1
И вот, когда чувственная и пестро-случайная история личное- j
ти, погруженной в относительное, полутемное, бессильное и j
болезненное существование, вдруг приходит к событию, в ко- 1
тором выявляется эта исконная и первичная, светлая предна- 1
значенность личности, вспоминается утерянное блаженное
состояние и тем преодолевается томительная пустота и пе-
стрый шум и гам эмпирии, - тогда это значит, что творится
чудо. В чуде есть веяние вечного прошлого, поруганного и
растленного и вот возникающего вновь чистым и светлым ви-
дением. Уничтоженное и опозоренное, оно незримо таится в
душе и вот - просыпается как непорочная юность, как чис-
тое утро бытия. Прошедшее - не погибло. Оно стоит незабы-
ваемой вечностью и родиной. В глубине памяти веков кроют-
ся корни настоящего и питаются ими. Вечное и родное, оно,
это прошедшее, стоит где-то в груди и в сердце; и мы не в
силах припомнить его, как будто - какая-то мелодия или
какая-то картина, виденная в детстве, которая вот-вот вспом-
нится, но никак не вспоминается. В чуде вдруг возникает это
воспоминание, возрождается память веков и обнажается веч-
ность прошедшего, неизбывная и всегдашняя. Умной тиши-
ной и покоем вечности веет от чуда. Это - возвращение из да-
Эти строки писались во время Крымского землетрясения летом
1927 г. Примеч. 1930 г.
368
giix странствий и водворение на родину. То, чем жила душа,
.J.QT шум и гам бытия, эта пустая пестрота жизни, эта пороч-
иосп и гнусность самого принципа существования, - все это
встает пушинкой; и улыбаешься наивности такого бытия и
жизни. И уже дается прощение, и забывается грех. И образу-
ется как бы некая блаженная усталость плоти, и надвигается
gge-глое утро непорочно-юного духа.
b) Разумеется, первозданное блаженное состояние лич-
ности, имея предельное значение, может быть выражено бес-
конечным количеством разных приближенных значений.
И это ведет к двум весьма существенным выводам.
Во-первых, мы видим, что получает свой смысл и свое
диалектическое место каждая мелочь мифически-чудесного
мира. Чудесные богатыри, вроде Святогора, лежащего в виде
некоей горы, с их сверхъестественными физическими силами
и подвигами, есть результат этого сознания первозданного со-
вершенства личности, мыслимого здесь как физическая мощь,
ибо в абсолютном самоутверждении личности должна быть и
абсолютно большая физическая мощь. Все эти ковры-самоле-
ты, скатерти-самобранки, прострел-трава, сон-трава, шапка-
невидимка и пр. предметы, лица и события мифически-чудес-
ного мира есть всегда то или иное проявление какой-нибудь
силы, способности, знания и пр. личности, мыслимой в ас-
пекте своего абсолютного самоутверждения. Смотря по харак-
теру представлений об этой первозданной блаженно-самоут-
вержденной личности, различаются и чудеса, или типы чудес,
равно как и вообще типы всего мифологического построения.
Оборотничество есть чудо потому, что здесь эмпирическая
жизнь личности совпала (по крайней мере до некоторой сте-
пени) с одной из сторон идеального состояния личности, а
именно с ее вездеприсутствием и бесконечным разнообрази-
ем. Это совпадение, или связь, тут выявлено; и потому это и есть
чудо. На том же самом основании к миру мифически-чудес-
ному должны быть отнесены и все разнообразные прелстави-
1ёДИ нечистой силы. все ее многоликие ипостаси - Сатана.
Дьявол. Бес, Черт и т. л. и т. л. Тут также везде синтез отре-
шенности с максимально-чувственной данностью и также
везде оценка с точки зрения чистоты первозланного бытия.
Кзни бешенствует нигилистическое и вырожденческое про-
светительство. все же бес - вполне реальная сила: и не заме-
чают беса с его бесконечной силой зла лишь те, кто сам нахо-
ДЦся в его услужении и ослеплен его гипнозом. Не НУЖНО JTV-
Мать. что существуют только те злые силы, которые известны
369
нам из классических религий. Теперешний дьявол приндд
формы философские, художественные, научные и т. д. Впр
чем. однако, чаше всего этот льявол измельчал, как и все 43
свете. Если взять бесовшину Индии, то вполне можно сказав
что <в сравнении с глубокою меланхолией <Бхагавад-Гиты>
отрицание и пессимизм Бодлера кажутся капризами пансио-
нерки в сравнении со слезами зрелого мужа>. Разве можцр
понять беса. когда -
Тонет тёмен мир во гресех.
Во гресех незамоленныих.
Угрязли во гресех ДУШИ смрадные.
Не услышати грешником спасения.
Не извелати Божия благоволения..?
