Остается
для <науки> излюбленный метод: чудо, конечно, не есть, ска-
жут, физический акт, но оно есть этот акт плюс выдумка. Од-
нако это сведение на субъективизм - типично беспомощная
позиция либеральной метафизики. Эдак ведь и самые физи-
ческие акты нередко сводили на субъективные процессы.
Таких <сводителей> было немало. А главное, при таком сведе-
нии мы уже перестаем говорить о чуде как таковом и начина-
365
ем говорить о своем отношении к нему, т. е. о самих себе. .1
Такая подмена есть логическая ошибка, не говоря уже о том, j
что чудо интереснее, чем <мы сами> (да еще со своей <нау- )
кой>), и что даже самая эта подмена возможна только тогда, ;
когда уже известно, что есть чудо само по себе. Итак, понима-
ние чуда как вымысла (соединенного с тем или другим естест-
венным биологическим, или вообще физическим, переходом
от одного состояния к другому) возможно только благодаря
двум одновременным логическим ошибкам - 1) quaternio ter-
minorum, так как тут мыслится примерно такой силлогизм:
<Данное исцеление - чудо. Чудо есть вымысел. След., данное
исцеление есть вымысел> (т. е. силлогизм типа: <Все псы лают.
Одно созвездие - <Пес>. След., одно созвездие лает>); и - 2)
неправильное обращение (obversio), так как наивно думают,
что суждение <всякое чудо есть вымысел> не требует специфи-
ческого определения того вида вымысла, который есть чудо
(что возможно было бы только тогда, если бы из этого сужде-
ния вытекало и то, что <всякие вымыслы суть чудо>).
d) Чудо не есть познавательный синтез и логическая целе-
сообразность. Но чудо не есть также и волевой синтез, или
синтез свободы и необходимости. Это - чрезвычайно важный
момент во всем учении. Раз это не есть волевой синтез, то ни в
каком случае нельзя мыслить чудо как результат тех или других
волевых актов человека, например молитвы или подвига.
Могут рассуждать так и часто так и рассуждают: произошло
исцеление потому, что данный субъект очень долго молился,
или постился, или вообще жил особенно высокою, доброде-
тельною жизнью. Кто так рассуждает - совершенно не пони-
мает природы чуда. Тогда получается, что чудо действительно
есть волевой синтез свободы и необходимости. Я свободно став-
лю себе некую цель и свободно стремлюсь через все эмпири-
ческие случайности к ее достижению. И есть какой-то идеал и
предел всех моих стремлений. И вот произошло нечто, где ре-
зультат моих усилий совпал с максимальным воплощением
идеала, который хотя и вне меня, но необходим для меня. Сво-
бода совпала с необходимостью, и - получился синтез. Я ут-
верждаю, что чудо не имеет никакого отношения к этому во-
левому синтезу. Чудо отнюдь не случается обязательно с тем,
кто больше употреблял волевых усилий или кто выше и лучше
других. Чудо от этого совершенно не зависит, и трудно сказать,
с кем больше оно вообще случается. Рассуждение о чуде как
волевом синтезе неизбежно моралистично и есть внесение
морали в область, которая имеет весьма отдаленное отноше-
366
е к морали. Такое понимание должно было бы видеть чудо
во всяком удачном поступке, действии и осуществлении. Так,
то что ребенок научился хорошо ходить, было бы уже чудом.
То что скрипач овладел в совершенстве техникой своего ин-
струмента, было бы чудом. Устройство паровоза, дающего
возможность целесообразно передвигаться по большим рас-
стояниям, - чудо. Всякие вообще поступки и действия чело-
река, направленные к определенной цели (высокой или низ-
кой, большой или малой) и хорошо достигшие этой цели,
были бы обязательно чудом. Такое расширение понятия чуда,
несомненно, противоречит обычному словоупотреблению, не
говоря уже о моралистической узости, вносимой тут в необъ-
ятную широту мифического и религиозного сознания.
