Здесь, в Йорке, церемония повторного принесения клятвы должна превратиться в грандиозное зрелище. Члены Городского совета, облаченные в черные мантии, намерены встретить короля и королеву на въезде в город и попросить прощения за то, что в тысяча пятьсот тридцать шестом году они позволили мятежникам сделать Йорк своей столицей. Горожане при этом не будут присутствовать, ибо простолюдинам ни к чему видеть глав города в коленопреклоненном положении. К тому же, – вскинув мохнатую бровь, многозначительно произнес Ренн, – жители города могут счесть себя униженными и это возбудит у них гнев против короля. Принеся покаяние, главы города вручат его величеству подарки, огромные кубки, наполненные золотыми монетами. Монеты эти были собраны жителями города, – сообщил он с язвительной улыбкой. – И можете мне поверить, многих из них было не так просто заставить раскошелиться.
Ренн глубоко вдохнул и с важностью изрек:
– Так вот, городские власти считают, что мы, стряпчие, облеченные особым королевским доверием, тоже должны принять участие в церемонии. Мы подадим королю петиции, которые он впоследствии не удостоит даже взглядом.
– О, нам предназначена важная роль, – протянул я.
Как видно, Кранмер покривил душой, пообещав, что мне не придется иметь никакого касательства к королевской свите.
– Но еще не известно, будет ли нам дозволено ее исполнить. Пока еще ничего не решено окончательно. Танкерд, городской рикордер, места себе не находит от волнения – ведь ему предстоит произнести покаянную речь. Городские советники без конца посылают депеши герцогу Суффолку, дабы удостовериться, что все их намерения полностью отвечают желаниям короля. Откровенно говоря, мне бы очень хотелось увидеть короля собственными глазами, – с улыбкой признался Ренн. – Насколько мне известно, завтра он покинет Халл. В Понтефракте его величество задержался дольше, чем рассчитывал, и Халл посетил прежде Йорка. Кстати, в конце путешествия король намерен вновь заглянуть в Халл – он хочет лично удостовериться, что укрепления этого города приведены в надлежащее состояние.
«Нам тоже предстоит отправиться в Халл, – мысленно отметил я. – Именно там мы сядем на корабль вместе с нашим драгоценным узником».
– И когда состоится торжественная церемония? – спросил я вслух.
– Полагаю, в начале следующей недели, – ответил Ренн. – Король прибудет сюда через несколько дней.
Он метнул в меня пытливый взгляд и осведомился:
– Возможно, вам, жителю Лондона, уже доводилось видеть короля?
– Я видел его лишь однажды, и то издалека. Это было в день коронации Нэн Болейн, – со вздохом сообщил я. – Что ж, если нам предстоит участвовать в церемонии, я поступил разумно, захватив с собой свою парадную мантию и новую шляпу.
– Да, возможно, они вам пригодятся, – сказал Ренн и поднялся с усилием, выдававшим его возраст. – Не смею больше вас задерживать, джентльмены. Разумеется, проделав столь долгий путь, вы очень устали и сейчас более всего нуждаетесь в отдыхе.
– Не буду скрывать, мы изрядно утомились, – подтвердил я.
– Кстати, кое-что в речи местных жителей может показаться вам непонятным. Запомните, улицу здесь зачастую называют воротами, а ворота – задвижкой.
– Постараемся запомнить, – усмехнулся Барак, почесывая голову.
– Я распоряжусь привести ваших лошадей, – сказал Ренн.
Мы попрощались со старым законником и двинулись к воротам соборной ограды.
– По-моему, мастер Ренн – очень славный старикан, – обратился я к своему помощнику.
– Согласен, – кивнул Барак. – Для стряпчего у него на удивление веселый нрав.
– Настало время ехать в замок, – со вздохом изрек я. – Мы не можем отложить этот неприятный визит.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Оказавшись за воротами, мы замешкались, так как не знали, какая улица ведет в замок. Наконец я окликнул проходившего мимо белобрысого мальчишку и попросил его указать нам путь, пообещав за услугу фартинг. Сорванец смерил меня подозрительным взглядом.
– Покажите-ка сначала этот фартинг, господин.
– Вот он, – сказал я, вытаскивая из кармана монетку. – А теперь, парень, покажи, где замок.
Он указал рукой в дальний конец улицы.
– Езжайте к скотобойне. Вокруг стоит такая вонь, что вы ее легко найдете. А как проедете мимо, езжайте через площадь. Там и увидите замок.
Я вручил мальчугану фартинг. Подождав, пока мы отъедем прочь на значительное расстояние, он истошно завопил: «Еретики с юга!» – и скрылся в одном из ближайших переулков. Прохожие встретили его выходку одобрительными улыбками.
– Сразу видно, нас здесь не слишком жалуют, – ухмыльнулся Барак.
– Да, на радушный прием рассчитывать не приходится. Северяне презирают жителей южных графств, ибо те приняли новую религию.
– А сами они по-прежнему верны Папе?
– Именно так. Как видно, латынь кажется им более благозвучной, чем родная речь, – не без сарказма заметил я.
Барак в ответ лишь молча вскинул бровь. Он никогда не говорил о своих религиозных убеждениях, но я давно уже подозревал, что евангелическая доктрина оставляет его столь же равнодушным, как и папизм. Знал я также, что он до сих пор горько сожалеет о гибели Томаса Кромвеля. Однако привязанность его к бывшему патрону не имела никакого отношения к церковным реформам.
Мы с трудом проталкивались сквозь толпу. Одежда Барака, как и моя собственная, была покрыта пылью, худое, но красивое лицо моего помощника потемнело от загара, который он приобрел за время пути.
– А старину Ренна очень занимало, беременна королева или нет, – заметил он.
– Ну, он не одинок в своем любопытстве. У короля один-единственный сын. Для того чтобы обеспечить своей династии надежное будущее, ему необходимы еще наследники.
– Один из моих старых знакомых, из тех, что служат при дворе, рассказал, что нынешней весной король едва не умер. Язва на ноге чуть было не свела его в могилу. Он даже ходить не мог, и его возили по Уайтхоллу в кресле на колесах.
Я с интересом взглянул на Барака. Среди соглядатаев и осведомителей, состоявших на королевской службе, у него оставалось немало приятелей, которые снабжали его новостями, подчас самого пикантного свойства.
– Если бы представительница семейства Говард родила королю сына, это изрядно усилило бы позиции папистов при дворе, – размышлял я. – Ведь их глава, герцог Норфолк, приходится королеве родным дядей.
– Говорят, религия ничуть не интересует королеву, – покачал головой Барак. – Да и чего удивительного? Ей ведь всего восемнадцать. Совсем еще девчонка. Старый хрыч отхватил лакомый кусочек, – добавил Барак с косой усмешкой.
– Кранмер намекнул, что в последнее время Норфолк утратил расположение короля, – сказал я, сочтя за благо пропустить мимо ушей непочтительное замечание Джека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201