– пророкотал он.
– Именно так он и поступил, – кивнул я. – Только, полагаю, его возлюбленная, если таковая имеется, тут ни при чем. Он использовал дамский носовой платок лишь потому, что тот меньше и тоньше мужского.
– И зачем ему это понадобилось?
– В платке что-то было.
Мне не хотелось прикасаться к этому кусочку ткани, но все же я взял его за уголок и осторожно развернул. К моему великому разочарованию, там ничего не оказалось. Я наклонился еще ниже и принюхался, почти касаясь платка носом. От ткани исходил едва ощутимый запах, чрезвычайно неприятный, но отличавшийся от запаха испражнений. Я нахмурился, пытаясь припомнить, где и при каких обстоятельствах я ощущал этот гнилостный аромат. Вне сомнения, это было совсем недавно. Да, конечно, запах этот исходил от забинтованной ноги короля во время злополучной церемонии в Фулфорде.
– Что вы там вынюхиваете, стряпчий? – сердито вопросил Малеверер. – Может, вы еще попробуете эту гадость на вкус?
– Сэр Уильям, нам необходимо позвать доктора Гибсона.
Малеверер сделал лекарю знак подойти. Я поделился с ним своими предположениями. Доктор Гибсон с неохотой склонился над платком.
– Что вы скажете об этом запахе, сэр? – нетерпеливо просил я. – Это запах яда?
– Бог свидетель, этот запах знаком мне слишком хорошо, – грустно усмехнулся лекарь. – Это запах разложения и смерти. Я часто…
– Так существует яд с таким запахом? – перебил Малеверер.
– Если и существует, мне он не известен.
– Ядов на свете множество, и, скорее всего, один из них хранился в этом проклятом платке, – заявил Малеверер, и глаза его довольно блеснули. – Заключенный спрятал его в самом надежном месте, выжидая случая пустить в ход. Наконец случай этот подвернулся, и он отравил себя, дабы избежать пыток, которые ожидают его в Лондоне.
Он метнул взгляд на Бродерика, который по-прежнему не подавал признаков жизни.
– Богом клянусь, у этого малого были причины поторопить собственную смерть.
– Да, но кто принес ему яд? – возразил Редвинтер. – Как я уже сказал, все то время, что он провел в заточении, к нему не допускали посетителей.
– Что, даже священник его не навещал?
– Нет. Из Лондона поступил приказ, согласно которому ни один человек, помимо охраны, не должен видеть заключенного. Я следовал этому распоряжению неукоснительно. Захватить платок с ядом из дома он тоже не мог. Его арестовали ночью и доставили в замок в одной ночной рубашке. Одежду принесли позднее и тщательно обыскали, прежде чем ему передать.
– Но так или иначе, яд оказался в распоряжении Бродерика, – покачал я головой. – Первый раз он пытался отравить себя еще в замке. Попытка окончилась неудачей, однако ему удалось нас перехитрить и спрятать остатки яда. Сегодня он снова попытался покончить с жизнью. Яд подействовал так быстро, что Бродерик не смог спрятать платок в обычное место. Он лишь успел сунуть его в щель между стеной и кроватью.
– И его вновь постигла неудача, – добавил доктор Гибсон. – Сержант вовремя дал рвотное.
Малеверер опять посмотрел на беспомощно распростертое в кресле тело.
– Значит, никакого злоумышленника на самом деле не было, – проворчал он.
– Да, – кивнул я. – Никто не посягал на жизнь Бродерика, кроме него самого.
– Да, но ведь кто-то принес ему яд, – буркнул Малеверер и вновь грозно зыркнул на Редвинтера. – И этот «кто-то» ухитрился проскользнуть мимо вас. А может, он воспользовался вашими услугами?
– Клянусь, я ничего не передавал заключенному и никого не допускал к нему, – дрогнувшим голосом заявил Редвинтер.
– И все же из-за вашей неосмотрительности он едва не отправился на тот свет, – произнес Малеверер. – До тех пор пока дело не будет раскрыто, я освобождаю вас от обязанностей надзирателя. Сержант Ликон! – гаркнул он.
Молодой солдат незамедлительно явился на зов.
– Отныне вы несете ответственность за арестанта, – изрек Малеверер. – Я приказываю вам постоянно находиться здесь и не спускать с него глаз. Редвинтер, отдайте ему ключи.
Несколько мгновений Редвинтер колебался, однако счел за благо не перечить разгневанному вельможе. Дрожащей рукой он достал из кармана ключи и передал Ликону.
Бродерик тем временем начал приходить в себя: он застонал и пошевелился.
– Сэр, но у меня нет опыта… – растерянно пробормотал Ликон.
