Если не все мы, то, по крайней
мере, чрезвычайное большинство из нас почло бы за бесчестие отречься от своих
убеждений, за которые нас осудили, те мысли, те понятия, которые владели нашим
духом представлялись. нам не требующими раскаяния, но даже чем-то очищающим,
мученичеством, за которое многое простится... И так продолжалось долго. Не годы
ссылки, не страдания сломили нас. Напротив, ничто не сломило нас и наши
убеждения лишь поддерживали наш дух сознанием исполненного долга".
На каторгу Достоевский ушел человеком находившимся под идейным влиянием
коммуниста Спешнева — одного из первых почитателей "коммунистического манифеста"
Карла Маркса. Перед лицом смерти Достоевский был еще "дитя неверия и сомнения".
После возвращения с каторги, вспоминая настроения петрашевцев,
Достоевский писал: "Почему же вы думаете, что петрашевцы не могли стать
нечаевцами, то есть стать на нечаевскую же дорогу, в случае, если бы так
обернулось дело. Конечно, тогда и представить нельзя было, как бы это могло
обернуться. Но позвольте мне про одного себя сказать. Нечаевым, вероятно, я бы
не мог сделаться никогда, но нечаевцем, не ручаюсь, может быть и мог бы".
В дневнике жены Достоевского записано следующее признание Достоевского:
"Социалисты произошли от петрашевцев, петрашевцы посеяли много семян. Тут были
задатки, из которых могли выработаться и практические социалисты-нечаевцы".
Достоевский признался однажды Д. Аверчиеву, что он "петрашевцев, и себя в том
числе полагает начинателями и распространителями революционных учений". Свой
революционный этап жизни Достоевский считал грехом против русского народа, и
когда, однажды, кто-то сказал Достоевскому:
— Какое, однако, несправедливое дело ваша ссылка.
Достоевский с раздражением заявил:
— Нет, справедливое: нас бы осудил народ.
* * *
Славянофил Ю. Самарин, встретившись в 1864 году заграницей с Герценом
упрекал его в том, что его "революционная пропаганда подействовала на целое
поколение, как гибельная противоестественная привычка, привитая к молодому
организму не успевшему сложиться и окрепнуть. Вы иссушили в нем мозг, ослабили
нервную систему и сделали его неспособным к сосредоточению и энергичной
деятельности... Причина всему этому — отсутствие почвы, заставляющее вас
продолжать без веры какую-то революционную чесотку по старой памяти".
"Чтобы ни случилось, — пишет со злорадством Герцен в первой книге
"Полярной Звезды", — разломится ли Россия на части, или Европа впадет в.
византийское ребячество — одна вещь сделана и искоренить ее невозможно, — это
сознание, более и более приобретаемое юным поколением России, что социализм —
смутный и неопределенный идеал русского народа, разумное и свободное развитие
его быта".
"Семена, которые достались в наследство небольшому числу наших друзей, и
нам от наших великих предшественников (вольтерьянцев, масонов и
масонов-декабристов. — Б. Б.), мы бросили в новые борозды к ничто не погибло".
"Россия, — писал В. Розанов в "Опавшие листья", — представляется огромным
буйволом, съевшим на лугу траву-зелье, съевшим какую-то "гадину-козюлю" с
травою: и отравленный ею он завертелся в безумном верченье". Таких гадин-козюль
Россия проглотила много со времени Тишайшего Царя. (Козюля — змея. — Б. Б.)
Одной из таких гадин-козюль была масонская революционная чесотка которою
заразили русскую молодежь Герцен, Белинский и Ко.
V. ОРДЕН РЫЦАРЕЙ ЗЛОГО ДОБРА
I
"Орден Русской Интеллигенции" — не моя выдумка, я ставлю только точки над
"i". Этот термин уже давно вошел в обиход и широко применялся авторами различных
книг до Февральского переворота и после него. Орден Русской Интеллигенции —
более точный термин, чем термин "интеллигенция", под которым многие в настоящее
время ошибочно подразумевают весь русский образованный слой.
