Тщетно пытаюсь я вспомнить, как освободилась от него и выбежала за ограду. Я пришла в себя только на улице и слышу, как он следует за мной, и слышу, как вместе со мной входит в дом, вместе со мной поднимается по лестнице...
Клавдия. У страха глаза велики, дочь моя! Я никогда не забуду, с каким видом ты ворвалась в дом. Нет, он не мог отважиться последовать за тобой сюда... Бог мой! Бог мой! Если бы это знал твой отец! Он пришел в ярость, только узнав, что принц недавно видел тебя и что ты понравилась ему! Но успокойся, дочь моя! Считай все, что с тобой случилось, сном. Да и последствий .по будет иметь так же мало. Сегодня ты сразу избавишься от всех преследований.
Эмилия. Нет, матушка! Граф должен узнать об этом! Ему я должна рассказать.
Клавдия. Ради всего святого, не надо! Зачем? Для чего? Неужели ты хочешь из-за пустяков, да, из-за пустяков встревожить его? А если сейчас он и не встревожится, то знай, дитя мое, что яд, который влияет не сразу, от этого не становится менее опасен. Что не производит впечатления на влюбленного, то может подействовать на мужа. Влюбленному может даже польстить победа над столь могущественным соперником. Но после того как он уже победит его... ах, дитя мое, как часто влюбленный становится совершенно иным человеком. Да убережет тебя от этого испытания твоя счастливая звезда!
Эмилия. Вы знаете, матушка, как охотно я во всем подчиняюсь вашему опыту. Но если он узнает от кого-нибудь другого, что принц сегодня говорил со мной? Разве то, что я умолчала об этом, не увеличит раньше или позже его беспокойства? Я все же думаю, что лучше мне ничего не таить от него.
Клавдия. Слабость! Слабость влюбленной. Нет, дочь моя, ни в коем случае не говори ему ничего. Не давай ему ничего заметить.
Эмилия. Пусть будет так, матушка! Я подчиняюсь вашей воле. Ах! (Глубоко вздохнув.) Мне опять становится совсем легко. Что я за глупое, пугливое создание, не правда ли, матушка? Ведь я могла совсем иначе вести себя и так же мало заслуживала бы осуждения, как и сейчас.
Клавдия. Я не хотела говорить, дочь моя, пока тебе этого не подскажет твой собственный здравый рассудок. А я знала, что, как только ты придешь в себя, он это подскажет тебе. Принц галантен. Ты непривычна к ничего не значащему языку галантности. Простая учтивость превращается здесь в чувство, лесть в клятву, каприз в желание, а желание в намерение. Ничто становится здесь всем, а все — ровно ничего не значит.
Эмилия. О матушка! Значит, я могла показаться совсем смешной из-за своих страхов. Так пусть же мой милый Аппиани ничего об этом и не знает! Он бы счел меня более тщеславной, чем добродетельной! Но вот и он сам идет сюда, это его походка.
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ Те же и граф Аппиани.
Аппиани (входит в задумчивости с опущенными глазами, не замечая Эмилии, пока она сама не бросается ему навстречу). Ах, моя дорогая! Я не ожидал вас встретить при входе.
Эмилия. Я бы желала, господин граф, чтобы вы были веселым и тогда, когда вы не ожидаете меня встретить. Вы так торжественны, так серьезны? Разве этот день не стоит более радостного настроения?
Аппиани. Он стоит дороже всей моей жизни. Но он преисполнен для меня таким счастьем, что, может быть, само это счастье делает меня серьезным или, как вы, дорогая, выражаетесь, торжественным. (Замечает мать.) Ах, вы здесь, сударыня! Скоро я, смогу назвать вас более нежным именем.
К л а в д и я. И оно станет моей величайшей гордостью. Какая ты счастливица, Эмилия! Почему отец твой не пожелал разделить нашей радости?
А п п и а н и. Я только что вырвался из его объятий — или, вернее, он из моих. Что за человек ваш отец, моя Эмилия! Образец всех мужских добродетелей! До каких чувств возвышается моя душа в его присутствии. Никогда я так живо не ощущаю решимости быть постоянно добрым и благородным, как в те минуты, когда я вижу его, когда думаю о нем. Да и как же иначе, как не выполняя это решение, могу я оказаться достойным чести назвать себя его сыном — стать вашим, моя Эмилия?
Э м и лия. А он не пожелал дождаться меня!
А п п и а п и. Я думаю, потому, что за эту короткую встречу Эмилия слишком потрясла бы его, овладев всей его душой.
Клавдия. Он думал, что найдет тебя занятой подвенечными нарядами, а услышал...
Аппиани. То, что я, в свою очередь, услышал от него с сердечнейшим восхищением. Чудесно, моя Эмилия! У меня будет балованная жена, которая не кичится своим благочестием.
К л а в д и я. Но, дети мои, занимаясь одним делом, нельзя забывать о другом. Тебе уже давно пора приготовиться, Эмилия.
