"Стучать в
кружки". Разумеется, денежные.
Сионисты неистово стучат в кружки. Пускают их по кругу. Из дома в
дом, из города в город, из страны в страну. Да, круг довольно большой,
иногда он пересекает океан. Ведь бельгийские и голландские сионисты,
жертвующие значительные суммы Израилю, сами получают на важные
мероприятия пожертвования от американских сионистов. Скажем, на курсы
по изучению иврита, на перемещение беженцев из Израиля, на проведение
конгрессов сионистских федераций.
Сионисты стучат в денежные кружки. Да вот "добровольные
жертвователи" что-то все меньше и меньше опускают туда денежек.
Особенно ощущается это среди трудового люда.
Сионисты угрожают, стращают, скандалят. Но "антисемиты" стоят на
своем и денег дают все меньше и меньше. Еще несколько лет тому назад
они покорно внимали перекочевавшему из Израиля словечку "совланут",
что означает "терпение". И платили.
А ныне потеряли всякое терпение и не желают дырявить свой - и без
того израненный инфляцией - бюджет в угоду сионистским затеям.
Стучат сионисты в денежные кружки, стучат, не жалея своих рук и
чужих барабанных перепонок.
"КОНТРИБУЦНИКИ" И...
Этот диалог мне довелось услышать на окраине Роттердама, в
чуланообразном магазинчике бижутерии и сувениров. Говорили супруги на
идиш, явно не догадываясь, что я, единственный покупатель, понимал, о
чем шел разговор.
Жена многозначительно сообщила вернувшемуся с товаром мужу:
- Опять приезжали они.
- Контрибуцники? - встрепенулся муж.
- Эта парочка совсем не виновата. Им велели пойти за
пожертвованиями. Не они - явились бы другие.
- Не будь овечкой! Сионисты знают, кого посылать за налогами, -
еще раздраженней возразил муж.
- Они обещали прийти вечером.
- И ты не сказала, что лучше бы им пойти в землю?
Впрочем, "в землю" - чересчур дословный перевод с идиш. Вернее
было бы - "в преисподнюю" или даже в "тартарары".
Тут уж взорвалась жена:
Смотрите, какой храбрый! Ты это не мне, ты это головорезам из
"Бнай-Брита" скажи!
На сей раз супруг, должно быть, заподозрил меня в знании идиш и
перешел на польский язык.
Оторвавшись от груды медных тарелочек и пепельниц с традиционным
изображением голландской ветряной мельницы, я сказал:
- Извините, я и по-польски понимаю.
Торговец вначале обмяк. Но, узнав, что я иностранец, успокоил
жену:
- А какой тут секрет? И "Бнай-Бриту" и "Егуд габоним" я даю не
чужие деньги. Чтоб они так забыли дорогу к нам, как я от себя отрываю.
Ты, конечно, постеснялась напомнить им, что только на прошлой неделе у
нас выманили изрядную толику на курсы иврита! А до того вытянули на
священные книги для бойскаутов. А до скаутов с меня же выцарапали
последний взнос на женщин.
- На каких это женщин? - В голосе супруги зазвенели нотки
ревности.
- Не шуми! Быстро ты забыла "Неделю в пользу женщин Сионас".
- Но сейчас они требуют не на женщин и не на курсы. А на газеты.
- Можешь мне поверить, я как-нибудь переживу, если в Голландии
будет чуть меньше сионистской прессы.
- Они собирают на израильские газеты.
- Слушай, ты не тронулась? Значит, к тебе приходили просто
жулики!
Торговец обратился ко мне:
- А вы как думаете?
Я вначале тоже думал, что госпожа Штейснер не поняла функционеров
из амстердамского "Бнан-Брита". И очередное пожертвование, именуемое
роттердамским торговцем то контрибуцией, то налогом, то штрафом,
предназначено для иной цели.
Но и другие голландские евреи, к которым в эти дни наведывались
бнайбритовцы, подтвердили, что очередная "благотворительная" акция
сионистов предназначена в помощь израильской прессе.
Обычно сионистские функционеры не любят сообщать представителям
прессы, тем более советской, на что идут деньги, выкачанные ими у
еврейского населения тех стран, где они работают. И все же я обратился
к прыткому Шмуэлю Ленцу, дежурившему у амстердамского еврейского музея
на Новой рыночной площади - там, где он обязан ежедневно подлавливать
туристов и заманивать их на вечерние сборища сионистских молодчиков.
("Немножечко разговоров на политические темы и много веселых
развлечений".)