Во-вторых, легко заметить, что понятие о чуде есть поня-
тие относительное. Если данная вещь мыслится самостоя-
тельно, напр. изолированно-вещественно или исторически, и
мы ее рассматриваем с логической, практической и эстетичес-
кой точки зрения, она не есть чудо. Но, если та же самая
вещь мыслится с точки зрения соответствия ее идеально-лич-
ностному бытию, она есть обязательно чудо. Чудом, несо-
мненно, являются вещи в мистически-умном восхождении.
В <Жизни преподобного Григория Синаита> читаем: <Совер-
шающий в духе восхождение к Богу как бы в некотором зерка-
ле созерцает всю тварь световидною, <аще в теле, аще кроме
тела, не вем>, как говорит великий Апостол (2 Кор. Ill, 2),
пока какое-нибудь препятствие, возникшее в это время, не за-
ставит прийти в себя>. Хотя таких примеров видения твари
как чуда очень много, но я не стану приводить тут житийную
литературу, чтобы не дразнить гусей. Достаточно привести
такие же примеры и из светской литературы.
Читаем у Достоевского: <В юности моей, давно уже, чуть
не сорок лет тому, ходили мы с отцом Анфимом по всей Руси,
собирая на монастырь подаяние, и заночевали раз на большой
реке судоходной, на берегу с рыбаками, а вместе с нами при-
сел один благообразный юноша, крестьянин, лет уже восем-
надцати на вид, поспешал он к своему месту назавтра купечес-
0 мировых типах дьявола см., напр., у И. Матушевского, <Дьявол в
поэзии>, пер. В. М. Лаврова. М., 1902. Интересные материалы, рисую-
щие бесовскую силу как предмет живого восприятия в народе, -у Ф. А.
Рязановского, <Демонология в древнерусской литературе>. М., 1915, а
также у С. Максимова, <Неведомая, нечистая и крестная сила>.
" Матушевский. Ук. соч. С. 278.
370
Q барку бечевою тянуть. И вижу я, смотрит он перед собою
усиленно и ясно. Ночь светлая, тихая, теплая, июльская, река
широкая, пар от нее поднимается, свежит нас, слегка всплес-
нет рыбка, птички замолкли, все тихо, благолепно, все Богу
водится. И не спим мы только оба, я да юноша этот, и разго-
ворились мы о красе мира сего Божьего и о великой тайне его.
рсякая-то травка, всякая-то букашка, муравей, пчела золотая,
все-то до изумления знают путь свой, не имея ума, тайну Божию
свидетельствуют, беспрерывно совершают ее сами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
И вот, когда чувственная и пестро-случайная история личное- j
ти, погруженной в относительное, полутемное, бессильное и j
болезненное существование, вдруг приходит к событию, в ко- 1
тором выявляется эта исконная и первичная, светлая предна- 1
значенность личности, вспоминается утерянное блаженное
состояние и тем преодолевается томительная пустота и пе-
стрый шум и гам эмпирии, - тогда это значит, что творится
чудо. В чуде есть веяние вечного прошлого, поруганного и
растленного и вот возникающего вновь чистым и светлым ви-
дением. Уничтоженное и опозоренное, оно незримо таится в
душе и вот - просыпается как непорочная юность, как чис-
тое утро бытия. Прошедшее - не погибло. Оно стоит незабы-
ваемой вечностью и родиной. В глубине памяти веков кроют-
ся корни настоящего и питаются ими. Вечное и родное, оно,
это прошедшее, стоит где-то в груди и в сердце; и мы не в
силах припомнить его, как будто - какая-то мелодия или
какая-то картина, виденная в детстве, которая вот-вот вспом-
нится, но никак не вспоминается. В чуде вдруг возникает это
воспоминание, возрождается память веков и обнажается веч-
ность прошедшего, неизбывная и всегдашняя. Умной тиши-
ной и покоем вечности веет от чуда. Это - возвращение из да-
Эти строки писались во время Крымского землетрясения летом
1927 г. Примеч. 1930 г.
368
giix странствий и водворение на родину. То, чем жила душа,
.J.QT шум и гам бытия, эта пустая пестрота жизни, эта пороч-
иосп и гнусность самого принципа существования, - все это
встает пушинкой; и улыбаешься наивности такого бытия и
жизни. И уже дается прощение, и забывается грех. И образу-
ется как бы некая блаженная усталость плоти, и надвигается
gge-глое утро непорочно-юного духа.
b) Разумеется, первозданное блаженное состояние лич-
ности, имея предельное значение, может быть выражено бес-
конечным количеством разных приближенных значений.
И это ведет к двум весьма существенным выводам.
