В баре я хватала людей за жилетку и принималась насильно посвящать их в детали моей душевной драмы. На рождественской вечеринке нашей фирмы (мы их всегда проводим в январе, так как в декабре заняты организацией праздников для других) я довела себя до такого отчаяния, что меня, в безутешных рыданиях, в срочном порядке увезли домой.
Даже работа разбивала мне сердце. Я трудилась над очень необычным мероприятием — Макс О'Нил, молодой человек — всего двадцать восемь! — больной каким-то неизлечимым заболеванием, нанял меня организовать свои поминки. Поначалу я растрогалась и даже была польщена, что он выбрал меня. (Хотя ФФ так не радовались. Франческа даже пробурчала: «Постоянного клиента из него не выйдет».) Всякий раз, как мы с ним встречались и записывали видеообращения к его друзьям с призывом не грустить или планировали, какие напитки закупить для «вечеринки», я уходила домой убитая горем.
И в разгар всего этого слезотечения я нагрянула к Джонни. После очередной, особенно душераздирающей, встречи с Максом я проезжала мимо аптеки, и что-то подтолкнуло меня заскочить — в расчете получить хоть какое-то утешение, что-то вроде мороженого для души. Мы обменялись новогодними пожеланиями, после чего Джонни спросил:
— Что брать будешь?
Об этом я и не подумала.
— А… Бе… Давай леденец с глюкозой. А это у тебя что? Стерильная марля? Я возьму пачку.
— Джемма, ты уверена?
— Нет, нет, не буду. Давай один леденец.
Я хотела расплатиться, но он не позволил («Я тебя умоляю! Это же только леденец!»). Я все не уходила.
— Как дела-то? — спросил он.
— Прекрасно, — жалобно пропищала я. — Папа вернулся. А как твой брат?
— Очень хорошо. Скоро выйдет на работу, и я снова буду сам себе хозяин. А ведь скоро твоя книга выходит, да?
— В мае. А в аэропортах в дьюти-фри появится раньше. В марте или около того.
— Рада, наверное?
— М-ммм…
— А я жду не дождусь, когда можно будет прочитать.
— Постараюсь достать тебе бесплатный экземпляр. — Мои опасения относительно того, что он прочтет о себе, успели развеяться, все смыла неизбывная печаль.
В конце концов он спросил — и нельзя сказать, чтоб я сама не напросилась:
— А как твой не-кавалер?
— Ах, это… Там все кончено. Он вернулся к своей старой подружке. Расстались полюбовно.
На глаза навернулись слезы — слава богу, я не опозорилась настолько, чтобы разрыдаться в голос, но Джонни все же протянул мне бумажный платок. Что вы хотите, у него их полный магазин.
Позже, уже дома, я сообразила, что этот добросердечный жест — протянутый мне платок — и спровоцировал последующее безумие. Я промокнула глаза и неожиданно сказала:
— Может, сходим как-нибудь выпить? Вдвоем.
Я даже уши навострила. Неужели я действительно это сказала?
Потом посмотрела на него. Надо было вам видеть. Он был искренне оскорблен.
— Ой, прости, — поспешила извиниться я. — Прости, прости.
Я села в машину, сжимая в руках доставшийся даром леденец. Папа вернулся, а я еще сильнее спятила.
Тогда я и подумать не могла, что жизнь так круто изменится.
Все началось со звонка Жожо.
— Новости сногсшибательные, — сказала она. — Мне позвонили из продюсерской компании «Ай-Кон». Они хотят купить права на «Радугу» — для телесериала. Желание у них огромное, но денег нет. Но они поговаривают насчет совместного продюсирования с Би-би-си. Антон сказал…
— Антон?
— Да, Антон Каролан. Он, кстати, ирландец, вы его можете знать.
— Я его знаю.
Пауза.
— Глупость сморозила. Вы же с Лили знакомы, конечно, вы его знаете! — оживилась еще больше Жожо.
— Я его знала еще до Лили. — Вообще-то, я не стремилась расставить все точки. Просто я была ошеломлена: Антону нужно что-то от меня. У меня есть нечто, что нужно Антону. И в самых изощренных фантазиях я не могла себе представить подобной ситуации. Я вспомнила, как три с половиной года назад чуть не довела себя до самоубийства, и все из-за него. Он был мне так нужен, а я ничего, ровным счетом ничего не могла сделать. Какая странная штука жизнь. Задыхаясь, я сказала:
— Жожо, расскажите поподробнее.
— Я вам сказала все, что знаю. У них денег нет, но они есть у Би-би-си. Так вас это интересует? В принципе?
— Конечно, интересует!
Я им передам. Только учтите, такие вещи быстро не делаются, так что дышите спокойно, я вас буду держать в курсе.
— Но…
Она уже положила трубку, а я уставилась на телефон, от изумления не в силах продолжать работу. Антон! Нежданно-негаданно! И хочет мою книгу!
