Потом они решили, что попытаются до вечера достичь сине-серой полосы на горизонте.
Солнце уже склонялось к закату, когда они достигли своей цели. Это была редкая рощица диких черешен с многочисленными просветами. Постепенно она сгущалась, и скоро уже появились ветвистые кроны дубов и каштанов.
— Конец голоду, конец жажде, конец жаре, конец бродяжничеству! — воскликнул Саммерлэнд.— Лес перед нами, а вон там, на горизонте, видите ли вы холм, сэр? Эту вершину я хорошо знаю, наведывался туда несколько раз. А вон там течет Бифорк, впадающий в Ред Ривер, и это так же верно, как на мне сидит моя шапка.
— Так давайте доедем до леса. До сумерек мы туда предположительно доберемся и еще сможем выбрать место для лагеря.
— Они направились прямо к краю леса. На лошади теперь сидел Саммерлэнд, а Клаузен шел впереди, внимательно изучая местность, по которой они передвигались. Они опять очутились в обжитом краю и должны были быть готовыми к встрече с возможным противником. Вдруг Клаузен остановился, нагнулся и стал сосредоточенно рассматривать траву. Саммерлэнд тоже спешился и внимательно изучал согнутые и сломанные стебли.
— След! Один, второй, пятый, девятый. Девять всадников и один, два, четыре, пять мулов. Правильно, сэр?
— Да, девять одиночных следов и пять следов животных, связанных в кучу. Это не индейцы, белые, потому что они не ехали один за другим, а беззаботно катили толпой. Пойдем по их следу?
— Почему бы и нет? Уже для нашей безопасности мы должны ехать за ними.
— Но теперь потихоньку. Они едва ли в четверти часа пути впереди нас. В ином случае трава уже выпрямилась бы.
Они взяли коня под узду и сошли с тропы вправо, наблюдая за местностью и крадучись вперед. Следы свернули на песок, где копыта увязали глубоко, оставляя после себя оттиски четкие, словно на гипсе. Эти люди, очевидно, ощущали себя в полной безопасности.
— Хромая,— вдруг выпалил Саммерлэнд.— Да ведь это шестовики, которые забрали мое золото. Их было четырнадцать, пятерых мы убрали, осталось девять. Это так же верно, как сидит на мне моя шапка.
— Но как вы можете с такой уверенностью это утверждать, Том?
— Что значит как? Разве вы не видите вот этот отпечаток? Собственно, вы этого не можете знать. Но вы посмотрите на след правой задней ноги. Ок с левой стороны вроде бы как покороче?
— Так и есть.
— Если в таком случае это не копыто моей Рыжей, то пусть я пропаду. Она однажды наступила на шип, нога у нее опухла. С той поры копыто немного искривленное и скошенное. Я должен получить свою Рыжую назад, хотя бы мне это стоило жизни. Вы идете со мной, сэр?
— Разумеется! Эти сволочи вытащили шесты и едва не лишили нас жизни, не говоря уже о том, что они напали на вас и ограбили. Они должны получить хороший урок.
Пошли дальше по следу. Среди низких кустов стали появляться стволы, их было все больше, и наконец они перешли в настоящий лес. И тут до них донеслась едкая гарь.
— Стоп! — сказал Саммерлэнд.— Они раскинули бивак и разожгли костер. Подождите меня, я скоро вернусь.
Он отвел коня на край леса и привязал его среди кустов так, что его совсем не было видно, и убежать он не мог.
— Теперь бы только подобраться к ним незаметно. Пошли со мной.
Он передвигался бесшумно, стремительно перескакивая от ствола к стволу. Клаузен следовал за ним. Сначала они заметили среди листвы белый дым, потом увидели огонь и вокруг него девятерых мужчин. Саммерлэнд встал за стволом ели; ствол был настолько мощным, что мог укрыть их обоих. Саммерлэнд кивнул другу.
— Они еще не распрягли лошадей и не выставили охрану.
— Где лошади?
— Вон оттуда я слышу их фырканье. Мы заберем их оружие, если они оставили его у седел. Если нам повезет, не придется пролить ни капли крови. Пошли.
Они крались все дальше, подобравшись наконец близко к лошадям. Животные, до сих пор не избавленные от ноши и седел, не испугались и не зафыркали.
— Видите вон там мою Рыжую? Сзади висят сумки с золотыми самородками. А вон у того вороного на седле висит полный комплект охотничьего вооружения. Мы возьмем их у еще одного или двоих, остальным же перережем поводья. Вперед!
Он скользнул неслышно вперед, проворно перерезал несколько лассо, связывающих лошадям передние ноги, и хлопнул их по крупам так, что они, заржав, разбежались. Потом вскочил на свою Рыжую, схватил за узду вороного и оглянулся на Клаузена. Молодой человек сидел на гнедом и хотел уж было двинуться, как раздался крик, и три шестовика помчались к ним.
