара увидели это, они бросились на нас с диким воинственным криком. Но далеко они не продвинулись. Мое ружье опять принялось за их лошадей. Шесть, восемь, десять, двенадцать животных упало, и это помогло. Всадники свалились в песок, потом с криками побежали назад. Все остальные повернули коней и поскакали за ними. Они оставили нас в покое. Воинственность нуэру удвоилась, они прямо-таки рвались преследовать врага, и я с трудом их отговорил.
Еще до вечера мы были в Квауа, где нуэру-элиабу сразу были приняты. Позже я узнал, что негры счастливо добрались домой в Бахр эль Газал, а через некоторое время предприняли победный поход против баггара, которые вынуждены были заплатить высокую кровавую цену за убитых при налете на деревню. С той поры баггара уже не решались на какую-либо газву.
КРОВНАЯ МЕСТЬ УМАРА
В БАСРЕ
Терпеливый читатель моих книг уже наверняка знает моего храброго маленького слугу и проводника хаджи Ха-лефа Омара, имя которого было длинным, словно змея, и который был самым верным и преданным другое которого я когда-либо встречал на Востоке.
Хотя я был его хозяином и господином, он в присутствии других выдавал себя за моего покровителя и патрона, но я к этой и другим его слабостям относился с пониманием, так как по сравнению с его достоинствами они были совсем незаметны.
Когда я возвратился домой, он написал мне письмо, которое я предлагаю читателям в дословном переводе, так как это великолепный образчик восточной корреспонденции и одновременно великолепный портрет хаджи Халефа Омара. «Дорогой сиди! Да будет к тебе милостив аллах! Мы достигли цели, Умар и я. Радость и счастье повсюду. А сколько денег! А щит и панцирь! Слава, честь и блаженство!
Кара бен Немси эмир (это самое малое) да будет украшением, да будет он благословен любовью, да будет упоминаем с молитвой!
Ханне (молодая жена Халефа), любвеобильна и приятна, дочь Малека ибн Атейбы, красива и великолепна. Кара бен хаджи Халеф, мой сын, великий герой (ему было как раз полгода), проглотил четыреста сушеных фиников и даже не икнул. О аллах! О Мухаммед!
Умар ибн Садик (второй мой проводник) женится на прекрасной Сахаме, которую я не знаю, богатой и добродетельной девушке, дочери хаджи Шукара эш Шамайна ибн Мудала ибн Садика эш Шамари. Хотя бы тебя побыстрее увидела она, он и я!
Да подарит тебе аллах хорошую погоду! У Умара ибн Садика есть хороший шатер и достойная умиления теща. Жеребец Рих (тот вороной, которого я доверил Халефу) поздравляет своего хозяина тоже преданно и учтиво.
Все-таки женись поскорее! Да хранит тебя аллах от злой жены! Довольствуйся малым и не ропщи! Я тебя люблю. Извини, что письмо это не запечатано, так как у меня нет ни печати, ни воска для опечатания.
Придерживайся добродетели, а греха и преступления остерегайся! Будь во всем скромным и умеренным, веди себя вежливо, а пьянства избегай, а я тебе с уважением кланяюсь Твой достойный и верный друг, охранитель и отец хаджи Халеф Омар ибн хаджи абу аль Аббас ибн хаджи Дауд аль Госара».
Это несколько бессвязное приглашение я смог принять только через два года, когда путешествовал в верховьях Тигра. Мы пережили вместе с хаджи Халефом всякое, но сейчас я вам расскажу об одном приключении, которое началось в Басре, а закончилось в Сахаре, куда я вовсе и не намеревался попадать.
Сначала я задумал плыть по реке от Басры до Бушира в Персии и посетить славний Шираз. Город Басра расположен в жаркой и болотистой, а потому и весьма нездоровой местности на слиянии Евфрата и Тигра, называемого там Шатт эль Араб.
Заботясь о своем здоровье, мы хотели там задержаться ненадолго. Мы — это значит я, хаджи Халеф Омар, Умар ибн Садик и два хаддадских араба, которые меня по дружбе сопровождали в путешествии от последнего хаддадского пастбища до Багдада. Мы плыли по реке на келеке, то есть на каком-то подобии плота, обтянутого козлиными кожами. В Багдаде мои проводники должны были меня оставить, но не захотели и попросили меня, чтобы я взял их с собой в Басру. Они слышали, что в Басре есть хаддадские келеки из верблюжьей кожи.