Во-первых, мы видим, что получает свой смысл и свое
диалектическое место каждая мелочь мифически-чудесного
мира. Чудесные богатыри, вроде Святогора, лежащего в виде
некоей горы, с их сверхъестественными физическими силами
и подвигами, есть результат этого сознания первозданного со-
вершенства личности, мыслимого здесь как физическая мощь,
ибо в абсолютном самоутверждении личности должна быть и
абсолютно большая физическая мощь. Все эти ковры-самоле-
ты, скатерти-самобранки, прострел-трава, сон-трава, шапка-
невидимка и пр. предметы, лица и события мифически-чудес-
ного мира есть всегда то или иное проявление какой-нибудь
силы, способности, знания и пр. личности, мыслимой в ас-
пекте своего абсолютного самоутверждения. Смотря по харак-
теру представлений об этой первозданной блаженно-самоут-
вержденной личности, различаются и чудеса, или типы чудес,
равно как и вообще типы всего мифологического построения.
Оборотничество есть чудо потому, что здесь эмпирическая
жизнь личности совпала (по крайней мере до некоторой сте-
пени) с одной из сторон идеального состояния личности, а
именно с ее вездеприсутствием и бесконечным разнообрази-
ем. Это совпадение, или связь, тут выявлено; и потому это и есть
чудо. На том же самом основании к миру мифически-чудес-
ному должны быть отнесены и все разнообразные прелстави-
1ёДИ нечистой силы. все ее многоликие ипостаси - Сатана.
Дьявол. Бес, Черт и т. л. и т. л. Тут также везде синтез отре-
шенности с максимально-чувственной данностью и также
везде оценка с точки зрения чистоты первозланного бытия.
Кзни бешенствует нигилистическое и вырожденческое про-
светительство. все же бес - вполне реальная сила: и не заме-
чают беса с его бесконечной силой зла лишь те, кто сам нахо-
ДЦся в его услужении и ослеплен его гипнозом. Не НУЖНО JTV-
Мать. что существуют только те злые силы, которые известны
369
нам из классических религий. Теперешний дьявол приндд
формы философские, художественные, научные и т. д. Впр
чем. однако, чаше всего этот льявол измельчал, как и все 43
свете. Если взять бесовшину Индии, то вполне можно сказав
что <в сравнении с глубокою меланхолией <Бхагавад-Гиты>
отрицание и пессимизм Бодлера кажутся капризами пансио-
нерки в сравнении со слезами зрелого мужа>. Разве можцр
понять беса. когда -
Тонет тёмен мир во гресех.
Во гресех незамоленныих.
Угрязли во гресех ДУШИ смрадные.
Не услышати грешником спасения.
Не извелати Божия благоволения..?
Во-вторых, легко заметить, что понятие о чуде есть поня-
тие относительное. Если данная вещь мыслится самостоя-
тельно, напр. изолированно-вещественно или исторически, и
мы ее рассматриваем с логической, практической и эстетичес-
кой точки зрения, она не есть чудо. Но, если та же самая
вещь мыслится с точки зрения соответствия ее идеально-лич-
ностному бытию, она есть обязательно чудо. Чудом, несо-
мненно, являются вещи в мистически-умном восхождении.
В <Жизни преподобного Григория Синаита> читаем: <Совер-
шающий в духе восхождение к Богу как бы в некотором зерка-
ле созерцает всю тварь световидною, <аще в теле, аще кроме
тела, не вем>, как говорит великий Апостол (2 Кор. Ill, 2),
пока какое-нибудь препятствие, возникшее в это время, не за-
ставит прийти в себя>. Хотя таких примеров видения твари
как чуда очень много, но я не стану приводить тут житийную
литературу, чтобы не дразнить гусей. Достаточно привести
такие же примеры и из светской литературы.
Читаем у Достоевского: <В юности моей, давно уже, чуть
не сорок лет тому, ходили мы с отцом Анфимом по всей Руси,
собирая на монастырь подаяние, и заночевали раз на большой
реке судоходной, на берегу с рыбаками, а вместе с нами при-
сел один благообразный юноша, крестьянин, лет уже восем-
надцати на вид, поспешал он к своему месту назавтра купечес-
0 мировых типах дьявола см., напр., у И. Матушевского, <Дьявол в
поэзии>, пер. В. М. Лаврова. М., 1902. Интересные материалы, рисую-
щие бесовскую силу как предмет живого восприятия в народе, -у Ф. А.
Рязановского, <Демонология в древнерусской литературе>. М., 1915, а
также у С. Максимова, <Неведомая, нечистая и крестная сила>.
" Матушевский. Ук. соч. С. 278.
370
Q барку бечевою тянуть. И вижу я, смотрит он перед собою
усиленно и ясно. Ночь светлая, тихая, теплая, июльская, река
широкая, пар от нее поднимается, свежит нас, слегка всплес-
нет рыбка, птички замолкли, все тихо, благолепно, все Богу
водится. И не спим мы только оба, я да юноша этот, и разго-
ворились мы о красе мира сего Божьего и о великой тайне его.
рсякая-то травка, всякая-то букашка, муравей, пчела золотая,
все-то до изумления знают путь свой, не имея ума, тайну Божию
свидетельствуют, беспрерывно совершают ее сами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72