..
— Я хотела? — переспросила мисс Дрисколл.— Да я вообще ничего не хотела говорить. Я просто сказала: «Священники!» И я снова говорю: «Священники!» Скажите, ради Бога, эти священники еще в гостинице?
Управляющая начала понимать, что мисс Дрисколл — женщина сильной воли и решительного характера. Каким бы странным ни было это дело, по поведению мисс Дрисколл стало ясно, что за всем этим кроется нечто большее, чем могла пока понять и почувствовать управляющая.
— Старший священник,— ответила она,— позавтракал очень рано и вскоре после семи утра уехал в Кингсбридж. Уезжая, он сказал, что его племяннику, младшему священнику, нездоровится. Просил не будить его до десяти часов.
— О,— сказала мисс Дрисколл,— в самом деле? — Она произнесла эти малозначащие слова таким взволнованным тоном, что управляющая встревожилась.
— Уж не думаете ли вы, сударыня...— начала она.
— Я думаю,— ответила мисс Дрисколл,— что сейчас мне нужно одеться. Я очень вам признательна, что вы пришли в мой номер. Будьте так любезны прислать мне чашку чая и никому не рассказывайте о том, что произошло. Мы еше поговорим с вами об этом, когда я спущусь.
Управляющая поклонилась и вышла. Она чувствовала себя неловко и была не на шутку встревожена. Встретив в коридоре горничную, она велела ей пойти разбудить младшего священника и при этом сказать ему, что его друг уехал восьмичасовым поездом. Отдав это распоряжение, она зашла в номер, который снимал старший священник, и внимательно осмотрела его. Осмотр ничего не дал — номер, насколько она видела, был в полном порядке. Но, тщательно осматривая комнату во второй раз, управляющая заметила клочок бумаги, упавший с туалетного столика на пол. Она подняла листок и увидела, что он густо исписан названиями и цифрами. Управляющая не поняла, что означают эти записи, но положила листок в карман и спустилась в свой кабинет, все еще очень озадаченная и растерянная.
Мистер Ниниан Бексендейл, безмятежно спавший в своей комнате, медленно и с большим трудом осознавал, что кто-то громко стучит в его дверь. Он встал, все еще чувствуя тяжесть и сонное оцепенение, и открыл дверь горничной.
— Извините, сэр, но уже десять часов. Ваш друг сказал, чтобы мы не беспокоили вас до этого времени. Он просил передать вам, что уехал в Кингсбридж.
— Что... а, ну да, все в порядке! — сказал Ниниан.
Когда горничная вышла, он встряхнулся и стал думать, что все это означает. Произошло нечто необычное. После пятиминутного размышления он пришел к выводу, что Клей таким образом намекнул ему, что они должны встретиться сегодня днем в Кингсбридже. Успокоенный, он умылся и пошел вниз по лестнице.
Заходя в кафе, мистер Ниниан Бексендейл чувствовал себя довольно неловко. Забыв, что он чисто выбрит, молодой джентльмен машинально поднял правую руку, чтобы подкрутить несуществующие усы. На мизинце у него был надет перстень с печаткой. Увидев это кольцо, мисс Дрисколл, специально севшая напротив двери, почувствовала внезапное озарение. Пораженная своим открытием, она произнесла четыре слова:
— Боже мой! Ниниан Бексендейл!
Глава вторая
ДЕЙСТВИЯ МИСС ДРИСКОЛЛ
Услышав, что мисс Дрисколл громко произнесла его имя, юный Бексендейл почувствовал, что начинает уменьшаться в размерах. Он и так уже был выбит из колеи событиями сегодняшнего утра, и к тому же чувствовал себя не очень хорошо. Накануне он выпил гораздо больше виски с содовой, чем следовало, и сейчас чувствовал такую головную боль, что начал беспокоиться, не отравлен ли он. К тому же Ниниан никак не мог поверить, что проспал до десяти часов,— обычно он спал чутко и вставал очень рано. Но в это утро он никак не мог очнуться от пьяной дремоты и долго не хотел вставать.
А сейчас его очень беспокоило бегство друга. Ниниан не мог пока понять, что произошло. Это сбивало его с толку и раздражало. Больше того, он вынужден был делать то, чего ему меньше всего хотелось — заставлять работать свой мозг, оглушенный вчерашним виски. Черт возьми, почему Клей смылся и оставил его одного в этом опасном месте? Что это может означать? Что вышло у Клея? Может, дело сорвалось? Все эти вопросы проносились в голове Ниниана, пока он надевал одежду викария, и он не мог ответить ни на один из них. Огромное количество выпитого вчера спиртного сделало его мозг слабым, и ему больше хотелось разрыдаться, чем думать. Ситуация не сулила ничего хорошего, если только Клей не взял бриллианты, решив после этого, что безопаснее будет уехать рано утром. Как бы то ни было, ему ничего сейчас не остается делать, как следовать инструкции Клея — ехать в Кингсбридж.