В то утро, увидел я, группа молодых туристов не только не клюнула
на приглашения сионистского коммивояжера, но дружно вышвырнула из
автобуса брошюрки, старательно разложенные на сиденьях. Оставшись с
носом, раздосадованный Ленц потерял привычную выдержку и чрезвычайно
раздраженно ответил мне:
- Да, мы собираем деньги для израильской прессы! - И, чтобы
окончательно сразить меня, язвительно добавил: - И не дадим больше
умирать тельавивским газетам на русском языке!
Одно время существовали в Израиле две газеты на русском языке -
"Наша страна" и "Трибуна". Одинаково шовинистические, одинаково
крикливые, одинаково безграмотные. И тем не менее они систематически
подкалывали, подлавливали, подзуживали одна другую.
С какой целью? С единственной - выйти хоть на грудь вперед в
спринтерском состязании на самое сногсшибательное антисоветское
измышление!
И ежели "Трибуна" публиковала очередную "московскую сенсацию",
состряпанную на кухне сионистского блока МАПАИ, то "Наша страна"
незамедлительно выпаливала удесятеренную клевету на ту же тему, но уже
со ссылкой на пропагандистский арсенал сионистского же блока. Впрочем,
газеты иногда мирно менялись источниками брехни - хозяин-то у них
один.
Будем справедливы, больше рвения проявляла все же "Наша страна".
Чтобы обойти "Трибуну", она зачастую публиковала "сообщение из Москвы"
в двух вариантах с концовками совершенно противоположного смысла. И
посрамленной "Трибуне" приходилось на следующий день придумывать свою
- третью!
А сионистским заправилам подобная "полемика" приходилась по
вкусу: ведь она создавала у новоприбывших видимость борьбы между
"разными партиями".
Не гляди на кличку, а гляди на птичку, говорит пословица.
Новоиспеченные израильтяне быстро сообразили, что все птички из
семейства утиных обе газеты выпускают из одного сионистского гнезда. И
перестали принимать всерьез полемику тель-авивских печатных органов,
которая велась в традициях "Ермолки" и "Котелка" из шолом-алейхемской
Касриловки. Помните? "Когда возникает настоятельная необходимость в
том, чтобы выругать, ошельмовать друг друга, когда иначе уже никак
нельзя, - рассказывал писатель, - "Ермолка" называет своего соседа
"Обшарпанным котелком", а "Котелок" обзывает свою соседку "Гнилой
ягодкой".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179
кружки". Разумеется, денежные.
Сионисты неистово стучат в кружки. Пускают их по кругу. Из дома в
дом, из города в город, из страны в страну. Да, круг довольно большой,
иногда он пересекает океан. Ведь бельгийские и голландские сионисты,
жертвующие значительные суммы Израилю, сами получают на важные
мероприятия пожертвования от американских сионистов. Скажем, на курсы
по изучению иврита, на перемещение беженцев из Израиля, на проведение
конгрессов сионистских федераций.
Сионисты стучат в денежные кружки. Да вот "добровольные
жертвователи" что-то все меньше и меньше опускают туда денежек.
Особенно ощущается это среди трудового люда.
Сионисты угрожают, стращают, скандалят. Но "антисемиты" стоят на
своем и денег дают все меньше и меньше. Еще несколько лет тому назад
они покорно внимали перекочевавшему из Израиля словечку "совланут",
что означает "терпение". И платили.
А ныне потеряли всякое терпение и не желают дырявить свой - и без
того израненный инфляцией - бюджет в угоду сионистским затеям.
Стучат сионисты в денежные кружки, стучат, не жалея своих рук и
чужих барабанных перепонок.
"КОНТРИБУЦНИКИ" И...
Этот диалог мне довелось услышать на окраине Роттердама, в
чуланообразном магазинчике бижутерии и сувениров. Говорили супруги на
идиш, явно не догадываясь, что я, единственный покупатель, понимал, о
чем шел разговор.
Жена многозначительно сообщила вернувшемуся с товаром мужу:
- Опять приезжали они.
- Контрибуцники? - встрепенулся муж.
- Эта парочка совсем не виновата. Им велели пойти за
пожертвованиями. Не они - явились бы другие.
- Не будь овечкой! Сионисты знают, кого посылать за налогами, -
еще раздраженней возразил муж.
- Они обещали прийти вечером.
- И ты не сказала, что лучше бы им пойти в землю?
Впрочем, "в землю" - чересчур дословный перевод с идиш. Вернее
было бы - "в преисподнюю" или даже в "тартарары".
Тут уж взорвалась жена:
Смотрите, какой храбрый! Ты это не мне, ты это головорезам из
"Бнай-Брита" скажи!
На сей раз супруг, должно быть, заподозрил меня в знании идиш и
перешел на польский язык.