е) Наконец, чудо не есть и синтез эстетический и не
предполагает особенного состояния чувства, хотя отражается
и на нем, как и на всем вообще. Как невозможно тут находить
синтез логический или практический, так же невозможно на-
ходить и синтез эстетический. Представители <науки>, опро-
вергающие чудо с <научной> точки зрения, бьют совершенно
мимо цели, ибо чудо по смыслу своему никогда и не претенду-
ет на научную и даже вообще на логическую целесообраз-
ность. Моралисты также бьют мимо цели, ибо чудо - вне вся-
кой морали, вне долга, ответственности, вменения и пр. Чудо
может совершиться с преступником, вопреки всей его жизни
и личности. Но так же кощунственно для чуда было бы видеть
в нем только самонаслаждение в чувстве и созерцание отре-
шенного художественного образа. Логика и наука увидели в
основе чуда физическую закономерность, объявляя все прочее
вымыслом и несуществующим; мораль увидела в чуде резуль-
тат волевых усилий и награду за добродетель. Теперь чувство,
эстетика видит в чуде красоту и рассматривает объект его дей-
ствия как отрешенное и <незаинтересованное> художествен-
ное, или эстетическое, бытие, как нечто <красивое> или <пре-
красное> Все это не имеет никакого отношения к чуду. Все
это или тоще и хило для чуда, или прямо кощунственно.
О Мы различаем, стало быть, в конце концов, четыре типа
Целесообразности: 1) логическую, в результате которой получа-
ется организм, 2) практическую, или волевую, в результате ко-
торой получается техническое совершенство (в человеке - со-
й?ШЦенная мораль): 3) эстетическую, в результате которой
получается художественное произведение, а, наконец, 4) лшфи-
ческую, или личностную, в результате которой получается чудо.
Я не говорю здесь о фактической целесообразности как та-
367
ковой. Она всегда условна - в зависимости от этих типов це-
лесообразности. Землетрясение в Крыму фактически ужасно.
Мифически же (о других же точках зрения и говорить нечего)
оно весьма уместно, своевременно, даже утешительно.
7. а) Что же такое мифическая, или личностная, целесооб-
разность? Для логической целесообразности целью является
то или иное состояние организма, для практической - та или
иная норма и пр. Для личностной целесообразности не имеет
значения ни одна из этих изолированных функций. Нужно j
взять такую цель и такое идеальное состояние, которые были i
бы таковыми не для познания, воли и пр., но для личности,
взятой как неделимая единичность. Чего хочет личность как
личность? Она хочет, конечно, абсолютного самоутверждения.
Она хочет ни от чего не зависеть или зависеть так, чтобы это
не мешало ее внутренней свободе. Она хочет не распадаться
на части, не метаться в противоречиях, не разлагаться во тьме
и в небытии. Она хочет существовать так, как существуют .
вечно блаженные боги, вкушающие бесконечный мир и умную
тишину своего ни от чего не зависящего, светлого бытия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
для <науки> излюбленный метод: чудо, конечно, не есть, ска-
жут, физический акт, но оно есть этот акт плюс выдумка. Од-
нако это сведение на субъективизм - типично беспомощная
позиция либеральной метафизики. Эдак ведь и самые физи-
ческие акты нередко сводили на субъективные процессы.
Таких <сводителей> было немало. А главное, при таком сведе-
нии мы уже перестаем говорить о чуде как таковом и начина-
365
ем говорить о своем отношении к нему, т. е. о самих себе. .1
Такая подмена есть логическая ошибка, не говоря уже о том, j
что чудо интереснее, чем <мы сами> (да еще со своей <нау- )
кой>), и что даже самая эта подмена возможна только тогда, ;
когда уже известно, что есть чудо само по себе. Итак, понима-
ние чуда как вымысла (соединенного с тем или другим естест-
венным биологическим, или вообще физическим, переходом
от одного состояния к другому) возможно только благодаря
двум одновременным логическим ошибкам - 1) quaternio ter-
minorum, так как тут мыслится примерно такой силлогизм:
<Данное исцеление - чудо. Чудо есть вымысел. След., данное
исцеление есть вымысел> (т. е. силлогизм типа: <Все псы лают.
Одно созвездие - <Пес>. След., одно созвездие лает>); и - 2)
неправильное обращение (obversio), так как наивно думают,
что суждение <всякое чудо есть вымысел> не требует специфи-
ческого определения того вида вымысла, который есть чудо
(что возможно было бы только тогда, если бы из этого сужде-
ния вытекало и то, что <всякие вымыслы суть чудо>).
d) Чудо не есть познавательный синтез и логическая целе-
сообразность. Но чудо не есть также и волевой синтез, или
синтез свободы и необходимости. Это - чрезвычайно важный
момент во всем учении. Раз это не есть волевой синтез, то ни в
каком случае нельзя мыслить чудо как результат тех или других
волевых актов человека, например молитвы или подвига.