Перекупщики в Басре за этот товар, который они потом посылают в Индию и дальше, хорошо платят, а хаддадцы, в свою очередь, известны разведением верблюдов. Келеком управлял молодой, но очень проворный Месуд ибн Хаджи Шукар. Это был родственник моего Умара, который недавно — смотри письмо Халефа — женился на его сестре. Умар и Халеф намеревались вернуться домой вместе с ним. Я им разрешил, чего мне это стоило?
Сразу по приезду в Басру мы направились к Месуду. И нашли его без труда. Басра, столь большой в древние времена город и столь известный, сейчас находится в упадке и насчитывает едва ли 10 000 жителей, так что там кому-то затеряться стоит большого труда. Месуд уже выгодно продал верблюжью шерсть, а теперь ожидал деньги, которые ему купец обещал выплатить завтра.
Я зашел на пристань, располагавшуюся к северу от города, чтобы расспросить о лодке, которая могла бы меня отвезти в Бушир. К своему сожалению, я узнал, что вынужден буду ждать несколько дней.
Тот, кто находится к городе впервые, вероятно, развлекался бы прогулками, я же все знал и видел раньше. Поэтому я откликнулся на приглашение поехать вместе с хаддадцами в Куббат аль ислам, где они хотели почтить память Ибн Риза.
Куббат аль ислам, то есть купол ислама, называется Старой Басрой, которая расположена приблизительно в пятнадцати километрах от Новой Басры на юго-запад. Вплоть до 14-го столетия мусульмане относили Старую Басру к одному из четырех мест земного рая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
— Что это значит? возмущенно спросил он у меня.— Сначала ты покупаешь рабов, потом не платишь за них и тайком уводишь, да кроме всего прочего еще и воруешь наших лошадей.
— Ты ошибаешься,— ответил я с улыбкой.—Этих рабов купил Селим Месарек, а не я.
— Но ведь Месарек — это ты!
— Нет, Месарек был у тебя вчера. А я — Кара бен Немси и рядом со мной стоит хаджи Халеф Омар. До заката солнца мы должны быть в аду. А вы, мистер Гибсон, не знаете, где окажетесь к этому времени?
Несколько мгновений англичанин изумленно взирал на меня, потом его лицо искривилось в приступе ярости. Он выругался и крикнул:
— Собака! Я помогу тебе попасть в ад! — он мгновенно направил на меня свое ружье. Но еще быстрее прогремел выстрел. Ружье выскользнуло из рук Гибсона, он пошатнулся и упал на землю. Абу Зауба поразил его в сердце.
Когда баггара увидели это, они бросились на нас с диким воинственным криком. Но далеко они не продвинулись. Мое ружье опять принялось за их лошадей. Шесть, восемь, десять, двенадцать животных упало, и это помогло. Всадники свалились в песок, потом с криками побежали назад. Все остальные повернули коней и поскакали за ними. Они оставили нас в покое. Воинственность нуэру удвоилась, они прямо-таки рвались преследовать врага, и я с трудом их отговорил.
Еще до вечера мы были в Квауа, где нуэру-элиабу сразу были приняты. Позже я узнал, что негры счастливо добрались домой в Бахр эль Газал, а через некоторое время предприняли победный поход против баггара, которые вынуждены были заплатить высокую кровавую цену за убитых при налете на деревню. С той поры баггара уже не решались на какую-либо газву.
КРОВНАЯ МЕСТЬ УМАРА
В БАСРЕ
Терпеливый читатель моих книг уже наверняка знает моего храброго маленького слугу и проводника хаджи Ха-лефа Омара, имя которого было длинным, словно змея, и который был самым верным и преданным другое которого я когда-либо встречал на Востоке.
Хотя я был его хозяином и господином, он в присутствии других выдавал себя за моего покровителя и патрона, но я к этой и другим его слабостям относился с пониманием, так как по сравнению с его достоинствами они были совсем незаметны.
Когда я возвратился домой, он написал мне письмо, которое я предлагаю читателям в дословном переводе, так как это великолепный образчик восточной корреспонденции и одновременно великолепный портрет хаджи Халефа Омара. «Дорогой сиди! Да будет к тебе милостив аллах! Мы достигли цели, Умар и я. Радость и счастье повсюду. А сколько денег! А щит и панцирь! Слава, честь и блаженство!