Завершив туалет, Ниниан почувствовал отвратительную слабость в желудке. Он сел на край кровати и глухо застонал.
— Хорошо бы сейчас пропустить стаканчик бренди с содовой! —
сказал Ниниан бесчувственным стенам номера.— Но, черт побери, получится, что викарий с утра глушит бренди, да еще и перед завтраком!
Тут в голову несчастного молодого человека пришла блестящая мысль. Он вспомнил, что его дорогой друг, мистер Клей, сказал горничной, что его племянник занемог. Занемог! Это действительно благословенное, спасительное слово. Заболевшему человеку, даже викарию, позволительно пить бренди с содовой в любое время суток. Потому что это лекарство.
Одна только мысль о выпивке вернула Бексендейла к жизни. Он вновь принял подобающий священнослужителю вид и, спустившись на первый этаж, зашел в курительную комнату. Ниниан совершенно не обратил внимания на то, как внимательно управляющая гостиницей смотрела на его бледное лицо и налитые кровью глаза.
В курительной комнате было пусто. Ниниан робко позвонил в колокольчик и робко стал ждать прихода официанта. Когда официант наконец вошел, молодой викарий застенчиво обратился к нему.
— Я... я не очень хорошо себя чувствую,— сказал он.— Наверное, это вчерашнее морское путешествие на меня повлияло.
— Да, сэр... очень жаль, сэр,— сочувственно сказал официант.— Чем я могу вам помочь, сэр?
— Мне кажется, что немного содовой воды и капля бренди облегчат мое состояние,— сказал молодой Бексендейл, почесывая подбородок.
— Да, сэр. Бренди с содовой, сэр,— сказал официант безразличным тоном.— Большой бокал бренди, сэр?
— Пожалуй,— ответил лжевикарий.— И поменьше содовой. Когда Бексендейл выпил эту прекрасную смесь, он почувстовал
себя намного лучше. Жизнь стала казаться ему более привлекательной. «Да,— сказал он себе,— может, все еще кончится хорошо». Ниниан подумал, что неплохо бы сейчас позавтракать. Решено: он завтракает, оплачивает счет, берет багаж и едет на станцию Кингсбридж искать своего друга мистера Клея.
Он опрокинул в себя последние капли живительной влаги и отправился в кафе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
— Я хотела? — переспросила мисс Дрисколл.— Да я вообще ничего не хотела говорить. Я просто сказала: «Священники!» И я снова говорю: «Священники!» Скажите, ради Бога, эти священники еще в гостинице?
Управляющая начала понимать, что мисс Дрисколл — женщина сильной воли и решительного характера. Каким бы странным ни было это дело, по поведению мисс Дрисколл стало ясно, что за всем этим кроется нечто большее, чем могла пока понять и почувствовать управляющая.
— Старший священник,— ответила она,— позавтракал очень рано и вскоре после семи утра уехал в Кингсбридж. Уезжая, он сказал, что его племяннику, младшему священнику, нездоровится. Просил не будить его до десяти часов.
— О,— сказала мисс Дрисколл,— в самом деле? — Она произнесла эти малозначащие слова таким взволнованным тоном, что управляющая встревожилась.
— Уж не думаете ли вы, сударыня...— начала она.
— Я думаю,— ответила мисс Дрисколл,— что сейчас мне нужно одеться. Я очень вам признательна, что вы пришли в мой номер. Будьте так любезны прислать мне чашку чая и никому не рассказывайте о том, что произошло. Мы еше поговорим с вами об этом, когда я спущусь.
Управляющая поклонилась и вышла. Она чувствовала себя неловко и была не на шутку встревожена. Встретив в коридоре горничную, она велела ей пойти разбудить младшего священника и при этом сказать ему, что его друг уехал восьмичасовым поездом. Отдав это распоряжение, она зашла в номер, который снимал старший священник, и внимательно осмотрела его. Осмотр ничего не дал — номер, насколько она видела, был в полном порядке. Но, тщательно осматривая комнату во второй раз, управляющая заметила клочок бумаги, упавший с туалетного столика на пол. Она подняла листок и увидела, что он густо исписан названиями и цифрами. Управляющая не поняла, что означают эти записи, но положила листок в карман и спустилась в свой кабинет, все еще очень озадаченная и растерянная.
Мистер Ниниан Бексендейл, безмятежно спавший в своей комнате, медленно и с большим трудом осознавал, что кто-то громко стучит в его дверь. Он встал, все еще чувствуя тяжесть и сонное оцепенение, и открыл дверь горничной.
— Извините, сэр, но уже десять часов. Ваш друг сказал, чтобы мы не беспокоили вас до этого времени. Он просил передать вам, что уехал в Кингсбридж.