А п п и а н и. О чем вы, сударыня?
Клавдия. Не хотите же вы, господин граф, вести ее к венцу в таком виде?
А п п и а н и. Право, я только сейчас заметил. Кто может, глядя на вас, Эмилия, обращать внимание на ваш наряд! А почему бы и не так, как сейчас?
Э м и л и я. Нет, мой дорогой граф, не так, не совсем так, но и не намного наряднее, нет. Я мигом буду готова! На мне не будет ничего, решительно ничего на тех драгоценностей, которыми я обязана вашей великодушной щедрости! Ничего, решительно ничего такого, что бы этим драгоценностям. Я бы возненавидела их, если бы они не были подарены вами. Ведь три раза я видела их во сне...
Клавдия. Неужели? Об этом я и не знала.
Эмилия. Будто бы я надела их и будто бы вдруг каждый камень превратился в жемчужину. А жемчуг, матушка, жемчуг означает слезы.
Клавдия. Дитя! Твое толкование сна призрачнее, чем самый сон. Разве ты до сих пор не предпочитала жемчуг другим камням?
Эмилия. Конечно, матушка, конечно.
А п и и а н и (задумчиво и грустно). Означает слезы — означает слезы...
Эмилия. Как? Вас это поражает? Вас?
Аппиани. Да, мне следовало бы стыдиться... Но когда человек уже настроен на грустные мысли...
Эмилия. А почему же он так настроен? Знаете, что я придумала? Помните вы, что было надето на мне и как я выглядела, когда впервые понравилась вам? Помните ли вы еще?
Аппиани. Помню ли я? Другой я и не представляю вас и вижу вас такой даже тогда, когда вы выглядите иначе.
Эмилия. Итак, платье того же цвета, того же покроя, легкое и развевающееся...
Аппиани. Прекрасно!
Эмилия. А волосы...
Аппиани. Темные и блестящие, в локонах — такие, какими создала их природа.
Эмилия. Не забудьте и розу! Чудесно! Чудесно! Потерпите немножко, и такой я явлюсь к вам.
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ Граф Аппиани, Клавдия Галотти.
А л и паи и (глядя ей вслед, печально). Жемчуг означает слезы! Потерпите немножко! Да, если бы время существовало помимо нас. Если бы часто одна минута на циферблате не превращалась для нас в целую вечность!
Клавдия. Замечание Эмилии было сделано мимоходом, но оно справедливо, господин граф. Вы сегодня серьезней, чем обычно. Один миг отделяет вас от исполнения ваших желаний — не раскаиваетесь ли вы в том, что было их целью?
Аппиани.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Клавдия. У страха глаза велики, дочь моя! Я никогда не забуду, с каким видом ты ворвалась в дом. Нет, он не мог отважиться последовать за тобой сюда... Бог мой! Бог мой! Если бы это знал твой отец! Он пришел в ярость, только узнав, что принц недавно видел тебя и что ты понравилась ему! Но успокойся, дочь моя! Считай все, что с тобой случилось, сном. Да и последствий .по будет иметь так же мало. Сегодня ты сразу избавишься от всех преследований.
Эмилия. Нет, матушка! Граф должен узнать об этом! Ему я должна рассказать.
Клавдия. Ради всего святого, не надо! Зачем? Для чего? Неужели ты хочешь из-за пустяков, да, из-за пустяков встревожить его? А если сейчас он и не встревожится, то знай, дитя мое, что яд, который влияет не сразу, от этого не становится менее опасен. Что не производит впечатления на влюбленного, то может подействовать на мужа. Влюбленному может даже польстить победа над столь могущественным соперником. Но после того как он уже победит его... ах, дитя мое, как часто влюбленный становится совершенно иным человеком. Да убережет тебя от этого испытания твоя счастливая звезда!
Эмилия. Вы знаете, матушка, как охотно я во всем подчиняюсь вашему опыту. Но если он узнает от кого-нибудь другого, что принц сегодня говорил со мной? Разве то, что я умолчала об этом, не увеличит раньше или позже его беспокойства? Я все же думаю, что лучше мне ничего не таить от него.
Клавдия. Слабость! Слабость влюбленной. Нет, дочь моя, ни в коем случае не говори ему ничего. Не давай ему ничего заметить.
Эмилия. Пусть будет так, матушка! Я подчиняюсь вашей воле. Ах! (Глубоко вздохнув.) Мне опять становится совсем легко. Что я за глупое, пугливое создание, не правда ли, матушка? Ведь я могла совсем иначе вести себя и так же мало заслуживала бы осуждения, как и сейчас.
Клавдия. Я не хотела говорить, дочь моя, пока тебе этого не подскажет твой собственный здравый рассудок. А я знала, что, как только ты придешь в себя, он это подскажет тебе. Принц галантен. Ты непривычна к ничего не значащему языку галантности. Простая учтивость превращается здесь в чувство, лесть в клятву, каприз в желание, а желание в намерение. Ничто становится здесь всем, а все — ровно ничего не значит.