Возглавлял их широкоплечий, чернобородый парень, который сразу же бросился на Клаузена.
— Это их главарь! — крикнул Саммерлэнд и выстрелил из карабина в двоих других.— Всыпьте ему на память.
Клаузен взмахнул томагавком, и чернобородый свалился на землю.
— Отлично! Он сам напросился,— заметил Саммерлэнд.— Теперь исчезаем отсюда!
Они погнали лошадей. Позади раздавались выстрелы и громкие проклятья. По лесу им не удавалось скакать так быстро, как хотелось бы, но, несмотря на это, они счастливо ушли и в целости и сохранности достигли буша, где Саммерлэнд раньше привязал коня.
— Возьмите и его и скорее дальше, сэр! Пока они соберут всех лошадей, будет уже ночь. Раньше утра они все равно не бросятся по нашим следам. И это уже будет поздно. Тома Саммерлэнда и его кобылу они не достанут. Это так же точно, как на мне сидит моя шапка.
ПОЭТ САВАННЫ
В штате Арканзас на одноименной реке в двух часах езды вверх от города Литтл Рок расположен городок Стен-тон. Удобное расположение около устья двух притоков позволило этому городку стать центром весьма оживленной торговли, как в отношении сухопутных путей, так и водных. С настоящей американской скоростью здесь росли дом за домом, улица за улицей, и там, где совсем недавно сын прерий поил своего коня, теперь в удобной постели потягивается его белый брат, благословляя, а может, и проклиная цивилизацию.
В двух-трех милях от города скакала верхом по зеленой равнине к холмам на горизонте компания молодых джентльменов и дам. Один только пожилой мужчина был среди них — поразительно толстый, сидевший на не менее могучем тяжеловозе. На мужчине были желтые брюки, красный в клетку жилет, светло-синий фрак и черно-белая соломенная шляпа. Из расстегнутого воротничка снежно-белой сорочки выглядывал толстый узел платка в фиолетовую и зеленую полоску, концы воротничка охватывала золотая цепочка от часов. Раскрасневшееся от скачки лицо мужчины казалось в высшей степени добродушным, лишь жесткие складки вокруг рта свидетельствовали о жесткости, а короткая бычья шея — об упрямстве.
Этот толстый мужчина с выражением добродушного стервятника на лице и его тяжеловесный конь как раз сумели догнать одну из дам, когда мимо них молнией пролетела всадница с развевающейся синей вуалью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Солнце уже склонялось к закату, когда они достигли своей цели. Это была редкая рощица диких черешен с многочисленными просветами. Постепенно она сгущалась, и скоро уже появились ветвистые кроны дубов и каштанов.
— Конец голоду, конец жажде, конец жаре, конец бродяжничеству! — воскликнул Саммерлэнд.— Лес перед нами, а вон там, на горизонте, видите ли вы холм, сэр? Эту вершину я хорошо знаю, наведывался туда несколько раз. А вон там течет Бифорк, впадающий в Ред Ривер, и это так же верно, как на мне сидит моя шапка.
— Так давайте доедем до леса. До сумерек мы туда предположительно доберемся и еще сможем выбрать место для лагеря.
— Они направились прямо к краю леса. На лошади теперь сидел Саммерлэнд, а Клаузен шел впереди, внимательно изучая местность, по которой они передвигались. Они опять очутились в обжитом краю и должны были быть готовыми к встрече с возможным противником. Вдруг Клаузен остановился, нагнулся и стал сосредоточенно рассматривать траву. Саммерлэнд тоже спешился и внимательно изучал согнутые и сломанные стебли.
— След! Один, второй, пятый, девятый. Девять всадников и один, два, четыре, пять мулов. Правильно, сэр?
— Да, девять одиночных следов и пять следов животных, связанных в кучу. Это не индейцы, белые, потому что они не ехали один за другим, а беззаботно катили толпой. Пойдем по их следу?
— Почему бы и нет? Уже для нашей безопасности мы должны ехать за ними.
— Но теперь потихоньку. Они едва ли в четверти часа пути впереди нас. В ином случае трава уже выпрямилась бы.
Они взяли коня под узду и сошли с тропы вправо, наблюдая за местностью и крадучись вперед. Следы свернули на песок, где копыта увязали глубоко, оставляя после себя оттиски четкие, словно на гипсе. Эти люди, очевидно, ощущали себя в полной безопасности.
— Хромая,— вдруг выпалил Саммерлэнд.— Да ведь это шестовики, которые забрали мое золото. Их было четырнадцать, пятерых мы убрали, осталось девять. Это так же верно, как сидит на мне моя шапка.
— Но как вы можете с такой уверенностью это утверждать, Том?
— Что значит как? Разве вы не видите вот этот отпечаток? Собственно, вы этого не можете знать. Но вы посмотрите на след правой задней ноги. Ок с левой стороны вроде бы как покороче?