В изданной несколько лет назад книге "Незаслуженная слава" я доказывал,
что "Творцы русской культуры — не интеллигенты, а интеллигенты — не творцы
русской культуры". На одной из страниц этой книги возражая автору статьи
"Беспредметная дискуссия", помещенной в "Нашей Стране", считавшему, что если "о
вкусах не спорят, то о терминологии тем более не стоит", я писал: "Неужели
Александр Невельский действительно не понимает, какую громадную роль играют
термины во всех областях человеческого знания. Неужели он не отдает себе отчета,
что неточная терминология несет за собой в конечном итоге комплекс ложных идей,
вытекающих из ложного понимания термина". "Без ясного представления о том, каким
образом русская интеллигенция довела русский народ до большевизма — невозможно
выйти из того идеологического кризиса, в котором находится сейчас русский
образованный слой и здесь и там".
"А о каком выходе из идеологического кризиса можно говорить, когда
верхушка националистов не готова даже к правильному пониманию термина
интеллигенция (оставлять ли его для толпы, это совсем особый вопрос) и вместо
того, чтобы серьезно спорить по существу, отделывается отговорками, вроде того,
что спор, де, беспредметен или что о терминах не спорят (?)".
То, что не в силах понять Невельский, и, подобные ему "националисты",
понимал Николай II. В своих воспоминаниях граф Витте пишет: "Когда за столом
кто-то произнес слово "интеллигент", — Государь заметил: "как мне противно это
слово" и добавил, — что следует приказать Академии Наук вычеркнуть это слово из
русского словаря" (т. I, 295). Витте пишет, что в этом пожелании явно звучала
саркастическая нотка.
Выяснение вопроса о том, "что такое русское масонство", автоматически
приводит к вопросу о том, какую роль сыграло масонство в формировании в России
того уродливого противоестественного слоя в недрах русского образованного слоя,
которого не существует в остальных странах и которых стал известен под именем
русской интеллигенции. Русская интеллигенция, космополитическая по своим идейным
устремлениям, враждебно настроенная ко всем основам русской культуры — духовно
есть дитя европейского масонства. В каждом номере эмигрантских газет и журналов
даже национального направления, встречаешь неправильное. употребление понятий
"интеллигенция" и интеллигент", когда интеллигенцией называют русский
образованный слой, творивший русскую культуру, а выдающихся деятелей русской
культуры и всякого образованного русского человека именуют "интеллигентом".
На самом же деле русский образованный класс ни в коем случае не является
интеллигенцией и никто из.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
мере, чрезвычайное большинство из нас почло бы за бесчестие отречься от своих
убеждений, за которые нас осудили, те мысли, те понятия, которые владели нашим
духом представлялись. нам не требующими раскаяния, но даже чем-то очищающим,
мученичеством, за которое многое простится... И так продолжалось долго. Не годы
ссылки, не страдания сломили нас. Напротив, ничто не сломило нас и наши
убеждения лишь поддерживали наш дух сознанием исполненного долга".
На каторгу Достоевский ушел человеком находившимся под идейным влиянием
коммуниста Спешнева — одного из первых почитателей "коммунистического манифеста"
Карла Маркса. Перед лицом смерти Достоевский был еще "дитя неверия и сомнения".
После возвращения с каторги, вспоминая настроения петрашевцев,
Достоевский писал: "Почему же вы думаете, что петрашевцы не могли стать
нечаевцами, то есть стать на нечаевскую же дорогу, в случае, если бы так
обернулось дело. Конечно, тогда и представить нельзя было, как бы это могло
обернуться. Но позвольте мне про одного себя сказать. Нечаевым, вероятно, я бы
не мог сделаться никогда, но нечаевцем, не ручаюсь, может быть и мог бы".
В дневнике жены Достоевского записано следующее признание Достоевского:
"Социалисты произошли от петрашевцев, петрашевцы посеяли много семян. Тут были
задатки, из которых могли выработаться и практические социалисты-нечаевцы".
Достоевский признался однажды Д. Аверчиеву, что он "петрашевцев, и себя в том
числе полагает начинателями и распространителями революционных учений". Свой
революционный этап жизни Достоевский считал грехом против русского народа, и
когда, однажды, кто-то сказал Достоевскому:
— Какое, однако, несправедливое дело ваша ссылка.
Достоевский с раздражением заявил:
— Нет, справедливое: нас бы осудил народ.
* * *
Славянофил Ю. Самарин, встретившись в 1864 году заграницей с Герценом
упрекал его в том, что его "революционная пропаганда подействовала на целое
поколение, как гибельная противоестественная привычка, привитая к молодому
организму не успевшему сложиться и окрепнуть. Вы иссушили в нем мозг, ослабили
нервную систему и сделали его неспособным к сосредоточению и энергичной
деятельности... Причина всему этому — отсутствие почвы, заставляющее вас
продолжать без веры какую-то революционную чесотку по старой памяти".