Жожо сказала, его фирма называется «Ай-Кон», я мигом залезла в Интернет и не поверила увиденному: они были в глубокой заднице. Я набрела на заметку из одного отраслевого журнала, где говорилось, что за год с лишним «Ай-Кон» не выпустил ни одной приличной передачи и не заработал ни копейки, и, если в ближайшее время положение не исправится, им придется закрывать лавочку. Получалось, моя книга для них — как спасательный круг, вопрос жизни и смерти. Я могла и ошибаться, а если нет? Насколько она нужна Антону? Я впервые за многие месяцы задумалась о них с Лили. Лили сейчас, наверное, несладко, тем более что и ее книжка провалилась. Может, она уже надоела Антону и он готов сойти на берег?
Что мне делать, думала я. Оставить все идти своим чередом или связаться с ним напрямую? В конце концов, мы же старые друзья…
Следующие два дня я ни о чем другом не думала; по сути дела, меня настолько поглотил этот вопрос, что я даже плакать забыла.
Потом Жожо позвонила опять.
— Джемма, вам удобно говорить? У меня для вас предложение.
— Еще одно? Выкладывайте.
— Я решила, — возбужденно произнесла она, — работать самостоятельно и хочу забрать вас с собой.
Везет же ей! Я бы тоже с радостью открыла собственное агентство. Но мои черты лица мне нравятся в их нынешнем виде.
— Так что скажете? Да или нет?
В этом деле я была профан. Эта женщина добыла мне шестьдесят тысяч. Зачем мне ее на кого-то менять?
— Можете на меня рассчитывать. А какие еще авторы с вами уходят?
— Миранда Ингланд, Натан Фрей, Эймон Фаррел…
— А Лили Райт?
— Я с ней пока не говорила, но думаю, что и она тоже.
— Несмотря на то что ее последняя книга была не очень успешной? — Это мягко сказано. Она была провальной. В последних «Книжных известиях» вышла еще одна заметка о том, что книга потерпела фиаско и издательство несет большие убытки. Договор с Лили они продлить отказались, и ей очень повезет, если вообще удастся когда-либо его заключить.
— Рецензии очень хорошие, — сказала Жожо.
Неужели? Значит, я их пропустила.
ЖОЖО
11
Пятница, утро
Жожо проверила, напечатано ли в «Книжных известиях» официальное сообщение о ее избрании в партнеры, потом пошла к Марку и протянула ему конверт. Он взглянул.
— Это что?
— Мое заявление. Я ухожу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
Даже работа разбивала мне сердце. Я трудилась над очень необычным мероприятием — Макс О'Нил, молодой человек — всего двадцать восемь! — больной каким-то неизлечимым заболеванием, нанял меня организовать свои поминки. Поначалу я растрогалась и даже была польщена, что он выбрал меня. (Хотя ФФ так не радовались. Франческа даже пробурчала: «Постоянного клиента из него не выйдет».) Всякий раз, как мы с ним встречались и записывали видеообращения к его друзьям с призывом не грустить или планировали, какие напитки закупить для «вечеринки», я уходила домой убитая горем.
И в разгар всего этого слезотечения я нагрянула к Джонни. После очередной, особенно душераздирающей, встречи с Максом я проезжала мимо аптеки, и что-то подтолкнуло меня заскочить — в расчете получить хоть какое-то утешение, что-то вроде мороженого для души. Мы обменялись новогодними пожеланиями, после чего Джонни спросил:
— Что брать будешь?
Об этом я и не подумала.
— А… Бе… Давай леденец с глюкозой. А это у тебя что? Стерильная марля? Я возьму пачку.
— Джемма, ты уверена?
— Нет, нет, не буду. Давай один леденец.
Я хотела расплатиться, но он не позволил («Я тебя умоляю! Это же только леденец!»). Я все не уходила.
— Как дела-то? — спросил он.
— Прекрасно, — жалобно пропищала я. — Папа вернулся. А как твой брат?
— Очень хорошо. Скоро выйдет на работу, и я снова буду сам себе хозяин. А ведь скоро твоя книга выходит, да?
— В мае. А в аэропортах в дьюти-фри появится раньше. В марте или около того.
— Рада, наверное?
— М-ммм…
— А я жду не дождусь, когда можно будет прочитать.
— Постараюсь достать тебе бесплатный экземпляр. — Мои опасения относительно того, что он прочтет о себе, успели развеяться, все смыла неизбывная печаль.
В конце концов он спросил — и нельзя сказать, чтоб я сама не напросилась:
— А как твой не-кавалер?
— Ах, это… Там все кончено. Он вернулся к своей старой подружке. Расстались полюбовно.