Оторвавшись от груды медных тарелочек и пепельниц с традиционным
изображением голландской ветряной мельницы, я сказал:
- Извините, я и по-польски понимаю.
Торговец вначале обмяк. Но, узнав, что я иностранец, успокоил
жену:
- А какой тут секрет? И "Бнай-Бриту" и "Егуд габоним" я даю не
чужие деньги. Чтоб они так забыли дорогу к нам, как я от себя отрываю.
Ты, конечно, постеснялась напомнить им, что только на прошлой неделе у
нас выманили изрядную толику на курсы иврита! А до того вытянули на
священные книги для бойскаутов. А до скаутов с меня же выцарапали
последний взнос на женщин.
- На каких это женщин? - В голосе супруги зазвенели нотки
ревности.
- Не шуми! Быстро ты забыла "Неделю в пользу женщин Сионас".
- Но сейчас они требуют не на женщин и не на курсы. А на газеты.
- Можешь мне поверить, я как-нибудь переживу, если в Голландии
будет чуть меньше сионистской прессы.
- Они собирают на израильские газеты.
- Слушай, ты не тронулась? Значит, к тебе приходили просто
жулики!
Торговец обратился ко мне:
- А вы как думаете?
Я вначале тоже думал, что госпожа Штейснер не поняла функционеров
из амстердамского "Бнан-Брита". И очередное пожертвование, именуемое
роттердамским торговцем то контрибуцией, то налогом, то штрафом,
предназначено для иной цели.
Но и другие голландские евреи, к которым в эти дни наведывались
бнайбритовцы, подтвердили, что очередная "благотворительная" акция
сионистов предназначена в помощь израильской прессе.
Обычно сионистские функционеры не любят сообщать представителям
прессы, тем более советской, на что идут деньги, выкачанные ими у
еврейского населения тех стран, где они работают. И все же я обратился
к прыткому Шмуэлю Ленцу, дежурившему у амстердамского еврейского музея
на Новой рыночной площади - там, где он обязан ежедневно подлавливать
туристов и заманивать их на вечерние сборища сионистских молодчиков.
("Немножечко разговоров на политические темы и много веселых
развлечений".)
В то утро, увидел я, группа молодых туристов не только не клюнула
на приглашения сионистского коммивояжера, но дружно вышвырнула из
автобуса брошюрки, старательно разложенные на сиденьях. Оставшись с
носом, раздосадованный Ленц потерял привычную выдержку и чрезвычайно
раздраженно ответил мне:
- Да, мы собираем деньги для израильской прессы! - И, чтобы
окончательно сразить меня, язвительно добавил: - И не дадим больше
умирать тельавивским газетам на русском языке!
Одно время существовали в Израиле две газеты на русском языке -
"Наша страна" и "Трибуна". Одинаково шовинистические, одинаково
крикливые, одинаково безграмотные. И тем не менее они систематически
подкалывали, подлавливали, подзуживали одна другую.
С какой целью? С единственной - выйти хоть на грудь вперед в
спринтерском состязании на самое сногсшибательное антисоветское
измышление!
И ежели "Трибуна" публиковала очередную "московскую сенсацию",
состряпанную на кухне сионистского блока МАПАИ, то "Наша страна"
незамедлительно выпаливала удесятеренную клевету на ту же тему, но уже
со ссылкой на пропагандистский арсенал сионистского же блока. Впрочем,
газеты иногда мирно менялись источниками брехни - хозяин-то у них
один.
Будем справедливы, больше рвения проявляла все же "Наша страна".
Чтобы обойти "Трибуну", она зачастую публиковала "сообщение из Москвы"
в двух вариантах с концовками совершенно противоположного смысла. И
посрамленной "Трибуне" приходилось на следующий день придумывать свою
- третью!
А сионистским заправилам подобная "полемика" приходилась по
вкусу: ведь она создавала у новоприбывших видимость борьбы между
"разными партиями".
Не гляди на кличку, а гляди на птичку, говорит пословица.
Новоиспеченные израильтяне быстро сообразили, что все птички из
семейства утиных обе газеты выпускают из одного сионистского гнезда. И
перестали принимать всерьез полемику тель-авивских печатных органов,
которая велась в традициях "Ермолки" и "Котелка" из шолом-алейхемской
Касриловки. Помните? "Когда возникает настоятельная необходимость в
том, чтобы выругать, ошельмовать друг друга, когда иначе уже никак
нельзя, - рассказывал писатель, - "Ермолка" называет своего соседа
"Обшарпанным котелком", а "Котелок" обзывает свою соседку "Гнилой
ягодкой".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179