"Чтобы ни случилось, — пишет со злорадством Герцен в первой книге
"Полярной Звезды", — разломится ли Россия на части, или Европа впадет в.
византийское ребячество — одна вещь сделана и искоренить ее невозможно, — это
сознание, более и более приобретаемое юным поколением России, что социализм —
смутный и неопределенный идеал русского народа, разумное и свободное развитие
его быта".
"Семена, которые достались в наследство небольшому числу наших друзей, и
нам от наших великих предшественников (вольтерьянцев, масонов и
масонов-декабристов. — Б. Б.), мы бросили в новые борозды к ничто не погибло".
"Россия, — писал В. Розанов в "Опавшие листья", — представляется огромным
буйволом, съевшим на лугу траву-зелье, съевшим какую-то "гадину-козюлю" с
травою: и отравленный ею он завертелся в безумном верченье". Таких гадин-козюль
Россия проглотила много со времени Тишайшего Царя. (Козюля — змея. — Б. Б.)
Одной из таких гадин-козюль была масонская революционная чесотка которою
заразили русскую молодежь Герцен, Белинский и Ко.
V. ОРДЕН РЫЦАРЕЙ ЗЛОГО ДОБРА
I
"Орден Русской Интеллигенции" — не моя выдумка, я ставлю только точки над
"i". Этот термин уже давно вошел в обиход и широко применялся авторами различных
книг до Февральского переворота и после него. Орден Русской Интеллигенции —
более точный термин, чем термин "интеллигенция", под которым многие в настоящее
время ошибочно подразумевают весь русский образованный слой.
В изданной несколько лет назад книге "Незаслуженная слава" я доказывал,
что "Творцы русской культуры — не интеллигенты, а интеллигенты — не творцы
русской культуры". На одной из страниц этой книги возражая автору статьи
"Беспредметная дискуссия", помещенной в "Нашей Стране", считавшему, что если "о
вкусах не спорят, то о терминологии тем более не стоит", я писал: "Неужели
Александр Невельский действительно не понимает, какую громадную роль играют
термины во всех областях человеческого знания. Неужели он не отдает себе отчета,
что неточная терминология несет за собой в конечном итоге комплекс ложных идей,
вытекающих из ложного понимания термина". "Без ясного представления о том, каким
образом русская интеллигенция довела русский народ до большевизма — невозможно
выйти из того идеологического кризиса, в котором находится сейчас русский
образованный слой и здесь и там".
"А о каком выходе из идеологического кризиса можно говорить, когда
верхушка националистов не готова даже к правильному пониманию термина
интеллигенция (оставлять ли его для толпы, это совсем особый вопрос) и вместо
того, чтобы серьезно спорить по существу, отделывается отговорками, вроде того,
что спор, де, беспредметен или что о терминах не спорят (?)".
То, что не в силах понять Невельский, и, подобные ему "националисты",
понимал Николай II. В своих воспоминаниях граф Витте пишет: "Когда за столом
кто-то произнес слово "интеллигент", — Государь заметил: "как мне противно это
слово" и добавил, — что следует приказать Академии Наук вычеркнуть это слово из
русского словаря" (т. I, 295). Витте пишет, что в этом пожелании явно звучала
саркастическая нотка.
Выяснение вопроса о том, "что такое русское масонство", автоматически
приводит к вопросу о том, какую роль сыграло масонство в формировании в России
того уродливого противоестественного слоя в недрах русского образованного слоя,
которого не существует в остальных странах и которых стал известен под именем
русской интеллигенции. Русская интеллигенция, космополитическая по своим идейным
устремлениям, враждебно настроенная ко всем основам русской культуры — духовно
есть дитя европейского масонства. В каждом номере эмигрантских газет и журналов
даже национального направления, встречаешь неправильное. употребление понятий
"интеллигенция" и интеллигент", когда интеллигенцией называют русский
образованный слой, творивший русскую культуру, а выдающихся деятелей русской
культуры и всякого образованного русского человека именуют "интеллигентом".
На самом же деле русский образованный класс ни в коем случае не является
интеллигенцией и никто из.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70