Играя при них жалкую роль сводника и осведомителя, Ициксон
услужливо знакомил их с олим из прибалтийских советских республик.
Правда, подобное рвение тогда еще мало отразилось на материальною
благополучии пронырливого музыканта. Как выражается мать Дины Бреслав,
Ноля всегда производил впечатление "обшарпанного и полинявшего".
Он, собственно, и познакомил Дину с местными сионистскими
активистами. А затем смиренно отошел в тень.
И вдруг в один из сентябрьских дней небывало погожей венской
осени Ноля Ициксон появился в жалком жилище Бреславов.
То ли гонца специально принарядили для вояжа в Вену, то ли он
получил наконец долгожданные тридцать сребреников за ревностное
служение сионистским хозяевам, но Бреславы не сразу узнали в
приехавшем к ним франте "обшарпанного и полинявшего" Нолю.
- Я специально приехал за Диной, - огорошил он родителей девушки.
- Разве вы ее жених?
Ициксон не счел нужным отвечать на столь банальный вопрос. Он
стал пространно доказывать родителям Дины, что она обязана вернуться
на "землю предков". И многозначительно намекнул:
- Если даже вам разрешат вернуться в Советский Союз, то Дину там
ждут особенные неприятности.
Этот провокационный довод не подействовал, однако, на Бреславов.
И тогда Ицнксон стал разглагольствовать о своей страстной любви к
Дине.
- Но в Израиле вы в последние дни даже не стремились увидеть ее.
- Я проверял свое чувство, - с дешевой патетикой ответил
сионистский курьер.
Мать спросила Дину:
- Ты его любишь?
Дочь, уйдя от прямого ответа и опустив глаза, грустно твердила
одно:
- Он прав, я вынуждена вернуться в Израиль. Вынуждена! Я не могу
вернуться в Латвию.
И зарыдала.
Через полтора часа после того, как Ициксон с улыбкой победителя
увез Дину в аэропорт, ее отец сказал мне:
- Мы с женой по собственной вине потеряли Родину. Но у нас есть
надежда вновь увидеть ее. Только что мы потеряли дочь. Как, по-вашему,
есть у нас надежда когда-нибудь увидеть ее?
Что мог ответить я отцу, чью дочь уволок сионистский агент,
вторично увез в стан фанатиков и злобных врагов той земли, где она
появилась на свет и впервые увидела мирное небо над своей головой.
"ТЫ ОБЯЗАН НЕНАВИДЕТЬ АРАБОВ!"
- Многое, очень многое не могут простить проживавшим ранее в СССР
евреям сионисты да и вообще израильские старожилы - ватики и сабры.
Так сказал мне известный австрийский публицист Ганс Волькер, о
беседах с которым я уже упоминал.
- Старожилы, скажем, откровенно возмущены налоговыми льготами,
которые израильская администрация первое время предоставляет
новоприбывшим, - продолжал Ганс Волькер. - Эти льготы весьма мизерны,
но нельзя забывать, что по высокому размеру налогов Израиль прочно
удерживает первое место в мире. Поэтому жители дорожат самыми
крохотными льготами. Раздражает коренных израильтян и то, что бывшие
советские граждане никак не могут привыкнуть к платной медицинской
помощи. Ну и, естественно, не могут привыкнуть к тому, что надо
платить врачу из собственного кармана.
Или вот такая еще, чрезвычайно характерная особенность. Бывшим
гражданам Советского Союза в диковинку, что работу им предоставляет не
государство, а частные предприниматели, что частника приходится
покорно просить, а иногда даже унижаться перед ним. Новоприбывшие всем
своим существом протестуют против таких порядков, кажущихся им просто
дикими. А старожилов возмущают такие, как им кажется, причудливые
капризы людей, привыкших к советскому образу жизни.
Крайне злит ватиков и сабров, - рассказал далее Волькер, - и
чрезмерная, на их взгляд, "культурная жажда" приезжих из Советского
Союза. Насмешливо выслушивая сетования на то, что мало библиотек, что
билет в кинотеатр стоит неслыханно дорого, что негде послушать
интересную лекцию, старожилы говорят об олим: они с жиру бесятся, эти
избалованные Советской властью "аристократы"!
Но знаете, что больше всего и прежде всего не могут простить
бывшим советским гражданам сионисты? Попытаюсь сформулировать это
кратко и точно, - говорит австрийский публицист. - Отсутствие у олим
из Советского Союза ненависти к арабам. Поверьте, я пришел к этому
выводу после долгих и внимательных наблюдений. Сионисты внушают
новоприбывшему: "Ты обязан ненавидеть арабов!" А он искренно удивлен:
"За что? Почему?.."
"За что? Почему? Мне не за что их ненавидеть. И не мог я внушать
такой ненависти и своим детям. Не мог!"
Не раз довелось и мне слышать это от многих беженцев. И горе тем,
кто в Израиле не сумел скрыть подобные настроения от сионистов.
В переполненный автобус вошли несколько арабов. И
двадцативосьмилетний Абрам Питилашвили поспешил уступить место
сгорбленной, с трудом передвигавшейся "иноверке".
Тут же на него накинулась группа молодых людей.
- Вы недостойны называться израильтянином! - запальчиво крикнула
ему девушка с портфелем, судя по всему, студентка. - Эти скоты нагло
пользуются тем, что мы пока не всегда еще в состоянии перевозить их в
отдельных автобусах!
- Представляю, как вы воспитываете своих детей, - язвительно
сказал Абраму Питилашвили спутник студентки.
Такие же нападки и тоже в автобусе обрушились на бывшего одессита
Семена Хуновича Полонского. В чем же выразилась его вина перед
израильским обществом? Он велел своему десятилетнему сынишке уступить
место беременной арабской женщине.
Больше всего поразила Полонского злоба, прозвучавшая в замечании
пожилого израильтянина:
- Чтоб эту ведьму задавил автобус прежде, чем она успеет родить
еще одного разбойника!
"Ведьма", впрочем, не решилась сесть на предложенное ей место. И
неудивительно: израильтяне приучили арабов видеть в неожиданных
проявлениях вежливости только подвох, насмешку, издевательство.
Всех новоприбывших в Израиле буквально с первых же часов убеждали
(а по выражению Иды Левит, "инструктировали"): каждому встречному
арабу надо показать свое презрение.
Бывший артист Мособлконцерта Леонид Толчинский, устроившийся на
временную работу в дешевом ночном кабаре, позволил себе в какой-то
репризе сказать "евреи и арабы". Крамольника немедленно вышвырнули из
кабаре.
Даже семидесятилетний Арон Абрамович Куролапник был нещадно
обруган владельцем бензоколонки за симпатии к арабам. А "симпатии"
бывшего киевлянина выразились вот в чем: очищая от грязи
заправлявшуюся горючим машину, он чересчур вежливо, как счел хозяин,
объяснил проходившему мимо арабскому юноше, как выйти на шоссейную
дорогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179