– Мастер Шардлейк поможет вам разрешить все затруднения, – отрезал Малеверер. – Доктор Гибсон, возьмите этот платок и тщательно исследуйте его. Мне необходимо узнать, что за яд там находился. А вы, ротозей, следуйте за мной, – бросил он, обернувшись к Редвинтеру. – Вас поместят под стражу, мастер Редвинтер. До той поры, пока невиновность ваша не будет доказана.
Тюремщик обжег меня ненавидящим взглядом, словно именно во мне видел виновника всех своих злоключений. Он явно хотел что-то сказать и уже открыл было рот, но солдаты окружили его с обеих сторон, увлекая вслед за Малеверером. Когда все они вышли из коридора, я перевел дух и повернулся к сержанту Ликону:
– Я полагаю, сержант, заключенного лучше вернуть в камеру.
Солдаты перенесли Бродерика. Тот открыл глаза и устремил на меня мутный взор.
– Итак, вы пытались лишить себя жизни, – сказал я.
– Только не говорите мне, что это великий грех, – хрипло прошептал заключенный. – Я все равно обречен на смерть и хотел лишь, чтобы она была менее мучительной. Но видно, мне предстоит пройти весь путь до конца.
– Кто принес вам яд? – спросил я.
– Король-еретик, кто же еще, – усмехнулся Бродерик. Приступ мучительного кашля заставил его согнуться пополам.
Смущенное покашливание сержанта, раздавшееся за моей спиной, заставило меня вздрогнуть.
– Сэр, что я должен делать? – растерянно спросил Ликон. – Я совершенно не знаком с правилами…
Я объяснил ему, что отныне он лично должен следить за приготовлением пищи для заключенного, а также надзирать за тем, как Бродерик ест.
– Полагаю, сэр Уильям найдет время, чтобы дать вам более подробные указания, – сказал я наконец. – Да, и еще одно. Вы не должны вступать с заключенным в разговоры и позволять солдатам беседовать с ним. В Лондоне ему предоставят возможность наговориться вволю.
– Вы думаете, его отравил тюремщик? – спросил Ликон, пристально глядя на меня.
– Все может быть. Но мне кажется, тюремщик тут ни при чем.
– Мне доводилось слышать немало рассказов о пытках, которыми славятся палачи в Тауэре. Если хоть половина этих рассказов – правда, я понимаю, почему Бродерик хочет ускорить свой конец.
– Тем не менее вы должны сделать все, чтобы он не смог осуществить это желание. А я займусь расследованием и попытаюсь выяснить, что к чему.
– По моему разумению, от всех этих расследований мало толку, – неожиданно резко заявил сержант.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201
– Именно так он и поступил, – кивнул я. – Только, полагаю, его возлюбленная, если таковая имеется, тут ни при чем. Он использовал дамский носовой платок лишь потому, что тот меньше и тоньше мужского.
– И зачем ему это понадобилось?
– В платке что-то было.
Мне не хотелось прикасаться к этому кусочку ткани, но все же я взял его за уголок и осторожно развернул. К моему великому разочарованию, там ничего не оказалось. Я наклонился еще ниже и принюхался, почти касаясь платка носом. От ткани исходил едва ощутимый запах, чрезвычайно неприятный, но отличавшийся от запаха испражнений. Я нахмурился, пытаясь припомнить, где и при каких обстоятельствах я ощущал этот гнилостный аромат. Вне сомнения, это было совсем недавно. Да, конечно, запах этот исходил от забинтованной ноги короля во время злополучной церемонии в Фулфорде.
– Что вы там вынюхиваете, стряпчий? – сердито вопросил Малеверер. – Может, вы еще попробуете эту гадость на вкус?
– Сэр Уильям, нам необходимо позвать доктора Гибсона.
Малеверер сделал лекарю знак подойти. Я поделился с ним своими предположениями. Доктор Гибсон с неохотой склонился над платком.
– Что вы скажете об этом запахе, сэр? – нетерпеливо просил я. – Это запах яда?
– Бог свидетель, этот запах знаком мне слишком хорошо, – грустно усмехнулся лекарь. – Это запах разложения и смерти. Я часто…
– Так существует яд с таким запахом? – перебил Малеверер.
– Если и существует, мне он не известен.
– Ядов на свете множество, и, скорее всего, один из них хранился в этом проклятом платке, – заявил Малеверер, и глаза его довольно блеснули. – Заключенный спрятал его в самом надежном месте, выжидая случая пустить в ход. Наконец случай этот подвернулся, и он отравил себя, дабы избежать пыток, которые ожидают его в Лондоне.
Он метнул взгляд на Бродерика, который по-прежнему не подавал признаков жизни.
– Богом клянусь, у этого малого были причины поторопить собственную смерть.
– Да, но кто принес ему яд? – возразил Редвинтер. – Как я уже сказал, все то время, что он провел в заточении, к нему не допускали посетителей.
– Что, даже священник его не навещал?