Могут рассуждать так и часто так и рассуждают: произошло
исцеление потому, что данный субъект очень долго молился,
или постился, или вообще жил особенно высокою, доброде-
тельною жизнью. Кто так рассуждает - совершенно не пони-
мает природы чуда. Тогда получается, что чудо действительно
есть волевой синтез свободы и необходимости. Я свободно став-
лю себе некую цель и свободно стремлюсь через все эмпири-
ческие случайности к ее достижению. И есть какой-то идеал и
предел всех моих стремлений. И вот произошло нечто, где ре-
зультат моих усилий совпал с максимальным воплощением
идеала, который хотя и вне меня, но необходим для меня. Сво-
бода совпала с необходимостью, и - получился синтез. Я ут-
верждаю, что чудо не имеет никакого отношения к этому во-
левому синтезу. Чудо отнюдь не случается обязательно с тем,
кто больше употреблял волевых усилий или кто выше и лучше
других. Чудо от этого совершенно не зависит, и трудно сказать,
с кем больше оно вообще случается. Рассуждение о чуде как
волевом синтезе неизбежно моралистично и есть внесение
морали в область, которая имеет весьма отдаленное отноше-
366
е к морали. Такое понимание должно было бы видеть чудо
во всяком удачном поступке, действии и осуществлении. Так,
то что ребенок научился хорошо ходить, было бы уже чудом.
То что скрипач овладел в совершенстве техникой своего ин-
струмента, было бы чудом. Устройство паровоза, дающего
возможность целесообразно передвигаться по большим рас-
стояниям, - чудо. Всякие вообще поступки и действия чело-
река, направленные к определенной цели (высокой или низ-
кой, большой или малой) и хорошо достигшие этой цели,
были бы обязательно чудом. Такое расширение понятия чуда,
несомненно, противоречит обычному словоупотреблению, не
говоря уже о моралистической узости, вносимой тут в необъ-
ятную широту мифического и религиозного сознания.
е) Наконец, чудо не есть и синтез эстетический и не
предполагает особенного состояния чувства, хотя отражается
и на нем, как и на всем вообще. Как невозможно тут находить
синтез логический или практический, так же невозможно на-
ходить и синтез эстетический. Представители <науки>, опро-
вергающие чудо с <научной> точки зрения, бьют совершенно
мимо цели, ибо чудо по смыслу своему никогда и не претенду-
ет на научную и даже вообще на логическую целесообраз-
ность. Моралисты также бьют мимо цели, ибо чудо - вне вся-
кой морали, вне долга, ответственности, вменения и пр. Чудо
может совершиться с преступником, вопреки всей его жизни
и личности. Но так же кощунственно для чуда было бы видеть
в нем только самонаслаждение в чувстве и созерцание отре-
шенного художественного образа. Логика и наука увидели в
основе чуда физическую закономерность, объявляя все прочее
вымыслом и несуществующим; мораль увидела в чуде резуль-
тат волевых усилий и награду за добродетель. Теперь чувство,
эстетика видит в чуде красоту и рассматривает объект его дей-
ствия как отрешенное и <незаинтересованное> художествен-
ное, или эстетическое, бытие, как нечто <красивое> или <пре-
красное> Все это не имеет никакого отношения к чуду. Все
это или тоще и хило для чуда, или прямо кощунственно.
О Мы различаем, стало быть, в конце концов, четыре типа
Целесообразности: 1) логическую, в результате которой получа-
ется организм, 2) практическую, или волевую, в результате ко-
торой получается техническое совершенство (в человеке - со-
й?ШЦенная мораль): 3) эстетическую, в результате которой
получается художественное произведение, а, наконец, 4) лшфи-
ческую, или личностную, в результате которой получается чудо.
Я не говорю здесь о фактической целесообразности как та-
367
ковой. Она всегда условна - в зависимости от этих типов це-
лесообразности. Землетрясение в Крыму фактически ужасно.
Мифически же (о других же точках зрения и говорить нечего)
оно весьма уместно, своевременно, даже утешительно.
7. а) Что же такое мифическая, или личностная, целесооб-
разность? Для логической целесообразности целью является
то или иное состояние организма, для практической - та или
иная норма и пр. Для личностной целесообразности не имеет
значения ни одна из этих изолированных функций. Нужно j
взять такую цель и такое идеальное состояние, которые были i
бы таковыми не для познания, воли и пр., но для личности,
взятой как неделимая единичность. Чего хочет личность как
личность? Она хочет, конечно, абсолютного самоутверждения.
Она хочет ни от чего не зависеть или зависеть так, чтобы это
не мешало ее внутренней свободе. Она хочет не распадаться
на части, не метаться в противоречиях, не разлагаться во тьме
и в небытии. Она хочет существовать так, как существуют .
вечно блаженные боги, вкушающие бесконечный мир и умную
тишину своего ни от чего не зависящего, светлого бытия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72