— Так и есть.
— Если в таком случае это не копыто моей Рыжей, то пусть я пропаду. Она однажды наступила на шип, нога у нее опухла. С той поры копыто немного искривленное и скошенное. Я должен получить свою Рыжую назад, хотя бы мне это стоило жизни. Вы идете со мной, сэр?
— Разумеется! Эти сволочи вытащили шесты и едва не лишили нас жизни, не говоря уже о том, что они напали на вас и ограбили. Они должны получить хороший урок.
Пошли дальше по следу. Среди низких кустов стали появляться стволы, их было все больше, и наконец они перешли в настоящий лес. И тут до них донеслась едкая гарь.
— Стоп! — сказал Саммерлэнд.— Они раскинули бивак и разожгли костер. Подождите меня, я скоро вернусь.
Он отвел коня на край леса и привязал его среди кустов так, что его совсем не было видно, и убежать он не мог.
— Теперь бы только подобраться к ним незаметно. Пошли со мной.
Он передвигался бесшумно, стремительно перескакивая от ствола к стволу. Клаузен следовал за ним. Сначала они заметили среди листвы белый дым, потом увидели огонь и вокруг него девятерых мужчин. Саммерлэнд встал за стволом ели; ствол был настолько мощным, что мог укрыть их обоих. Саммерлэнд кивнул другу.
— Они еще не распрягли лошадей и не выставили охрану.
— Где лошади?
— Вон оттуда я слышу их фырканье. Мы заберем их оружие, если они оставили его у седел. Если нам повезет, не придется пролить ни капли крови. Пошли.
Они крались все дальше, подобравшись наконец близко к лошадям. Животные, до сих пор не избавленные от ноши и седел, не испугались и не зафыркали.
— Видите вон там мою Рыжую? Сзади висят сумки с золотыми самородками. А вон у того вороного на седле висит полный комплект охотничьего вооружения. Мы возьмем их у еще одного или двоих, остальным же перережем поводья. Вперед!
Он скользнул неслышно вперед, проворно перерезал несколько лассо, связывающих лошадям передние ноги, и хлопнул их по крупам так, что они, заржав, разбежались. Потом вскочил на свою Рыжую, схватил за узду вороного и оглянулся на Клаузена. Молодой человек сидел на гнедом и хотел уж было двинуться, как раздался крик, и три шестовика помчались к ним.
Возглавлял их широкоплечий, чернобородый парень, который сразу же бросился на Клаузена.
— Это их главарь! — крикнул Саммерлэнд и выстрелил из карабина в двоих других.— Всыпьте ему на память.
Клаузен взмахнул томагавком, и чернобородый свалился на землю.
— Отлично! Он сам напросился,— заметил Саммерлэнд.— Теперь исчезаем отсюда!
Они погнали лошадей. Позади раздавались выстрелы и громкие проклятья. По лесу им не удавалось скакать так быстро, как хотелось бы, но, несмотря на это, они счастливо ушли и в целости и сохранности достигли буша, где Саммерлэнд раньше привязал коня.
— Возьмите и его и скорее дальше, сэр! Пока они соберут всех лошадей, будет уже ночь. Раньше утра они все равно не бросятся по нашим следам. И это уже будет поздно. Тома Саммерлэнда и его кобылу они не достанут. Это так же точно, как на мне сидит моя шапка.
ПОЭТ САВАННЫ
В штате Арканзас на одноименной реке в двух часах езды вверх от города Литтл Рок расположен городок Стен-тон. Удобное расположение около устья двух притоков позволило этому городку стать центром весьма оживленной торговли, как в отношении сухопутных путей, так и водных. С настоящей американской скоростью здесь росли дом за домом, улица за улицей, и там, где совсем недавно сын прерий поил своего коня, теперь в удобной постели потягивается его белый брат, благословляя, а может, и проклиная цивилизацию.
В двух-трех милях от города скакала верхом по зеленой равнине к холмам на горизонте компания молодых джентльменов и дам. Один только пожилой мужчина был среди них — поразительно толстый, сидевший на не менее могучем тяжеловозе. На мужчине были желтые брюки, красный в клетку жилет, светло-синий фрак и черно-белая соломенная шляпа. Из расстегнутого воротничка снежно-белой сорочки выглядывал толстый узел платка в фиолетовую и зеленую полоску, концы воротничка охватывала золотая цепочка от часов. Раскрасневшееся от скачки лицо мужчины казалось в высшей степени добродушным, лишь жесткие складки вокруг рта свидетельствовали о жесткости, а короткая бычья шея — об упрямстве.
Этот толстый мужчина с выражением добродушного стервятника на лице и его тяжеловесный конь как раз сумели догнать одну из дам, когда мимо них молнией пролетела всадница с развевающейся синей вуалью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62