2) что погромные
прокламации, которых якобы никогда не видал свидетель Статковский,
печатались в типографии того самого охранного отделения, чиновником
которого Статковский состоит; 3) что эти прокламации развозились агентами
охранного отделения и членами монархических партий по всей России; 4) что
между охранным отделением, полицией и черносотенными шайками существовала
самая тесная связь; 5) что вся эта разбойничья организация действовала
вполне безнаказанно, совершая ужасающие преступления; 6) что во главе этой
организации стоял генерал Трепов, который, будучи дворцовым комендантом,
пользовался громадной властью, лично докладывал царю о деятельности полиции
и, помимо всех министров, располагал государственными деньгами для развития
своей погромно-патриотической деятельности. Господа судьи! Вот копия
письма, под которой имеется подпись самого Лопухина. Мы требуем, чтоб этот
драгоценный документ был целиком прочтен здесь, в суде. Мы требуем, кроме
того, чтобы действительный статский советник Лопухин был вызван сюда, в
качестве свидетеля. Его показания имеют решающее значение для нашего дела.
Они выяснят здесь пред вами и пред лицом всего мира, что такое тот
священный образ правления, против которого вооружался и вооружается
российский пролетариат".
Так говорили подсудимые и их защитники.
Заявление подсудимых разразилось, как удар грома над головой суда. Судебное
следствие уже заканчивалось, - и вдруг новый, колоссальный факт!
Председатель чувствовал себя уже у пристани, - и вдруг оказался снова
отброшенным в открытое море. Письмо Лопухина раскрывало гнойные язвы
правительства. Но кто знает, каковы еще будут словесные показания Лопухина?
Кто знает, какие еще разоблачения сделает бывший шеф полиции, повернувшийся
к правительству спиной? Кто знает, какие имена он назовет? Ведь уже и в
своем письме Лопухин указывает на то, что глава погромщиков, Трепов, делал
непосредственные доклады царю... Трудно ли догадаться, какого характера
были эти доклады? Ведь подсудимые и защитники будут задавать свидетелю
десятки вопросов, - и из его ответов может выясниться, что всем тем,
которые охраняют "образ правления Российской Империи" и которые стоят во
главе его, настоящее место на каторжных работах. Суд с ужасом отступил
перед возможностью таких разоблачений. После продолжительных обсуждений он
отказал подсудимым в принятии письма и в вызове Лопухина свидетелем. В
своей резолюции суд указал, что хотя письмо Лопухина и имеет крупное
общественное значение, но оно совершенно не касается процесса Совета
Депутатов. Это была явная, открытая и циничная ложь!
Совет Депутатов обвиняется в вооружении рабочих с непосредственной целью
произвести восстание. Десятки свидетелей, рабочих и интеллигентов,
заявляют, что в октябре и ноябре прошлого года рабочие вооружались с целью
отразить угрожавший столице погром. Пред судом выступает агент охранного
отделения и говорит, что толки о погроме - выдумка и вздор. На-ряду с ним
жандармский генерал, который вел все следствие, заявляет, что самооборона -
только предлог, только прикрытие подготовки восстания. Подсудимые
представляют суду несомненные доказательства того, что погром - не вздор и
не предлог, что он действительно подготовлялся, - и не какими-нибудь
ничтожными шайками, а правительственными властями. И суд отвечает: это не
относится к делу! Это было слишком позорно - даже для опозоренного в конец
суда!
Подсудимые сказали: "Довольно, - нам здесь, в этом здании, нечего больше
делать. Мы сами и наши свидетели раскрыли всю правду о Совете, ничего не
скрыли, ни о чем не умолчали. Да нам и нечего скрывать. Мы действовали на
глазах всего народа. Мы готовы в каждом нашем шаге отдать полный отчет пред
лицом народа. И мы беремся доказать, что каждый наш шаг вызывался
необходимостью. Мы беремся доказать, что нападало правительство, что мы
оборонялись. Мы беремся доказать, что если мы призывали народ вооружаться,
так это потому, что власти в подполье точили ножи, готовясь отомстить
народу за свое октябрьское поражение. Мы хотим выяснить правду, всю правду
и только правду. Суд мешает нам. Мы требовали с самого начала, чтобы в
качестве свидетелей были вызваны Витте, Дурново и Дедюлин, - нам отказали.
Теперь мы требуем вызова Лопухина - нам снова отказывают. Сначала нам
ставили препятствия, - теперь перед нами поставили стену. Нам, подсудимым,
нечего больше делать в этой зале. Пусть нас удалят в наши одиночные
камеры!".