Эмилия. О матушка! Значит, я могла показаться совсем смешной из-за своих страхов. Так пусть же мой милый Аппиани ничего об этом и не знает! Он бы счел меня более тщеславной, чем добродетельной! Но вот и он сам идет сюда, это его походка.
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ Те же и граф Аппиани.
Аппиани (входит в задумчивости с опущенными глазами, не замечая Эмилии, пока она сама не бросается ему навстречу). Ах, моя дорогая! Я не ожидал вас встретить при входе.
Эмилия. Я бы желала, господин граф, чтобы вы были веселым и тогда, когда вы не ожидаете меня встретить. Вы так торжественны, так серьезны? Разве этот день не стоит более радостного настроения?
Аппиани. Он стоит дороже всей моей жизни. Но он преисполнен для меня таким счастьем, что, может быть, само это счастье делает меня серьезным или, как вы, дорогая, выражаетесь, торжественным. (Замечает мать.) Ах, вы здесь, сударыня! Скоро я, смогу назвать вас более нежным именем.
К л а в д и я. И оно станет моей величайшей гордостью. Какая ты счастливица, Эмилия! Почему отец твой не пожелал разделить нашей радости?
А п п и а н и. Я только что вырвался из его объятий — или, вернее, он из моих. Что за человек ваш отец, моя Эмилия! Образец всех мужских добродетелей! До каких чувств возвышается моя душа в его присутствии. Никогда я так живо не ощущаю решимости быть постоянно добрым и благородным, как в те минуты, когда я вижу его, когда думаю о нем. Да и как же иначе, как не выполняя это решение, могу я оказаться достойным чести назвать себя его сыном — стать вашим, моя Эмилия?
Э м и лия. А он не пожелал дождаться меня!
А п п и а п и. Я думаю, потому, что за эту короткую встречу Эмилия слишком потрясла бы его, овладев всей его душой.
Клавдия. Он думал, что найдет тебя занятой подвенечными нарядами, а услышал...
Аппиани. То, что я, в свою очередь, услышал от него с сердечнейшим восхищением. Чудесно, моя Эмилия! У меня будет балованная жена, которая не кичится своим благочестием.
К л а в д и я. Но, дети мои, занимаясь одним делом, нельзя забывать о другом. Тебе уже давно пора приготовиться, Эмилия.
А п п и а н и. О чем вы, сударыня?
Клавдия. Не хотите же вы, господин граф, вести ее к венцу в таком виде?
А п п и а н и. Право, я только сейчас заметил. Кто может, глядя на вас, Эмилия, обращать внимание на ваш наряд! А почему бы и не так, как сейчас?
Э м и л и я. Нет, мой дорогой граф, не так, не совсем так, но и не намного наряднее, нет. Я мигом буду готова! На мне не будет ничего, решительно ничего на тех драгоценностей, которыми я обязана вашей великодушной щедрости! Ничего, решительно ничего такого, что бы этим драгоценностям. Я бы возненавидела их, если бы они не были подарены вами. Ведь три раза я видела их во сне...
Клавдия. Неужели? Об этом я и не знала.
Эмилия. Будто бы я надела их и будто бы вдруг каждый камень превратился в жемчужину. А жемчуг, матушка, жемчуг означает слезы.
Клавдия. Дитя! Твое толкование сна призрачнее, чем самый сон. Разве ты до сих пор не предпочитала жемчуг другим камням?
Эмилия. Конечно, матушка, конечно.
А п и и а н и (задумчиво и грустно). Означает слезы — означает слезы...
Эмилия. Как? Вас это поражает? Вас?
Аппиани. Да, мне следовало бы стыдиться... Но когда человек уже настроен на грустные мысли...
Эмилия. А почему же он так настроен? Знаете, что я придумала? Помните вы, что было надето на мне и как я выглядела, когда впервые понравилась вам? Помните ли вы еще?
Аппиани. Помню ли я? Другой я и не представляю вас и вижу вас такой даже тогда, когда вы выглядите иначе.
Эмилия. Итак, платье того же цвета, того же покроя, легкое и развевающееся...
Аппиани. Прекрасно!
Эмилия. А волосы...
Аппиани. Темные и блестящие, в локонах — такие, какими создала их природа.
Эмилия. Не забудьте и розу! Чудесно! Чудесно! Потерпите немножко, и такой я явлюсь к вам.
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ Граф Аппиани, Клавдия Галотти.
А л и паи и (глядя ей вслед, печально). Жемчуг означает слезы! Потерпите немножко! Да, если бы время существовало помимо нас. Если бы часто одна минута на циферблате не превращалась для нас в целую вечность!
Клавдия. Замечание Эмилии было сделано мимоходом, но оно справедливо, господин граф. Вы сегодня серьезней, чем обычно. Один миг отделяет вас от исполнения ваших желаний — не раскаиваетесь ли вы в том, что было их целью?
Аппиани.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76