Очень уравновешенный и
мягкий человек, как и положено стоматологу, обязанному не поддаваться
эмоциональным всплескам. Но совершенно преображается - вспыхивает до
наивысшего накала, - только заходит речь об одной главе сложной и
запутанной биографии его отца. Уж очень необычный путь привел того
сразу же после второй мировой войны в Палестину. Его заставили пробыть
в Палестине несколько лет. Видимо, весьма нелегких лет...
Я увидел стоматолога. Не уравновешенного и не мягкого. Услышав
первый же мой вопрос, он ожесточился, в глазах зажегся гневный огонек,
и мне показалось, что отвечает он не мне, а какому-то воображаемому
собеседнику, причинившему ему непоправимое горе.
- Сколько времени провел мой отец среди сионистов в Палестине?
Два года девять месяцев и шесть дней. Худшая пора его жизни после
окончания войны. Даже в лагерях для перемещенных лиц он чувствовал
себя лучше, тогда в его сердце было больше надежды на скорое
возвращение к близким. Даже в лагерях! Да, да, в лагерях, а не в одном
лагере! Попав в лагерь под Ганновером отец сразу же заявил, что хочет
вернуться в Бельгию, где родился он и его родители. Даже и слышать не
хотел о переезде в еврейские местности Палестины. Никуда, только
обратно в Бельгию! Разозленные таким упорством, сионисты периодически
добивались от американской администрации переброски наиболее упрямых
из лагеря в лагерь. Такую форму расправы они шутливо называли "игрой в
крикет". В последний раз моего отца перегнали под Штутгарт. Много
позже он узнал, что под давлением сионистских уполномоченных лагерная
администрация скрыла присланное на его имя из Бельгии письмо. А ему
твердили одно: бельгийские власти отказываются пустить вас на свою
территорию, где нет никого из ваших родных!
Нервно посасывая давно потухшую сигарету, стоматолог произнес
глухим голосом, каким обычно говорят о тяжком приговоре:
- В конце концов сионистские уполномоченные вынудили измученного
человека прекратить сопротивление и вырвали у него согласие на
переброску в Палестину.
Стоматолог привел такую подробность. Чтобы перегнать его отца и
других обманутых евреев из лагерей в Палестину, нужно было уничтожить
малейшие следы их истинного гражданства и снабдить насильно угоняемых
людей фальшивыми документами. "Иммигранты поневоле" в глубине души
таили надежду, что с изготовлением фальшивок выйдет спасительная для
них заминка. Но тут на помощь сионистам охотно пришли темные личности
из специальной граверной мастерской петлюровской эмигрантской
организации в Мюнхене. Они быстро изготовили фальшивые документы. Вот
уж действительно трогательная взаимопомощь "братьев по духу" - отпетые
украинские националисты выручают еврейских!
- Ох, как же намучился отец на палестинской земле, - продолжал
антверпенец. - Его превратили там в сторожа земельных наделов,
отобранных сионистами у арабских аборигенов. Кстати, владельцы этих
огромных наделов стали основателями богатейших династий нынешних
израильских коммерсантов. Только перед провозглашением государства
Израиль отцу удалось бежать из Палестины... Уже около десяти лет отца
нет в живых. У меня уже есть собственные дети. Но до сих пор меня
бросает в дрожь, когда вспоминаю рассказы отца о том, как издевались
над ним сионистские уполномоченные в лагерях для перемещенных лиц! И
не только над ним. Особенно изощренные издевательства пришлось
выдержать нескольким евреям из Северной Буковины, воссоединившейся с
Советским Союзом, кажется, незадолго до войны. К этим людям
сионистские уполномоченные стали приводить агитаторов из
антисоветского союза русских эмигрантов...
- Вы имеете в виду НТС? - переспросил я.
- Вот именно, эн-тэ-эс, - подтвердил мой собеседник. - Отец
называл именно эти буквы. И те агитаторы долго и упорно убеждали
буковинских евреев согласиться на перемещение в Палестину. "Вот вам
книжечки, берегите их. Скоро в Советском Союзе произойдет переворот,
вы предъявите эти книжечки - и вас тут же перевезут из Палестины в
Россию". В этих книжечках была напечатана программа НТС. А специальный
пункт программы подчеркивал, что права лиц еврейской национальности
должны быть в России ограничены. И когда агитаторы из НТС явились
снова, буковинские евреи швырнули им в лицо их книжечки. Агитаторы
пытались оправдаться. Этот пункт, говорили они, НТС вынужден был
включить в программу ради гитлеровцев, от которых в годы войны
зависела их организация...
