"...при бюрократическом режиме, какой господствует в стране,
самые элементарные условия правильного гражданского общежития не могут быть
осуществлены, и всякие частные поправки в нынешнем строе государственных
учреждений не достигают цели; для нормального развития народной жизни в
настоящий момент безусловно необходимо, чтобы всем гражданам были
обеспечены в качестве неотъемлемых прав: личная неприкосновенность, свобода
совести, слова, печати, собраний и союзов; необходима отмена сословных,
национальных и вероисповедных ограничений и действительное равенство всех
перед законом; привлечение к выработке законов и установлению налогов
свободно выбранных от всего народа представителей; гарантия ответственности
министров перед народными представителями и подзаконность всех действий и
распоряжений административной власти, что может быть достигнуто
реорганизацией государственного строя на конституционных началах; необходим
немедленный созыв Учредительного Собрания свободно выбранных
представителей, а также полная и безусловная амнистия по всем политическим
и религиозным преступлениям"*.
/* Там же./
Здесь, в этой сборной резолюции, которая произносит уже имя конституции, не
вошедшее в постановления земского съезда, но рабски держится последних в
определениях нового строя; которая упоминает уже об Учредительном Собрании,
отождествляя его, однако, с "свободно выбранными представителями" земской
программы, и, подобно этой последней, не касается вопроса об избирательном
праве, - в этой компромиссной резолюции, характеризующей первый момент
пробуждения интеллигенции, мы видим общее всей "демократии" стремление
наскоро связать более определенные и радикальные лозунги, врезавшиеся в
интеллигенцию снизу, с осторожными конституционными обиняками, почтительно
перенятыми ею сверху, и показать власти, что все общество, как один
человек, хочет одного и того же. В соответствии с поставленной себе
задачей: выполнить роль народа при земском выступлении, демократия проявила
высший "такт" или способность к предательству - это зависит от точки зрения
- и в целом ряде статей и резолюций не поднимала обойденного земцами
колючего вопроса о прекращении войны.
Однако, эта предопределенная гармония интеллигенции с земцами не могла без
конца сохраняться. На банкетах все чаще и чаще выступают беспокойные,
угловатые, нетерпимые и подчас "нестерпимые" радикальные фигуры то
революционного интеллигента, то рабочего, резко обличают земцев и требуют
от интеллигенции ясности в лозунгах и определенности в тактике. На них
машут руками, их умиротворяют, их бранят, им затыкают рот, их ублажают и
охаживают, наконец - их выгоняют, но радикалы делают свое дело. Они требуют
и грозят именем пролетариата. Это имя пока еще представляется интеллигенции
стилистическим оборотом, тем более, что сам пролетариат приобщился к
ноябрьско-декабрьской кампании лишь в лице самого тонкого слоя, и
"настоящие рабочие", появление которых на банкетах рождало смешанные
чувства враждебного опасения и любопытства, исчислялись в этот период
единицами или десятками. Однако, и этого было уже достаточно, чтобы
заставить кое-где интеллигенцию позаботиться больше об определенности своих
заявлений, чем об их созвучности с земскими "пунктами".
Если петербургское врачебное общество пользуется еще случаем с доктором
Забусовым*83, чтобы заявить 8 января о своей полной солидарности с
"большинством съезда земских деятелей 6-9 ноября", то смоленское
медицинское общество присоединяется к заключениям земского совещания уже с
добавлением, что коренным условием всех и всяких реформ является
"осуществление принципа управления страной (а не участия в управлении. Л.
Т.) свободно избранными представителями всего населения", а курское
врачебное общество уже оговаривает, что избрание народных представителей
должно быть произведено "на основе всеобщего, прямого и равного для всех
избирательного права".