– Нет. Из Лондона поступил приказ, согласно которому ни один человек, помимо охраны, не должен видеть заключенного. Я следовал этому распоряжению неукоснительно. Захватить платок с ядом из дома он тоже не мог. Его арестовали ночью и доставили в замок в одной ночной рубашке. Одежду принесли позднее и тщательно обыскали, прежде чем ему передать.
– Но так или иначе, яд оказался в распоряжении Бродерика, – покачал я головой. – Первый раз он пытался отравить себя еще в замке. Попытка окончилась неудачей, однако ему удалось нас перехитрить и спрятать остатки яда. Сегодня он снова попытался покончить с жизнью. Яд подействовал так быстро, что Бродерик не смог спрятать платок в обычное место. Он лишь успел сунуть его в щель между стеной и кроватью.
– И его вновь постигла неудача, – добавил доктор Гибсон. – Сержант вовремя дал рвотное.
Малеверер опять посмотрел на беспомощно распростертое в кресле тело.
– Значит, никакого злоумышленника на самом деле не было, – проворчал он.
– Да, – кивнул я. – Никто не посягал на жизнь Бродерика, кроме него самого.
– Да, но ведь кто-то принес ему яд, – буркнул Малеверер и вновь грозно зыркнул на Редвинтера. – И этот «кто-то» ухитрился проскользнуть мимо вас. А может, он воспользовался вашими услугами?
– Клянусь, я ничего не передавал заключенному и никого не допускал к нему, – дрогнувшим голосом заявил Редвинтер.
– И все же из-за вашей неосмотрительности он едва не отправился на тот свет, – произнес Малеверер. – До тех пор пока дело не будет раскрыто, я освобождаю вас от обязанностей надзирателя. Сержант Ликон! – гаркнул он.
Молодой солдат незамедлительно явился на зов.
– Отныне вы несете ответственность за арестанта, – изрек Малеверер. – Я приказываю вам постоянно находиться здесь и не спускать с него глаз. Редвинтер, отдайте ему ключи.
Несколько мгновений Редвинтер колебался, однако счел за благо не перечить разгневанному вельможе. Дрожащей рукой он достал из кармана ключи и передал Ликону.
Бродерик тем временем начал приходить в себя: он застонал и пошевелился.
– Сэр, но у меня нет опыта… – растерянно пробормотал Ликон.
– Мастер Шардлейк поможет вам разрешить все затруднения, – отрезал Малеверер. – Доктор Гибсон, возьмите этот платок и тщательно исследуйте его. Мне необходимо узнать, что за яд там находился. А вы, ротозей, следуйте за мной, – бросил он, обернувшись к Редвинтеру. – Вас поместят под стражу, мастер Редвинтер. До той поры, пока невиновность ваша не будет доказана.
Тюремщик обжег меня ненавидящим взглядом, словно именно во мне видел виновника всех своих злоключений. Он явно хотел что-то сказать и уже открыл было рот, но солдаты окружили его с обеих сторон, увлекая вслед за Малеверером. Когда все они вышли из коридора, я перевел дух и повернулся к сержанту Ликону:
– Я полагаю, сержант, заключенного лучше вернуть в камеру.
Солдаты перенесли Бродерика. Тот открыл глаза и устремил на меня мутный взор.
– Итак, вы пытались лишить себя жизни, – сказал я.
– Только не говорите мне, что это великий грех, – хрипло прошептал заключенный. – Я все равно обречен на смерть и хотел лишь, чтобы она была менее мучительной. Но видно, мне предстоит пройти весь путь до конца.
– Кто принес вам яд? – спросил я.
– Король-еретик, кто же еще, – усмехнулся Бродерик. Приступ мучительного кашля заставил его согнуться пополам.
Смущенное покашливание сержанта, раздавшееся за моей спиной, заставило меня вздрогнуть.
– Сэр, что я должен делать? – растерянно спросил Ликон. – Я совершенно не знаком с правилами…
Я объяснил ему, что отныне он лично должен следить за приготовлением пищи для заключенного, а также надзирать за тем, как Бродерик ест.
– Полагаю, сэр Уильям найдет время, чтобы дать вам более подробные указания, – сказал я наконец. – Да, и еще одно. Вы не должны вступать с заключенным в разговоры и позволять солдатам беседовать с ним. В Лондоне ему предоставят возможность наговориться вволю.
– Вы думаете, его отравил тюремщик? – спросил Ликон, пристально глядя на меня.
– Все может быть. Но мне кажется, тюремщик тут ни при чем.
– Мне доводилось слышать немало рассказов о пытках, которыми славятся палачи в Тауэре. Если хоть половина этих рассказов – правда, я понимаю, почему Бродерик хочет ускорить свой конец.
– Тем не менее вы должны сделать все, чтобы он не смог осуществить это желание. А я займусь расследованием и попытаюсь выяснить, что к чему.
– По моему разумению, от всех этих расследований мало толку, – неожиданно резко заявил сержант.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201