Кара бен Немси эмир (это самое малое) да будет украшением, да будет он благословен любовью, да будет упоминаем с молитвой!
Ханне (молодая жена Халефа), любвеобильна и приятна, дочь Малека ибн Атейбы, красива и великолепна. Кара бен хаджи Халеф, мой сын, великий герой (ему было как раз полгода), проглотил четыреста сушеных фиников и даже не икнул. О аллах! О Мухаммед!
Умар ибн Садик (второй мой проводник) женится на прекрасной Сахаме, которую я не знаю, богатой и добродетельной девушке, дочери хаджи Шукара эш Шамайна ибн Мудала ибн Садика эш Шамари. Хотя бы тебя побыстрее увидела она, он и я!
Да подарит тебе аллах хорошую погоду! У Умара ибн Садика есть хороший шатер и достойная умиления теща. Жеребец Рих (тот вороной, которого я доверил Халефу) поздравляет своего хозяина тоже преданно и учтиво.
Все-таки женись поскорее! Да хранит тебя аллах от злой жены! Довольствуйся малым и не ропщи! Я тебя люблю. Извини, что письмо это не запечатано, так как у меня нет ни печати, ни воска для опечатания.
Придерживайся добродетели, а греха и преступления остерегайся! Будь во всем скромным и умеренным, веди себя вежливо, а пьянства избегай, а я тебе с уважением кланяюсь Твой достойный и верный друг, охранитель и отец хаджи Халеф Омар ибн хаджи абу аль Аббас ибн хаджи Дауд аль Госара».
Это несколько бессвязное приглашение я смог принять только через два года, когда путешествовал в верховьях Тигра. Мы пережили вместе с хаджи Халефом всякое, но сейчас я вам расскажу об одном приключении, которое началось в Басре, а закончилось в Сахаре, куда я вовсе и не намеревался попадать.
Сначала я задумал плыть по реке от Басры до Бушира в Персии и посетить славний Шираз. Город Басра расположен в жаркой и болотистой, а потому и весьма нездоровой местности на слиянии Евфрата и Тигра, называемого там Шатт эль Араб.
Заботясь о своем здоровье, мы хотели там задержаться ненадолго. Мы — это значит я, хаджи Халеф Омар, Умар ибн Садик и два хаддадских араба, которые меня по дружбе сопровождали в путешествии от последнего хаддадского пастбища до Багдада. Мы плыли по реке на келеке, то есть на каком-то подобии плота, обтянутого козлиными кожами. В Багдаде мои проводники должны были меня оставить, но не захотели и попросили меня, чтобы я взял их с собой в Басру. Они слышали, что в Басре есть хаддадские келеки из верблюжьей кожи.
Перекупщики в Басре за этот товар, который они потом посылают в Индию и дальше, хорошо платят, а хаддадцы, в свою очередь, известны разведением верблюдов. Келеком управлял молодой, но очень проворный Месуд ибн Хаджи Шукар. Это был родственник моего Умара, который недавно — смотри письмо Халефа — женился на его сестре. Умар и Халеф намеревались вернуться домой вместе с ним. Я им разрешил, чего мне это стоило?
Сразу по приезду в Басру мы направились к Месуду. И нашли его без труда. Басра, столь большой в древние времена город и столь известный, сейчас находится в упадке и насчитывает едва ли 10 000 жителей, так что там кому-то затеряться стоит большого труда. Месуд уже выгодно продал верблюжью шерсть, а теперь ожидал деньги, которые ему купец обещал выплатить завтра.
Я зашел на пристань, располагавшуюся к северу от города, чтобы расспросить о лодке, которая могла бы меня отвезти в Бушир. К своему сожалению, я узнал, что вынужден буду ждать несколько дней.
Тот, кто находится к городе впервые, вероятно, развлекался бы прогулками, я же все знал и видел раньше. Поэтому я откликнулся на приглашение поехать вместе с хаддадцами в Куббат аль ислам, где они хотели почтить память Ибн Риза.
Куббат аль ислам, то есть купол ислама, называется Старой Басрой, которая расположена приблизительно в пятнадцати километрах от Новой Басры на юго-запад. Вплоть до 14-го столетия мусульмане относили Старую Басру к одному из четырех мест земного рая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62