Если декабрьский съезд российских хирургов в Москве говорит еще крайне
глухо о "твердом правопорядке, обеспечивающем неприкосновенность личности,
свободу слова и печати"; если записка сценических деятелей о "нуждах
русского театра" обще высказывается, что "театр может получить столь чаемую
им свободу лишь при условии общего закономерного строя", и ищет при этом
опоры в том обстоятельстве, что "государственное значение театра было
признано и в суждении высочайше утвержденной комиссии по пересмотру
театрального законодательства"; если известная записка о "нуждах
просвещения", возникшая в начале января, присоединяется к объединившей все
"русское общество" мысли, настойчиво выраженной в резолюциях съезда земских
деятелей, в постановлениях московской городской думы, московского,
калужского и др. земских собраний, в заявлениях общественных учреждений,
ученых коллегий и общественных групп, и требует "привлечения свободно
избранных представителей всего народа...", то киевский съезд криминалистов,
заседавший 3 и 4 января, уже гораздо более решительным тоном заявляет, что
необходимые стране реформы "не могут быть осуществлены бюрократией,
неспособной к творческому обновлению русской жизни, но лишь представителями
народа, свободно избранными на началах всеобщей, прямой, равной и тайной
подачи голосов". Эта резолюция была проведена лишь в результате борьбы
против более умеренной части собрания, пытавшейся исключить вопрос о формах
избирательного права и приблизить резолюцию к земской. Проф. Фойницкий*84
уверял, что "такая резолюция даст больше добрых результатов, чем если мы
оставим слова, которые могут раздражить", а знакомый нам уже проф.
Гредескул* произнес при этом поистине классическую фразу: "когда мы
совершаем деловой акт, долженствующий повлиять на жизнь нашей страны, мы
должны несколько охладиться". Проф. Гредескул, очевидно, того мнения, что
"горячиться" в пользу всеобщего избирательного права допустимо лишь в том
случае, если заранее знаешь, что это все равно останется без всякого
влияния "на жизнь нашей страны".
/* См. "До 9 января"./
Этот же съезд высказался против смертной казни, причем г. Маргулиес*85,
автор резолюции, воскликнул при "громе аплодисментов": "У нас смертная
казнь применяется к тем, кого казнящие считают тяжкими преступниками, а мы
и весь народ - героями и мучениками за правду и благо народное".
"33 гражданина г. Севска, Орловской губ.", пробужденные капитуляцией
Порт-Артура, заявляют за собственными подписями, что только "представители
народа, выбранные всеми без различия званий, состояний и сословий
посредством всеобщего и равного избрания, укажут Верховной власти, что
нужно стране и как удовлетворить нужды народа".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410
самые элементарные условия правильного гражданского общежития не могут быть
осуществлены, и всякие частные поправки в нынешнем строе государственных
учреждений не достигают цели; для нормального развития народной жизни в
настоящий момент безусловно необходимо, чтобы всем гражданам были
обеспечены в качестве неотъемлемых прав: личная неприкосновенность, свобода
совести, слова, печати, собраний и союзов; необходима отмена сословных,
национальных и вероисповедных ограничений и действительное равенство всех
перед законом; привлечение к выработке законов и установлению налогов
свободно выбранных от всего народа представителей; гарантия ответственности
министров перед народными представителями и подзаконность всех действий и
распоряжений административной власти, что может быть достигнуто
реорганизацией государственного строя на конституционных началах; необходим
немедленный созыв Учредительного Собрания свободно выбранных
представителей, а также полная и безусловная амнистия по всем политическим
и религиозным преступлениям"*.
/* Там же./
Здесь, в этой сборной резолюции, которая произносит уже имя конституции, не
вошедшее в постановления земского съезда, но рабски держится последних в
определениях нового строя; которая упоминает уже об Учредительном Собрании,
отождествляя его, однако, с "свободно выбранными представителями" земской
программы, и, подобно этой последней, не касается вопроса об избирательном
праве, - в этой компромиссной резолюции, характеризующей первый момент
пробуждения интеллигенции, мы видим общее всей "демократии" стремление
наскоро связать более определенные и радикальные лозунги, врезавшиеся в
интеллигенцию снизу, с осторожными конституционными обиняками, почтительно
перенятыми ею сверху, и показать власти, что все общество, как один
человек, хочет одного и того же. В соответствии с поставленной себе
задачей: выполнить роль народа при земском выступлении, демократия проявила
высший "такт" или способность к предательству - это зависит от точки зрения
- и в целом ряде статей и резолюций не поднимала обойденного земцами
колючего вопроса о прекращении войны.
