– Барристеру из Грейс-Инна?
– Об этом Локу ничего не известно. По крайней мере, так он заявил, и, думаю, он не стал бы запираться.
Малеверер поджал губы.
– Но мы непременно найдем этого барристера. Даже если для этого понадобится посадить в Тауэр всех законников родом из северных графств.
«В том числе и племянника Ренна», – мысленно добавил я, и сердце сжалось от дурного предчувствия.
– А как Бернард Лок принял известие о гибели своей невесты?
– Он отказывался в это верить. До тех пор, пока тюремщик не показал ему обручальное кольцо, которое я снял с ее пальца и отослал в Лондон.
– Лок очень горевал?
– Кто его знает, – пожал плечами Малеверер. – Меня его переживания ничуть не волнуют.
Неожиданно он встал, пересек комнату и, остановившись рядом, воззрился на меня с высоты своего огромного роста. Я ощутил на своем лице его несвежее дыхание.
– Держите язык за зубами, ясно? – процедил Малеверер. – Вы работали на лорда Кромвеля, следовательно, знаете, что молчание – золото, а болтливость – большой порок.
– Знаю, – кивнул я.
Мысли мои крутились вокруг Мартина Дейкина. Если до сих пор ему удавалось избежать неприятностей, то ныне они неминуемо на него обрушатся. Как и на всех прочих законников, практикующих в Гарден-Корте.
Малеверер, прищурившись, сверлил меня глазами. На губах его играла столь знакомая мне зловещая улыбка.
– Кстати, на корабле вы сможете наслаждаться обществом еще одного своего доброго знакомого, – промолвил он. – Сэра Ричарда Рича.
– Неужели он расстался с королем?
– Да, ему тоже необходимо попасть в Лондон как можно скорее.
Малеверер вновь растянул губы в улыбке.
– Кстати, вы вняли советам сэра Ричарда и отказались от того злополучного дела?
– Нет, сэр Уильям.
– Что ж, надеюсь, вы знаете, что делаете, – изрек Малеверер.
В порт мы явились заблаговременно. Впервые за все время нашего пребывания в Халле утро выдалось ясным и безветренным. На небе светило солнце, морские птицы с криками носились над водой. Корабль мы увидали издалека – то была впечатляющих размеров каравелла с огромными квадратными парусами, позволявшими развить большую скорость. Корма корабля поднималась над водой футов на двадцать. Подойдя ближе, мы прочли на боку название – «Неустрашимый». Заделанные отверстия для пушечных дул свидетельствовали о том, что корабль был прежде военным. По всей вероятности, каюты для пассажиров располагались на нижней палубе и были устроены со всеми возможными удобствами. Однако на причале толпилось еще с полдюжины богато разодетых чиновников в сопровождении слуг, и я понял, что нам на удобные помещения рассчитывать не приходится. Среди чиновников я заметил и Рича, и Малеверера, однако ни один из них не удостоил меня даже взглядом.
Мы остановились поодаль, ожидая, когда нам будет разрешено подняться на борт. Джайлс, опираясь на палку, с любопытством разглядывал судно. Не желая преждевременно расстраивать старика, я так и не рассказал ему об опасности, нависшей над племянником. Тамазин стояла рядом с Бараком, готовая в любую минуту поддержать его, ибо он все еще сильно хромал.
– Все готово к отплытию, – повернулся Джайлс к Бараку и Тамазин.
Барак молча кивнул, Тамазин натянуто улыбнулась.
Внимание мое привлекла карета, прогрохотавшая по причалу. Под прицелом любопытных взглядов из кареты вышел сержант Ликон и еще два солдата в красных мундирах. За ними последовал Редвинтер, обеспокоенно озиравшийся по сторонам. И наконец еще два солдата вывели Бродерика. На узнике был широкий плащ, однако я заметил, что он придерживает правой рукой левую и при каждом движении морщится от боли.
«Всего несколько минут на дыбе – и рука у человека повисла как плеть», – пронеслось у меня в голове.
Бродерик окинул взглядом собравшихся на причале. Глаза его остановились на мне и моих спутниках. Несколько мгновений он неотрывно глядел на нас, но лицо его оставалось непроницаемым. Потом он медленно кивнул, словно хотел сказать: «Посмотрите, что со мной сделали». Солдаты подтолкнули его к трапу, ведущему на корабль. Я заметил, что ноги его по-прежнему скованы кандалами, которые звенели при каждом шаге. Заключенный поднялся на корабль, Редвинтер следовал за ним. Они пересекли палубу и скрылись внизу.
– Так вот он какой, Бродерик, – едва слышно проронил Джайлс. – В Лондоне его ожидает смерть? – спросил он, вперив в меня пронзительный взгляд.
– Да, – неохотно ответил я. – Если он не умрет во время пыток, его казнят. Скорее всего, у него заживо вынут внутренности.
– Я не думал, что он так молод.
К чиновникам подошел какой-то клерк, отвечающий за посадку, и они принялись подниматься по трапу. Некоторые опирались на руки слуг, бросая на воду боязливые взгляды.
Затем клерк приблизился к нам. Это был упитанный суетливый малый. Он напомнил мне мастера Крейка, который сейчас скакал по дорогам вслед за королем. Кстати, Крейк не удосужился даже проститься со мной.
– Поднимайтесь на борт, джентльмены, – распорядился клерк.
Джайлс вступил на трап первым. Я повернулся к Бараку:
– Вот оно, счастливое мгновение, которого мы так долго ждали.
– И наконец дождались. Прощай, Йоркшир! Не дай бог побывать здесь вновь!
С этими словами он оперся на руку Тамазин и двинулся к трапу.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Всем нам – мне, Бараку, Тамазин и Джайлсу – были предоставлены крохотные каюты, размерами едва ли превосходившие стенные шкафы. Места там хватало лишь для узкой койки, привинченной к полу. Проходя по коридору, я через приоткрытую дверь увидел слугу, который распаковывал сундуки своего хозяина в другой каюте, куда более просторной и удобной. В конце коридора, у массивной двери, стояли в карауле два солдата; вне всякого сомнения, там находился Бродерик. Скорее всего, общество ему составлял неизменный Редвинтер. Оставив поклажу, мы вчетвером поднялись на палубу. Несмотря на то что день был спокойный и солнечный, здесь пробирал прохладный ветерок. Я с содроганием подумал о том, каково будет в открытом море в ненастье.
Матросы под руководством помощника капитана, грузного мужчины с обветренным лицом, устанавливали паруса. Удостоверившись, что все сделано должным образом, он спустился вниз; тяжелые шаги гулко отдавались по палубе. Потом раздался глухой удар, скрип, и каравелла начала медленно отходить от причала. Джайлс сорвал с головы шапку и помахал ею, провожая глазами йоркширский берег.
– Лучше вам спуститься вниз, – заметил я. – А то, чего доброго, простудитесь.
– Ничего, здесь не так холодно, – покачал он головой и плотнее закутался в плащ.
Внимательно посмотрев на него, я заметил, что глаза старика полны печали. Джайлс опустился на скамью, прибитую к палубе, а мы с Бараком и Тамазин наблюдали, как Халл исчезает из виду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201