Не может быть, в самом деле, и речи о своеобразии национальных
культур, когда одна и та же дирижерская палочка, вернее, одна и та же
полицейская палка, берется регулировать все умственные отправления всех
народов Союза. Украинские, белорусские, грузинские или тюркские газеты и
книги являются только переводами бюрократических императивов на язык со-
ответственных национальностей. Под именем образцов народного творчества
московская печать ежедневно публикует в русских переводах оды премиро-
ванных национальных поэтов в честь вождей, поистине жалкие вирши, кото-
рые отличаются друг от друга только степенями бездарности и сервилизма.
Великорусская культура, страдающая от режима гауптвахты никак не
меньше других, живет главным образом за счет старшего поколения, сложив-
шегося еще до революции. Молодежь как бы придавлена чугунной доской. Де-
ло идет, таким образом, не о гнете одной национальности над другой, в
собственном смысле слова, а о гнете централизованного полицейского аппа-
рата над культурным развитием всех наций, начиная с великорусской.
Нельзя, однако, не обратить внимания на то, что 90% изданий СССР выходит
на русском языке. Правда, если этот процент находится в вопиющем проти-
воречии с относительной численностью великорусского населения, то он,
пожалуй, более соответствует общему влиянию русской культуры, и по ее
самостоятельному весу и по ее роли, как посредницы между отсталыми наро-
дами страны и Западом. Не означает ли, при всем том, чрезмерно высокая
доля великороссов в издательстве (и не только в нем, конечно) их факти-
ческую великодержавную привилегированность за счет других национальнос-
тей Союза? Весьма возможно. Но на этот огромной важности вопрос нельзя
ответить с необходимой категоричностью, ибо в жизни он решается не
столько сотрудничеством, соревнованием и взаимооплодотворением культур,
сколько безапеляционным арбитражем бюрократии. А так как резиденцией
власти является Кремль, и периферия вынуждена равняться по центру, то
бюрократизм неизбежно принимает великодержавный, руссификаторский отте-
нок, предоставляя другим национальностям единственное бесспорное
культурное право: славить арбитра на своем языке.
* * *
Официальная доктрина культуры меняется в зависимости от хозяйственных
зигзагов и административных соображений; но при всех своих поворотах она
сохраняет характер абсолютной категоричности. Одновременно с теорией
"социализма в отдельной стране" получила официальное признание бывшая до
того времени в загоне теория "пролетарской культуры". Противники этой
теории ссылались на то, что режим пролетарской диктатуры имеет строго
переходный характер; что, в отличие от буржуазии, пролетариат не собира-
ется господствовать в течение ряда исторических эпох; что задача настоя-
щего поколения нового правящего класса сводится прежде всего к ассимиля-
ции всего ценного в буржуазной культуре; что чем больше пролетариат ос-
тается пролетариатом, т.е. несет на себе следы вчерашнего угнетения, тем
меньше он способен подняться над историческим наследством прошлого; что
возможности нового творчества станут по настоящему раскрываться лишь по
мере того, как пролетариат будет растворяться в социалистическом общест-
ве. Все это значит, другими словами, что на смену буржуазной культуре
должна прийти социалистическая, а не пролетарская.
В полемике против теории лабораторного "пролетарского искусства" ав-
тор этих строк писал: "Культура питается соками хозяйства, и нужен мате-
риальный избыток, чтобы культура росла, усложнялась и утончалась". Даже
самое успешное разрешение элементарных экономических задач "ни в коем
случае не означало бы еще полной победы нового исторического принципа:
социализма. Только движение вперед, на всенародной основе, научной мысли
и развитие нового искусства знаменовали бы, что историческое зерно не
только проросло стеблем, но и дало цветок. В этом смысле развитие ис-
кусства есть высшая проверка жизненности и значительности каждой эпохи".
Эта точка зрения, еще накануне господствовавшая, внезапно провозглашена
была в официальной декларации "капитулянтской", продиктованной "невери-
ем" в творческие силы пролетариата. Открывался период Сталина - Бухари-
на, из которых второй издавна выступал глашатаем "пролетарской культу-
ры"<,> а первый вообще никогда не задумывался над этими вопросами. Оба
они считали, во всяком случае, что движение к социализму будет совер-
шаться "черепашьим шагом", и что у пролетариата окажутся в распоряжении
десятки лет для создания своей собственной культуры. Что касается харак-
тера ее, то идеи теоретиков были так же смутны, как и непритязательны.