Однако, эта предопределенная гармония интеллигенции с земцами не могла без
конца сохраняться. На банкетах все чаще и чаще выступают беспокойные,
угловатые, нетерпимые и подчас "нестерпимые" радикальные фигуры то
революционного интеллигента, то рабочего, резко обличают земцев и требуют
от интеллигенции ясности в лозунгах и определенности в тактике. На них
машут руками, их умиротворяют, их бранят, им затыкают рот, их ублажают и
охаживают, наконец - их выгоняют, но радикалы делают свое дело. Они требуют
и грозят именем пролетариата. Это имя пока еще представляется интеллигенции
стилистическим оборотом, тем более, что сам пролетариат приобщился к
ноябрьско-декабрьской кампании лишь в лице самого тонкого слоя, и
"настоящие рабочие", появление которых на банкетах рождало смешанные
чувства враждебного опасения и любопытства, исчислялись в этот период
единицами или десятками. Однако, и этого было уже достаточно, чтобы
заставить кое-где интеллигенцию позаботиться больше об определенности своих
заявлений, чем об их созвучности с земскими "пунктами".
Если петербургское врачебное общество пользуется еще случаем с доктором
Забусовым*83, чтобы заявить 8 января о своей полной солидарности с
"большинством съезда земских деятелей 6-9 ноября", то смоленское
медицинское общество присоединяется к заключениям земского совещания уже с
добавлением, что коренным условием всех и всяких реформ является
"осуществление принципа управления страной (а не участия в управлении. Л.
Т.) свободно избранными представителями всего населения", а курское
врачебное общество уже оговаривает, что избрание народных представителей
должно быть произведено "на основе всеобщего, прямого и равного для всех
избирательного права".
Если декабрьский съезд российских хирургов в Москве говорит еще крайне
глухо о "твердом правопорядке, обеспечивающем неприкосновенность личности,
свободу слова и печати"; если записка сценических деятелей о "нуждах
русского театра" обще высказывается, что "театр может получить столь чаемую
им свободу лишь при условии общего закономерного строя", и ищет при этом
опоры в том обстоятельстве, что "государственное значение театра было
признано и в суждении высочайше утвержденной комиссии по пересмотру
театрального законодательства"; если известная записка о "нуждах
просвещения", возникшая в начале января, присоединяется к объединившей все
"русское общество" мысли, настойчиво выраженной в резолюциях съезда земских
деятелей, в постановлениях московской городской думы, московского,
калужского и др. земских собраний, в заявлениях общественных учреждений,
ученых коллегий и общественных групп, и требует "привлечения свободно
избранных представителей всего народа...", то киевский съезд криминалистов,
заседавший 3 и 4 января, уже гораздо более решительным тоном заявляет, что
необходимые стране реформы "не могут быть осуществлены бюрократией,
неспособной к творческому обновлению русской жизни, но лишь представителями
народа, свободно избранными на началах всеобщей, прямой, равной и тайной
подачи голосов". Эта резолюция была проведена лишь в результате борьбы
против более умеренной части собрания, пытавшейся исключить вопрос о формах
избирательного права и приблизить резолюцию к земской. Проф. Фойницкий*84
уверял, что "такая резолюция даст больше добрых результатов, чем если мы
оставим слова, которые могут раздражить", а знакомый нам уже проф.
Гредескул* произнес при этом поистине классическую фразу: "когда мы
совершаем деловой акт, долженствующий повлиять на жизнь нашей страны, мы
должны несколько охладиться". Проф. Гредескул, очевидно, того мнения, что
"горячиться" в пользу всеобщего избирательного права допустимо лишь в том
случае, если заранее знаешь, что это все равно останется без всякого
влияния "на жизнь нашей страны".
/* См. "До 9 января"./
Этот же съезд высказался против смертной казни, причем г. Маргулиес*85,
автор резолюции, воскликнул при "громе аплодисментов": "У нас смертная
казнь применяется к тем, кого казнящие считают тяжкими преступниками, а мы
и весь народ - героями и мучениками за правду и благо народное".
"33 гражданина г. Севска, Орловской губ.", пробужденные капитуляцией
Порт-Артура, заявляют за собственными подписями, что только "представители
народа, выбранные всеми без различия званий, состояний и сословий
посредством всеобщего и равного избрания, укажут Верховной власти, что
нужно стране и как удовлетворить нужды народа".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410