Правда, "Проект" гласит, что "вне театра военных действий военное положение
может быть вводимо лишь в законодательном порядке". Этим как бы
устанавливается пропасть между старой и новой практикой. Но так только
кажется на первый взгляд.
Мы уже знаем, что для проведения какого-нибудь акта законодательным
порядком требуется согласие двух палат. Право законодательной инициативы
принадлежит каждой из них. На первые три года, т.-е. именно на то время,
когда еще нельзя надеяться на успокоение народной "смуты", и когда,
следовательно, потребность в умиротворении посредством военной диктатуры
будет у командующих классов очень сильна, верхняя палата отдается, как мы
видели, во власть дворянскому землевладению и городской буржуазии. Если так
называемая демократия под грохот кавказской бомбардировки вводит в свою
конституцию параграф о военном положении, можно ли сомневаться в том, что
цензовая буржуазия не постесняется к нему обратиться, как только станет у
власти?
Нижняя палата может, правда, отвергнуть законопроект о военном положении.
Но к чему это поведет?
Допустим, например, что верхняя палата предлагает объявить Польшу на
военном положении. Нижняя не соглашается. Ее распускают с приглашением
восстановиться через шесть месяцев. Само собою разумеется, распущение
делается не для того, чтобы ждать с вопросом о военном положении полгода.
Такие дела, рассчитанные на внезапное спасение отечества, вообще не терпят
отлагательства.
Итак, народ отослан домой, земцы в согласии с короной объявляют Польшу на
военном положении. Вопрос решен. Правда, через полгода придется отдавать
отчет перед представителями народа. Но ведь это будет только через полгода.
А за такой срок много может утечь крови под варшавскими и лодзинскими
мостами... И во всяком случае через полгода у правительственной реакции
будет то преимущество, что она представит народной палате не законопроект
военного положения, а совершившийся факт: умиротворительный разгром целой
страны. Законопроект можно бросить в корзину, а совершившийся факт нельзя
отменить даже "законодательным порядком".
И наконец, зачем ограничивать себя только Польшей? Почему не набросить
аркан военного режима - на твердом основании "демократической" конституции
- на все беспокойные места, где можно ждать нежелательных выборов? И тогда
еще вопрос, как посмотрят на правительственное деяние представители,
избранные народом под солдатскими штыками при полном отчуждении всех
"неотчуждаемых прав".
IV. Гарантии конституции и народных прав
Итак, конституция, столь счастливо объединяющая демократических строителей
из "Освобождения", "Права", "Русского Богатства" и "Сына Отечества", дает в
руки реакции превосходное и испытанное средство военного положения. Какие
же средства дает она народу для охранения его прав? Правда, в отделе об
императорской власти мы читаем, что император приносит присягу в соблюдении
и охранении основного государственного закона, - и это совершается в
присутствии Святейшего синода, который, таким образом, сохраняет значение
государственного установления, - как православие вообще сохраняет значение
государственной религии. Под углом зрения нравственного идеализма,
философской религии освобожденцев, присяга, конечно, очень серьезная
гарантия. Но мы только что имели случай видеть, как мало идеализм
гарантирует самих идеалистов от измены делу демократии.
Мы видели, как горделивая демократическая мысль, исходящая из чистой идеи
естественного права, падает на колени перед традицией и ставит над
суверенной нацией наследственного монарха!
Мы видели, как абсолютная справедливость, для которой равенство - извечный
постулат, предательски отдает народ под опеку буржуазии!
Мы видели, как идеалистическая личность, обнаженная от всех гарантий,
похотливо падает на ложе военной диктатуры!
Поэтому будем сдержаны и не станем считать религиозную или философскую
присягу гарантией народных прав. Потребуем реальных гарантий. Тщетно,
однако, стали бы мы шарить в освобожденском "проекте основного закона".
Этот жалкий идейный ублюдок, предусматривающий все: квартиры для
избирательных бюро, часы подсчета голосов и казенную печать на
избирательном конверте, - не предусматривает только одного: организационных
гарантий свободы и народных прав!
Правда, можно сказать, что основные права граждан обеспечиваются от
нарушения: а) судебной властью; б) ответственностью должностных лиц; в)
постоянным участием народного представительства в осуществлении
законодательной власти; г) отменой так называемого административного права.
Рассмотрим эти гарантии, долженствующие обеспечивать народные права от
произвольных нарушений.
Но, прежде всего, попытаемся выяснить, что можно считать действительной,
реальной гарантией.
"Уложение о наказаниях", само по себе, не представляет никакой решительно
гарантии для собственности и жизни. Статьи уложения, сами по себе, не имеют
никакой мистической власти над нарушителями собственности или убийцами. Но
за этими статьями стоит материальная организация полиции, судов и тюрем.
Уничтожьте эту организацию, и "уложение" будет так же мало обеспечивать
жизнь и достояние, как и сборник рецептов поваренной книги. "Уложение о
наказаниях" получает свое значение формальной гарантии лишь постольку,
поскольку оно опирается на эту материальную "гарантию".
С этой единственно реалистической точки зрения становится ясным, что
"отмена административного права", как мера чисто-юридического характера, не
может играть роли материальной гарантии против незаконных и насильственных
правонарушений.
"Участие народного представительства" в законодательной власти, т.-е.
привлечение в столицу нескольких сот человек, избранных народом, само по
себе тоже не составляет какой-нибудь реальной конституционной гарантии.
Прежде всего, "участие" представителей может ограничиться ролью молчаливых
или протестующих свидетелей творимых насилий. Наконец, сегодня призванные к
участию, они завтра могут быть отстранены от него. Какая же это гарантия?
Ответственность должностных лиц по суду за нарушения законов и прав граждан
при соответственной организации судебной власти несомненно может служить
надежной гарантией против частных правонарушений, совершаемых отдельными
чиновниками. Но она, очевидно, не может охранить граждан от
государственного переворота. Правительство, которое ставит своей задачей
ниспровержение конституционных основ, не будет, разумеется, остановлено
страхом пред судами, охраняющими существующие конституционные права.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410