Бурные годы первой пятилетки опрокинули черепашью перспективу. Страна
уже в 1931 году, накануне жесточайшего голода, "вступила в социализм".
Прежде, таким образом, чем официально покровительствуемые писатели, ар-
тисты и художники успели создать пролетарское искусство, или хотя бы
первые значительные его образцы, правительство возвестило, что пролета-
риат растворился в бесклассовом обществе. Оставалось примириться с тем
фактом, что для создания пролетарской культуры у пролетариата не оказа-
лось самого необходимого условия: времени. Вчерашняя концепция немедлен-
но предается забвению: в порядок дня ставится сразу "социалистическая
культура". Выше мы уже познакомились отчасти с ее содержанием.
Духовное творчество требует свободы. Самый замысел коммунизма: подчи-
нить природу технике, а технику - плану и заставить сырую материю давать
без отказу все, что нужно человеку, и далеко сверх того, имеет своей
высшей целью: освободить окончательно и раз навсегда творческие силы че-
ловека от всяких тисков, ограничений и унижающих зависимостей. Личные
отношения, наука, искусство не будут знать никакого извне навязанного
"плана", ни даже тени принуждения. В какой мере духовное творчество бу-
дет индивидуальным или коллективным, будет целиком зависеть от самих
творцов.
Другое дело - переходный режим. Диктатура отражает прошлое вар-
варство, а не будущую культуру. Она налагает по необходимости суровые
ограничения на все виды деятельности, в том числе и на духовное твор-
чество. Программа революции с самого начала видела в этих ограничениях
временное зло и обязывалась, по мере упрочения нового режима, устранять
одно за другим все стеснения свободы. Во всяком случае и в наиболее го-
рячие годы гражданской войны вождям революции было ясно, что прави-
тельство может, руководясь политическими соображениями, ограничивать
свободу творчества, но ни в каком случае не претендовать на роль коман-
дира в области науки, литературы и искусства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410
культур, когда одна и та же дирижерская палочка, вернее, одна и та же
полицейская палка, берется регулировать все умственные отправления всех
народов Союза. Украинские, белорусские, грузинские или тюркские газеты и
книги являются только переводами бюрократических императивов на язык со-
ответственных национальностей. Под именем образцов народного творчества
московская печать ежедневно публикует в русских переводах оды премиро-
ванных национальных поэтов в честь вождей, поистине жалкие вирши, кото-
рые отличаются друг от друга только степенями бездарности и сервилизма.
Великорусская культура, страдающая от режима гауптвахты никак не
меньше других, живет главным образом за счет старшего поколения, сложив-
шегося еще до революции. Молодежь как бы придавлена чугунной доской. Де-
ло идет, таким образом, не о гнете одной национальности над другой, в
собственном смысле слова, а о гнете централизованного полицейского аппа-
рата над культурным развитием всех наций, начиная с великорусской.
Нельзя, однако, не обратить внимания на то, что 90% изданий СССР выходит
на русском языке. Правда, если этот процент находится в вопиющем проти-
воречии с относительной численностью великорусского населения, то он,
пожалуй, более соответствует общему влиянию русской культуры, и по ее
самостоятельному весу и по ее роли, как посредницы между отсталыми наро-
дами страны и Западом. Не означает ли, при всем том, чрезмерно высокая
доля великороссов в издательстве (и не только в нем, конечно) их факти-
ческую великодержавную привилегированность за счет других национальнос-
тей Союза? Весьма возможно. Но на этот огромной важности вопрос нельзя
ответить с необходимой категоричностью, ибо в жизни он решается не
столько сотрудничеством, соревнованием и взаимооплодотворением культур,
сколько безапеляционным арбитражем бюрократии. А так как резиденцией
власти является Кремль, и периферия вынуждена равняться по центру, то
бюрократизм неизбежно принимает великодержавный, руссификаторский отте-
нок, предоставляя другим национальностям единственное бесспорное
культурное право: славить арбитра на своем языке.