С антверпенским стоматологом мы беседовали в небольшом
брюссельском парке неподалеку от знаменитого "Атомиума" - символа
Всемирной выставки 1958 года в Брюсселе.
В тот холодный апрельский день парк был совершенно безлюден, но
мой собеседник испуганно оглядывался по сторонам и сбивался на
заговорщический шепот:
- Умоляю вас!
Да, этого человека может настичь месть сионистов. Месть... А,
собственно говоря, за что? За правду о горькой доле его отца. За
жизненные, точные факты, еще раз неоспоримо подтверждающие, что
операция "Бриха" была в сионистской практике далеко не единственной,
что не одни Вайнштейн и Новинский и не только из Риденбурга
насильственно угоняли обездоленных войной евреев в чужую им Палестину.
Но и беседа в Брюсселе вопреки моим ожиданиям не завершила главы
о сионистских акциях типа "Брихи".
Через несколько дней, уже в Голландии, мне рассказали об
ужасающей трагедии освобожденных узников концлагеря Берген-Бельзен.
В апреле 1945 года, незадолго до окончательного разгрома
гитлеровских войск, в Берген-Бельзене скопилось около 12 тысяч евреев.
Их свезли туда из различных гетто, преимущественно голландских и
бельгийских. Именно в этом фашистском аду, напоминаю, в марте погибла
от острого истощения Анна Франк.
Захватившие Берген-Бельзен английские войска убедились, что
большинство освобожденных ими узников нуждается в безотлагательном,
срочнейшем лечении. Брюшной тиф, пневмония, дистрофия, заражение крови
свирепствовали здесь, особенно среди детей и женщин. Английский
военно-медицинский персонал, не столь уж, естественно, многочисленный,
не зная отдыха, сразу же занялся отбором и эвакуацией наиболее опасно
больных.
В действия самоотверженных медиков неожиданно вмешались капелланы
еврейской национальности из английских же военных частей. По указаниям
сионистских эмиссаров из Лондона они стали обходить лагерные бараки и
объявлять освобожденным узникам фашизма:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179
мягкий человек, как и положено стоматологу, обязанному не поддаваться
эмоциональным всплескам. Но совершенно преображается - вспыхивает до
наивысшего накала, - только заходит речь об одной главе сложной и
запутанной биографии его отца. Уж очень необычный путь привел того
сразу же после второй мировой войны в Палестину. Его заставили пробыть
в Палестине несколько лет. Видимо, весьма нелегких лет...
Я увидел стоматолога. Не уравновешенного и не мягкого. Услышав
первый же мой вопрос, он ожесточился, в глазах зажегся гневный огонек,
и мне показалось, что отвечает он не мне, а какому-то воображаемому
собеседнику, причинившему ему непоправимое горе.
- Сколько времени провел мой отец среди сионистов в Палестине?
Два года девять месяцев и шесть дней. Худшая пора его жизни после
окончания войны. Даже в лагерях для перемещенных лиц он чувствовал
себя лучше, тогда в его сердце было больше надежды на скорое
возвращение к близким. Даже в лагерях! Да, да, в лагерях, а не в одном
лагере! Попав в лагерь под Ганновером отец сразу же заявил, что хочет
вернуться в Бельгию, где родился он и его родители. Даже и слышать не
хотел о переезде в еврейские местности Палестины. Никуда, только
обратно в Бельгию! Разозленные таким упорством, сионисты периодически
добивались от американской администрации переброски наиболее упрямых
из лагеря в лагерь. Такую форму расправы они шутливо называли "игрой в
крикет". В последний раз моего отца перегнали под Штутгарт. Много
позже он узнал, что под давлением сионистских уполномоченных лагерная
администрация скрыла присланное на его имя из Бельгии письмо. А ему
твердили одно: бельгийские власти отказываются пустить вас на свою
территорию, где нет никого из ваших родных!
Нервно посасывая давно потухшую сигарету, стоматолог произнес
глухим голосом, каким обычно говорят о тяжком приговоре:
- В конце концов сионистские уполномоченные вынудили измученного
человека прекратить сопротивление и вырвали у него согласие на
переброску в Палестину.