На глаза навернулись слезы — слава богу, я не опозорилась настолько, чтобы разрыдаться в голос, но Джонни все же протянул мне бумажный платок. Что вы хотите, у него их полный магазин.
Позже, уже дома, я сообразила, что этот добросердечный жест — протянутый мне платок — и спровоцировал последующее безумие. Я промокнула глаза и неожиданно сказала:
— Может, сходим как-нибудь выпить? Вдвоем.
Я даже уши навострила. Неужели я действительно это сказала?
Потом посмотрела на него. Надо было вам видеть. Он был искренне оскорблен.
— Ой, прости, — поспешила извиниться я. — Прости, прости.
Я села в машину, сжимая в руках доставшийся даром леденец. Папа вернулся, а я еще сильнее спятила.
Тогда я и подумать не могла, что жизнь так круто изменится.
Все началось со звонка Жожо.
— Новости сногсшибательные, — сказала она. — Мне позвонили из продюсерской компании «Ай-Кон». Они хотят купить права на «Радугу» — для телесериала. Желание у них огромное, но денег нет. Но они поговаривают насчет совместного продюсирования с Би-би-си. Антон сказал…
— Антон?
— Да, Антон Каролан. Он, кстати, ирландец, вы его можете знать.
— Я его знаю.
Пауза.
— Глупость сморозила. Вы же с Лили знакомы, конечно, вы его знаете! — оживилась еще больше Жожо.
— Я его знала еще до Лили. — Вообще-то, я не стремилась расставить все точки. Просто я была ошеломлена: Антону нужно что-то от меня. У меня есть нечто, что нужно Антону. И в самых изощренных фантазиях я не могла себе представить подобной ситуации. Я вспомнила, как три с половиной года назад чуть не довела себя до самоубийства, и все из-за него. Он был мне так нужен, а я ничего, ровным счетом ничего не могла сделать. Какая странная штука жизнь. Задыхаясь, я сказала:
— Жожо, расскажите поподробнее.
— Я вам сказала все, что знаю. У них денег нет, но они есть у Би-би-си. Так вас это интересует? В принципе?
— Конечно, интересует!
Я им передам. Только учтите, такие вещи быстро не делаются, так что дышите спокойно, я вас буду держать в курсе.
— Но…
Она уже положила трубку, а я уставилась на телефон, от изумления не в силах продолжать работу. Антон! Нежданно-негаданно! И хочет мою книгу!
Жожо сказала, его фирма называется «Ай-Кон», я мигом залезла в Интернет и не поверила увиденному: они были в глубокой заднице. Я набрела на заметку из одного отраслевого журнала, где говорилось, что за год с лишним «Ай-Кон» не выпустил ни одной приличной передачи и не заработал ни копейки, и, если в ближайшее время положение не исправится, им придется закрывать лавочку. Получалось, моя книга для них — как спасательный круг, вопрос жизни и смерти. Я могла и ошибаться, а если нет? Насколько она нужна Антону? Я впервые за многие месяцы задумалась о них с Лили. Лили сейчас, наверное, несладко, тем более что и ее книжка провалилась. Может, она уже надоела Антону и он готов сойти на берег?
Что мне делать, думала я. Оставить все идти своим чередом или связаться с ним напрямую? В конце концов, мы же старые друзья…
Следующие два дня я ни о чем другом не думала; по сути дела, меня настолько поглотил этот вопрос, что я даже плакать забыла.
Потом Жожо позвонила опять.
— Джемма, вам удобно говорить? У меня для вас предложение.
— Еще одно? Выкладывайте.
— Я решила, — возбужденно произнесла она, — работать самостоятельно и хочу забрать вас с собой.
Везет же ей! Я бы тоже с радостью открыла собственное агентство. Но мои черты лица мне нравятся в их нынешнем виде.
— Так что скажете? Да или нет?
В этом деле я была профан. Эта женщина добыла мне шестьдесят тысяч. Зачем мне ее на кого-то менять?
— Можете на меня рассчитывать. А какие еще авторы с вами уходят?
— Миранда Ингланд, Натан Фрей, Эймон Фаррел…
— А Лили Райт?
— Я с ней пока не говорила, но думаю, что и она тоже.
— Несмотря на то что ее последняя книга была не очень успешной? — Это мягко сказано. Она была провальной. В последних «Книжных известиях» вышла еще одна заметка о том, что книга потерпела фиаско и издательство несет большие убытки. Договор с Лили они продлить отказались, и ей очень повезет, если вообще удастся когда-либо его заключить.
— Рецензии очень хорошие, — сказала Жожо.
Неужели? Значит, я их пропустила.
ЖОЖО
11
Пятница, утро
Жожо проверила, напечатано ли в «Книжных известиях» официальное сообщение о ее избрании в партнеры, потом пошла к Марку и протянула ему конверт. Он взглянул.
— Это что?
— Мое заявление. Я ухожу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146