* * *
Официальная доктрина культуры меняется в зависимости от хозяйственных
зигзагов и административных соображений; но при всех своих поворотах она
сохраняет характер абсолютной категоричности. Одновременно с теорией
"социализма в отдельной стране" получила официальное признание бывшая до
того времени в загоне теория "пролетарской культуры". Противники этой
теории ссылались на то, что режим пролетарской диктатуры имеет строго
переходный характер; что, в отличие от буржуазии, пролетариат не собира-
ется господствовать в течение ряда исторических эпох; что задача настоя-
щего поколения нового правящего класса сводится прежде всего к ассимиля-
ции всего ценного в буржуазной культуре; что чем больше пролетариат ос-
тается пролетариатом, т.е. несет на себе следы вчерашнего угнетения, тем
меньше он способен подняться над историческим наследством прошлого; что
возможности нового творчества станут по настоящему раскрываться лишь по
мере того, как пролетариат будет растворяться в социалистическом общест-
ве. Все это значит, другими словами, что на смену буржуазной культуре
должна прийти социалистическая, а не пролетарская.
В полемике против теории лабораторного "пролетарского искусства" ав-
тор этих строк писал: "Культура питается соками хозяйства, и нужен мате-
риальный избыток, чтобы культура росла, усложнялась и утончалась". Даже
самое успешное разрешение элементарных экономических задач "ни в коем
случае не означало бы еще полной победы нового исторического принципа:
социализма. Только движение вперед, на всенародной основе, научной мысли
и развитие нового искусства знаменовали бы, что историческое зерно не
только проросло стеблем, но и дало цветок. В этом смысле развитие ис-
кусства есть высшая проверка жизненности и значительности каждой эпохи".
Эта точка зрения, еще накануне господствовавшая, внезапно провозглашена
была в официальной декларации "капитулянтской", продиктованной "невери-
ем" в творческие силы пролетариата. Открывался период Сталина - Бухари-
на, из которых второй издавна выступал глашатаем "пролетарской культу-
ры"<,> а первый вообще никогда не задумывался над этими вопросами. Оба
они считали, во всяком случае, что движение к социализму будет совер-
шаться "черепашьим шагом", и что у пролетариата окажутся в распоряжении
десятки лет для создания своей собственной культуры. Что касается харак-
тера ее, то идеи теоретиков были так же смутны, как и непритязательны.
Бурные годы первой пятилетки опрокинули черепашью перспективу. Страна
уже в 1931 году, накануне жесточайшего голода, "вступила в социализм".
Прежде, таким образом, чем официально покровительствуемые писатели, ар-
тисты и художники успели создать пролетарское искусство, или хотя бы
первые значительные его образцы, правительство возвестило, что пролета-
риат растворился в бесклассовом обществе. Оставалось примириться с тем
фактом, что для создания пролетарской культуры у пролетариата не оказа-
лось самого необходимого условия: времени. Вчерашняя концепция немедлен-
но предается забвению: в порядок дня ставится сразу "социалистическая
культура". Выше мы уже познакомились отчасти с ее содержанием.
Духовное творчество требует свободы. Самый замысел коммунизма: подчи-
нить природу технике, а технику - плану и заставить сырую материю давать
без отказу все, что нужно человеку, и далеко сверх того, имеет своей
высшей целью: освободить окончательно и раз навсегда творческие силы че-
ловека от всяких тисков, ограничений и унижающих зависимостей. Личные
отношения, наука, искусство не будут знать никакого извне навязанного
"плана", ни даже тени принуждения. В какой мере духовное творчество бу-
дет индивидуальным или коллективным, будет целиком зависеть от самих
творцов.
Другое дело - переходный режим. Диктатура отражает прошлое вар-
варство, а не будущую культуру. Она налагает по необходимости суровые
ограничения на все виды деятельности, в том числе и на духовное твор-
чество. Программа революции с самого начала видела в этих ограничениях
временное зло и обязывалась, по мере упрочения нового режима, устранять
одно за другим все стеснения свободы. Во всяком случае и в наиболее го-
рячие годы гражданской войны вождям революции было ясно, что прави-
тельство может, руководясь политическими соображениями, ограничивать
свободу творчества, но ни в каком случае не претендовать на роль коман-
дира в области науки, литературы и искусства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410