Стоматолог привел такую подробность. Чтобы перегнать его отца и
других обманутых евреев из лагерей в Палестину, нужно было уничтожить
малейшие следы их истинного гражданства и снабдить насильно угоняемых
людей фальшивыми документами. "Иммигранты поневоле" в глубине души
таили надежду, что с изготовлением фальшивок выйдет спасительная для
них заминка. Но тут на помощь сионистам охотно пришли темные личности
из специальной граверной мастерской петлюровской эмигрантской
организации в Мюнхене. Они быстро изготовили фальшивые документы. Вот
уж действительно трогательная взаимопомощь "братьев по духу" - отпетые
украинские националисты выручают еврейских!
- Ох, как же намучился отец на палестинской земле, - продолжал
антверпенец. - Его превратили там в сторожа земельных наделов,
отобранных сионистами у арабских аборигенов. Кстати, владельцы этих
огромных наделов стали основателями богатейших династий нынешних
израильских коммерсантов. Только перед провозглашением государства
Израиль отцу удалось бежать из Палестины... Уже около десяти лет отца
нет в живых. У меня уже есть собственные дети. Но до сих пор меня
бросает в дрожь, когда вспоминаю рассказы отца о том, как издевались
над ним сионистские уполномоченные в лагерях для перемещенных лиц! И
не только над ним. Особенно изощренные издевательства пришлось
выдержать нескольким евреям из Северной Буковины, воссоединившейся с
Советским Союзом, кажется, незадолго до войны. К этим людям
сионистские уполномоченные стали приводить агитаторов из
антисоветского союза русских эмигрантов...
- Вы имеете в виду НТС? - переспросил я.
- Вот именно, эн-тэ-эс, - подтвердил мой собеседник. - Отец
называл именно эти буквы. И те агитаторы долго и упорно убеждали
буковинских евреев согласиться на перемещение в Палестину. "Вот вам
книжечки, берегите их. Скоро в Советском Союзе произойдет переворот,
вы предъявите эти книжечки - и вас тут же перевезут из Палестины в
Россию". В этих книжечках была напечатана программа НТС. А специальный
пункт программы подчеркивал, что права лиц еврейской национальности
должны быть в России ограничены. И когда агитаторы из НТС явились
снова, буковинские евреи швырнули им в лицо их книжечки. Агитаторы
пытались оправдаться. Этот пункт, говорили они, НТС вынужден был
включить в программу ради гитлеровцев, от которых в годы войны
зависела их организация...
С антверпенским стоматологом мы беседовали в небольшом
брюссельском парке неподалеку от знаменитого "Атомиума" - символа
Всемирной выставки 1958 года в Брюсселе.
В тот холодный апрельский день парк был совершенно безлюден, но
мой собеседник испуганно оглядывался по сторонам и сбивался на
заговорщический шепот:
- Умоляю вас!
Да, этого человека может настичь месть сионистов. Месть... А,
собственно говоря, за что? За правду о горькой доле его отца. За
жизненные, точные факты, еще раз неоспоримо подтверждающие, что
операция "Бриха" была в сионистской практике далеко не единственной,
что не одни Вайнштейн и Новинский и не только из Риденбурга
насильственно угоняли обездоленных войной евреев в чужую им Палестину.
Но и беседа в Брюсселе вопреки моим ожиданиям не завершила главы
о сионистских акциях типа "Брихи".
Через несколько дней, уже в Голландии, мне рассказали об
ужасающей трагедии освобожденных узников концлагеря Берген-Бельзен.
В апреле 1945 года, незадолго до окончательного разгрома
гитлеровских войск, в Берген-Бельзене скопилось около 12 тысяч евреев.
Их свезли туда из различных гетто, преимущественно голландских и
бельгийских. Именно в этом фашистском аду, напоминаю, в марте погибла
от острого истощения Анна Франк.
Захватившие Берген-Бельзен английские войска убедились, что
большинство освобожденных ими узников нуждается в безотлагательном,
срочнейшем лечении. Брюшной тиф, пневмония, дистрофия, заражение крови
свирепствовали здесь, особенно среди детей и женщин. Английский
военно-медицинский персонал, не столь уж, естественно, многочисленный,
не зная отдыха, сразу же занялся отбором и эвакуацией наиболее опасно
больных.
В действия самоотверженных медиков неожиданно вмешались капелланы
еврейской национальности из английских же военных частей. По указаниям
сионистских эмиссаров из Лондона они стали обходить лагерные бараки и
объявлять освобожденным узникам фашизма:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179