Подсудимые были удалены. Одновременно с ними удалились из суда их
защитники. В отсутствие подсудимых прокурор произнес свою обвинительную
речь; в отсутствие подсудимых палата вынесла свой приговор.
Процесс Совета Рабочих Депутатов закончен. "Преступное сообщество"
изобличено и понесло должную кару. Казалось бы, правительство может
торжествовать. Но нет, оно не торжествует. В этой месячной тяжбе между
представителями рабочих и чиновниками нравственная и политическая победа
осталась на стороне революционного пролетариата. И это очевидно самому
правительству.
Два мира столкнулись на суде. С одной стороны - свидетели-рабочие, которые
сплошь отказывались от присяги, чтобы тем не менее мужественно и честно
сказать правду о Совете. С другой стороны - свидетели-жандармы, полковники
и генералы, которые торжественно принимали присягу, чтобы нагло лгать пред
лицом суда. С одной стороны - подсудимые, которые заботились только о том,
чтобы отдать пред судом народа правдивый и полный отчет в своей
двухмесячной борьбе. С другой стороны - судьи, которые заграждали уста
правде, ибо правда была невыгодна их хозяевам. На суде снова развернулась
деятельность революционного рабочего парламента, который стоял на страже
народных прав, - и на том же суде удалось поднять уголок завесы над
разбойничьей деятельностью правительства. Мужество и бескорыстие - на
стороне пролетариата: трусливая, кровожадная подлость - на стороне его
врага.
Правительство как бы нарочно устроило суд над Советом накануне выборов в
Государственную Думу. Этот суд явственно говорит всем, кто имеет уши, чтобы
слышать:
Перед вами две стороны.
Вот - революция, борющаяся за свободу и счастье народа! Вот - погромщики,
охраняющие самодержавный порядок!
Вот - пролетариат, руководимый социал-демократией! Вот - черная сотня,
руководимая правительством!
С одной стороны - борьба, мужество, правда, свобода...
С другой - коварство, низость, клевета, рабство...
Граждане, выбирайте!
Изд. типограф. Иванова,
Казань 1917 г.
ПРОЩАЛЬНОЕ ПИСЬМО СОВ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410
прокламации, которых якобы никогда не видал свидетель Статковский,
печатались в типографии того самого охранного отделения, чиновником
которого Статковский состоит; 3) что эти прокламации развозились агентами
охранного отделения и членами монархических партий по всей России; 4) что
между охранным отделением, полицией и черносотенными шайками существовала
самая тесная связь; 5) что вся эта разбойничья организация действовала
вполне безнаказанно, совершая ужасающие преступления; 6) что во главе этой
организации стоял генерал Трепов, который, будучи дворцовым комендантом,
пользовался громадной властью, лично докладывал царю о деятельности полиции
и, помимо всех министров, располагал государственными деньгами для развития
своей погромно-патриотической деятельности. Господа судьи! Вот копия
письма, под которой имеется подпись самого Лопухина. Мы требуем, чтоб этот
драгоценный документ был целиком прочтен здесь, в суде. Мы требуем, кроме
того, чтобы действительный статский советник Лопухин был вызван сюда, в
качестве свидетеля. Его показания имеют решающее значение для нашего дела.
Они выяснят здесь пред вами и пред лицом всего мира, что такое тот
священный образ правления, против которого вооружался и вооружается
российский пролетариат".
Так говорили подсудимые и их защитники.
Заявление подсудимых разразилось, как удар грома над головой суда. Судебное
следствие уже заканчивалось, - и вдруг новый, колоссальный факт!
Председатель чувствовал себя уже у пристани, - и вдруг оказался снова
отброшенным в открытое море. Письмо Лопухина раскрывало гнойные язвы
правительства. Но кто знает, каковы еще будут словесные показания Лопухина?
Кто знает, какие еще разоблачения сделает бывший шеф полиции, повернувшийся
к правительству спиной? Кто знает, какие имена он назовет? Ведь уже и в
своем письме Лопухин указывает на то, что глава погромщиков, Трепов, делал
непосредственные доклады царю... Трудно ли догадаться, какого характера
были эти доклады? Ведь подсудимые и защитники будут задавать свидетелю
десятки вопросов, - и из его ответов может выясниться, что всем тем,
которые охраняют "образ правления Российской Империи" и которые стоят во
главе его, настоящее место на каторжных работах. Суд с ужасом отступил
перед возможностью таких разоблачений. После продолжительных обсуждений он
отказал подсудимым в принятии письма и в вызове Лопухина свидетелем. В
своей резолюции суд указал, что хотя письмо Лопухина и имеет крупное
общественное значение, но оно совершенно не касается процесса Совета
Депутатов. Это была явная, открытая и циничная ложь!