— Что... а, ну да, все в порядке! — сказал Ниниан.
Когда горничная вышла, он встряхнулся и стал думать, что все это означает. Произошло нечто необычное. После пятиминутного размышления он пришел к выводу, что Клей таким образом намекнул ему, что они должны встретиться сегодня днем в Кингсбридже. Успокоенный, он умылся и пошел вниз по лестнице.
Заходя в кафе, мистер Ниниан Бексендейл чувствовал себя довольно неловко. Забыв, что он чисто выбрит, молодой джентльмен машинально поднял правую руку, чтобы подкрутить несуществующие усы. На мизинце у него был надет перстень с печаткой. Увидев это кольцо, мисс Дрисколл, специально севшая напротив двери, почувствовала внезапное озарение. Пораженная своим открытием, она произнесла четыре слова:
— Боже мой! Ниниан Бексендейл!
Глава вторая
ДЕЙСТВИЯ МИСС ДРИСКОЛЛ
Услышав, что мисс Дрисколл громко произнесла его имя, юный Бексендейл почувствовал, что начинает уменьшаться в размерах. Он и так уже был выбит из колеи событиями сегодняшнего утра, и к тому же чувствовал себя не очень хорошо. Накануне он выпил гораздо больше виски с содовой, чем следовало, и сейчас чувствовал такую головную боль, что начал беспокоиться, не отравлен ли он. К тому же Ниниан никак не мог поверить, что проспал до десяти часов,— обычно он спал чутко и вставал очень рано. Но в это утро он никак не мог очнуться от пьяной дремоты и долго не хотел вставать.
А сейчас его очень беспокоило бегство друга. Ниниан не мог пока понять, что произошло. Это сбивало его с толку и раздражало. Больше того, он вынужден был делать то, чего ему меньше всего хотелось — заставлять работать свой мозг, оглушенный вчерашним виски. Черт возьми, почему Клей смылся и оставил его одного в этом опасном месте? Что это может означать? Что вышло у Клея? Может, дело сорвалось? Все эти вопросы проносились в голове Ниниана, пока он надевал одежду викария, и он не мог ответить ни на один из них. Огромное количество выпитого вчера спиртного сделало его мозг слабым, и ему больше хотелось разрыдаться, чем думать. Ситуация не сулила ничего хорошего, если только Клей не взял бриллианты, решив после этого, что безопаснее будет уехать рано утром. Как бы то ни было, ему ничего сейчас не остается делать, как следовать инструкции Клея — ехать в Кингсбридж.
Завершив туалет, Ниниан почувствовал отвратительную слабость в желудке. Он сел на край кровати и глухо застонал.
— Хорошо бы сейчас пропустить стаканчик бренди с содовой! —
сказал Ниниан бесчувственным стенам номера.— Но, черт побери, получится, что викарий с утра глушит бренди, да еще и перед завтраком!
Тут в голову несчастного молодого человека пришла блестящая мысль. Он вспомнил, что его дорогой друг, мистер Клей, сказал горничной, что его племянник занемог. Занемог! Это действительно благословенное, спасительное слово. Заболевшему человеку, даже викарию, позволительно пить бренди с содовой в любое время суток. Потому что это лекарство.
Одна только мысль о выпивке вернула Бексендейла к жизни. Он вновь принял подобающий священнослужителю вид и, спустившись на первый этаж, зашел в курительную комнату. Ниниан совершенно не обратил внимания на то, как внимательно управляющая гостиницей смотрела на его бледное лицо и налитые кровью глаза.
В курительной комнате было пусто. Ниниан робко позвонил в колокольчик и робко стал ждать прихода официанта. Когда официант наконец вошел, молодой викарий застенчиво обратился к нему.
— Я... я не очень хорошо себя чувствую,— сказал он.— Наверное, это вчерашнее морское путешествие на меня повлияло.
— Да, сэр... очень жаль, сэр,— сочувственно сказал официант.— Чем я могу вам помочь, сэр?
— Мне кажется, что немного содовой воды и капля бренди облегчат мое состояние,— сказал молодой Бексендейл, почесывая подбородок.
— Да, сэр. Бренди с содовой, сэр,— сказал официант безразличным тоном.— Большой бокал бренди, сэр?
— Пожалуй,— ответил лжевикарий.— И поменьше содовой. Когда Бексендейл выпил эту прекрасную смесь, он почувстовал
себя намного лучше. Жизнь стала казаться ему более привлекательной. «Да,— сказал он себе,— может, все еще кончится хорошо». Ниниан подумал, что неплохо бы сейчас позавтракать. Решено: он завтракает, оплачивает счет, берет багаж и едет на станцию Кингсбридж искать своего друга мистера Клея.
Он опрокинул в себя последние капли живительной влаги и отправился в кафе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60