таки указывать на <внутреннее> и свидетельствовать о какой..
то идее. Что же это за идея? Конечно, раз между обеими сфе-
рами существует неравновесие, то идея эта не может быть вы-
ведена из сферы своей отвлеченности и неявленности. Она
должна проявиться как неявленная, должна выразиться как
невыраженная. Это значит, что мы получаем <образ>, в кото-
ром вложена отвлеченная <идея>, и получаем <образ>, по ко-
торому видна невыраженная, невыявленная идея, - получаем
<образ> как иллюстрацию, как более или менее случайное, от-
нюдь не необходимое пояснение к идее, пояснение, сущест-
венно не связанное с самой идеей. Наиболее типичный и оче-
видный пример поэтической аллегории - это басня. В баснях
Крылова действует и говорит муравей, но ни автор басни, ни
ее читатели вовсе не думают, что муравей действительно
может так поступать и говорить, как там изображено. Стреко-
за <удручена злой тоской>. Но при чтении басни никому и в
голову не приходит действительно думать, что стрекоза может
иметь столь сложные переживания. Стало быть, <образ> тут
значит одно, а <идея> - нечто совсем другое. Они веществен-
но отделены друг от друга. Конечно, они как-то связаны, ибо
иначе не было бы и самого выражения. Но эта связь есть такая
связь, что обе стороны, <идея> и <образ>, не входят вплотную
друг в друга, но что <образ> отождествляется только с чистой
отвлеченной идеей, не переводя ее целиком в <образ>. На этом
аллегорическом понимании построена масса мифологических
теорий. Можно сказать, что почти все популярные мифологи-
ческие теории XIX в., <мифологическая>, антропологическая
и т. д., страдали этим колоссальным недостатком. Герои Гоме-
ра - Ахилл, Одиссей и пр. - почему-то сводились на различ-
ные <явления природы>. Везде видели то восходящее или за-
ходящее солнце, то вообще атмосферные явления, то видели в
этих мифических образах обожествление каких-то историчес-
ких личностей. Мифические герои представлялись в этих тео-
риях не просто как мифические герои, но в каком-то особен-
ном переносном смысле. Они указывали на какую-то другую
действительность, более важную и осмысленную, а сами не
были подлинной и окончательной действительностью. К мифу,
238
цццпо, такое аллегорическое толкование совершенно не
одит. Запомним раз навсегда: мифическая действитель-
ъ есть подлинная реальная действительность, не метафо-
ская не иносказательная, но совершенно самостоятель-
Т доподлинная, которую нужно понимать так, как она есть,
"шенно наивно и буквально. Никакой аллегоризм тут не
жет Аллегоризм есть всегда принципиальное неравнове-
ду означаемым и означающим, В аллегории образ
а больше, чем идея. Образ тут разрисован и расписан,
же отвлеченна и неявленна. Чтобы понять образ, мало
"доиваться в него как в таковой. Нужно еще мыслить осо-
й отвлеченный привесок, чтобы понять смысл и назначе-
этого образа. В мифе же - непосредственная видимость и
то что она обозначает: гнев Ахилла и есть гнев Ахилла,
больше ничего; Нарцисс - подлинно реальный юноша На-
"1 сначала действительно, доподдинно любимый нимфа-
я а потом действительно умерший от любви к своему собст-
венному изображению в воде. Даже если и есть туг какая-нибудь
аллегория то прежде всего необходимо утвердить подлинную,
непереносную, буквальную реальность мифического образа, а
потом уже задаваться аллегорическими задачами.
В-третьих, выражение может быть символе м. В противо-
положность схеме и аллегории тут мы находим полное равнове-
сие между <внутренним> и <внешним>, идеей и образом, <идеаль-
ным> и <реальным>. В <образе> нет ровно ничего такого, чего
не было бы в <идее>. <Идея> ничуть не более <обща>, чем
<образ>; и <образ> не есть нечто <частное> в отношении идеи.
<Идея> дана конкретно, чувственно, наглядно, а не только
примышляется как отвлеченное понятие. <Образ> же сам по
себе говорит о выраженной <идее>, а не об <идее> просто; и до-
статочно только созерцания самого <образа> и одних чисто
<образных> же средств, чтобы тем самым охватить уже и
<идею>. Если в схеме <идея> отождествляется с <явлением>
так, что последнее механически следует за ней, ничего не при-
внося нового, т. е. <идея> отождествляется с чистым не-<идей-
ным> <образом>, а в аллегории <явление> и <образ> так ото-
ждествляются с <идеей>, что последняя механически следует
за <явлением>, ничего не привнося нового, т. е. <явление> ото-
ждествляется с чистой, отвлеченной, не-<явленной>, не-<об-
разной> <идеей>, то в символе и <идея> привносит новое в
<образ>, и <образ> привносит новое, небывалое в <идею>; и
<идея> отождествляется тут не с простой <образностью>, но с
тозкдеством <образа> и <идеи>, как и <образ> отождествляется
239
ти>. Этим и ограничивалась выразительность схемы. Другое
мы находим в аллегории. Здесь дается прежде всего <внеш-
нее>, или <образ>, чувственное явление, и аннулируется само-
стоятельность <идеи>. Однако аллегория есть все-таки выра-
жение, и потому в ней не может наличествовать только одна
<внешность> как таковая. Эта <внешность> должна как-то все-
таки указывать на <внутреннее> и свидетельствовать о какой-
то идее. Что же это за идея? Конечно, раз между обеими сфе-
рами существует неравновесие, то идея эта не может быть вы-
ведена из сферы своей отвлеченности и неявленности. Она
должна проявиться как неявленная, должна выразиться как.
невыраженная. Это значит, что мы получаем <образ>, в кото-
ром вложена отвлеченная <идея>, и получаем <образ>, по ко-
торому видна невыраженная, невыявленная идея, - получаем
<образ> как иллюстрацию, как более или менее случайное, от-
нюдь не необходимое пояснение к идее, пояснение, сущест-
венно не связанное с самой идеей. Наиболее типичный и оче-
видный пример поэтической аллегории - это басня. В баснях
Крылова действует и говорит муравей, но ни автор басни, ни
ее читатели вовсе не думают, что муравей действительно
может так поступать и говорить, как там изображено. Стреко-
за <удручена злой тоской>. Но при чтении басни никому и в
голову не приходит действительно думать, что стрекоза может
иметь столь сложные переживания. Стало быть, <образ> тут
значит одно, а <идея> - нечто совсем другое. Они веществен-
но отделены друг от друга. Конечно, они как-то связаны, ибо
иначе не было бы и самого выражения. Но эта связь есть такая
связь, что обе стороны, <идея> и <образ>, не входят вплотную
друг в друга, но что <образ> отождествляется только с чистой
отвлеченной идеей, не переводя ее целиком в <образ>. На этом
аллегорическом понимании построена масса мифологических
теорий. Можно сказать, что почти все популярные мифологи-
ческие теории XIX в., <мифологическая>, антропологическая
и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72