Совет Депутатов обвиняется в вооружении рабочих с непосредственной целью
произвести восстание. Десятки свидетелей, рабочих и интеллигентов,
заявляют, что в октябре и ноябре прошлого года рабочие вооружались с целью
отразить угрожавший столице погром. Пред судом выступает агент охранного
отделения и говорит, что толки о погроме - выдумка и вздор. На-ряду с ним
жандармский генерал, который вел все следствие, заявляет, что самооборона -
только предлог, только прикрытие подготовки восстания. Подсудимые
представляют суду несомненные доказательства того, что погром - не вздор и
не предлог, что он действительно подготовлялся, - и не какими-нибудь
ничтожными шайками, а правительственными властями. И суд отвечает: это не
относится к делу! Это было слишком позорно - даже для опозоренного в конец
суда!
Подсудимые сказали: "Довольно, - нам здесь, в этом здании, нечего больше
делать. Мы сами и наши свидетели раскрыли всю правду о Совете, ничего не
скрыли, ни о чем не умолчали. Да нам и нечего скрывать. Мы действовали на
глазах всего народа. Мы готовы в каждом нашем шаге отдать полный отчет пред
лицом народа. И мы беремся доказать, что каждый наш шаг вызывался
необходимостью. Мы беремся доказать, что нападало правительство, что мы
оборонялись. Мы беремся доказать, что если мы призывали народ вооружаться,
так это потому, что власти в подполье точили ножи, готовясь отомстить
народу за свое октябрьское поражение. Мы хотим выяснить правду, всю правду
и только правду. Суд мешает нам. Мы требовали с самого начала, чтобы в
качестве свидетелей были вызваны Витте, Дурново и Дедюлин, - нам отказали.
Теперь мы требуем вызова Лопухина - нам снова отказывают. Сначала нам
ставили препятствия, - теперь перед нами поставили стену. Нам, подсудимым,
нечего больше делать в этой зале. Пусть нас удалят в наши одиночные
камеры!".
Подсудимые были удалены. Одновременно с ними удалились из суда их
защитники. В отсутствие подсудимых прокурор произнес свою обвинительную
речь; в отсутствие подсудимых палата вынесла свой приговор.
Процесс Совета Рабочих Депутатов закончен. "Преступное сообщество"
изобличено и понесло должную кару. Казалось бы, правительство может
торжествовать. Но нет, оно не торжествует. В этой месячной тяжбе между
представителями рабочих и чиновниками нравственная и политическая победа
осталась на стороне революционного пролетариата. И это очевидно самому
правительству.
Два мира столкнулись на суде. С одной стороны - свидетели-рабочие, которые
сплошь отказывались от присяги, чтобы тем не менее мужественно и честно
сказать правду о Совете. С другой стороны - свидетели-жандармы, полковники
и генералы, которые торжественно принимали присягу, чтобы нагло лгать пред
лицом суда. С одной стороны - подсудимые, которые заботились только о том,
чтобы отдать пред судом народа правдивый и полный отчет в своей
двухмесячной борьбе. С другой стороны - судьи, которые заграждали уста
правде, ибо правда была невыгодна их хозяевам. На суде снова развернулась
деятельность революционного рабочего парламента, который стоял на страже
народных прав, - и на том же суде удалось поднять уголок завесы над
разбойничьей деятельностью правительства. Мужество и бескорыстие - на
стороне пролетариата: трусливая, кровожадная подлость - на стороне его
врага.
Правительство как бы нарочно устроило суд над Советом накануне выборов в
Государственную Думу. Этот суд явственно говорит всем, кто имеет уши, чтобы
слышать:
Перед вами две стороны.
Вот - революция, борющаяся за свободу и счастье народа! Вот - погромщики,
охраняющие самодержавный порядок!
Вот - пролетариат, руководимый социал-демократией! Вот - черная сотня,
руководимая правительством!
С одной стороны - борьба, мужество, правда, свобода...
С другой - коварство, низость, клевета, рабство...
Граждане, выбирайте!
Изд. типограф. Иванова,
Казань 1917 г.
ПРОЩАЛЬНОЕ ПИСЬМО СОВ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410