– Но раз ты несчастлив, значит, в этих законах есть что-то неправильное.
– Эти законы созданы вовсе не для того, чтобы делать людей счастливыми, – сказал он. – Не станешь же ты возмущаться снегоочистительной машиной только потому, что она не может летать. Она вовсе и не предназначена для полетов.
– Ничего они не стоят, эти твои законы, – заключила Сабина. – Ты всегда говорил, что теория должна проверяться опытом. Так вот, опыт – это то, что с тобой происходит. Хороши или плохи эти законы, но если ты их придерживался и все-таки тебя надули, значит, грош им цена, вот что я скажу!
– Ты скажешь! – Он сердито отвернулся от нее. – Ты, наверное, даже рада, что с меня сняли голову.
Сабина побледнела, словно он дал ей пощечину. С минуту она не могла произнести ни слова. Ее серые глаза стали совсем светлыми и ярко блестели.
– Эрик, – сказала она мягко, почти умоляюще, – почему ты меня боишься? Почему ты меня отталкиваешь? Почему всегда, когда тебе бывает трудно, ты начинаешь колебаться – приласкать меня или, наоборот, обидеть побольнее? – Она подошла к нему и нежно, но настойчиво обняла его, притянув к себе его голову. – Все время, пока ты говорил, мне ужасно хотелось это сделать, но я не могла решиться.
– Почему? – прошептал он и крепко прижал ее к себе. – С тех пор, как я пришел домой, мне тоже все время этого хотелось. Сабина, милая, прошу тебя, будь моим другом.
Она погладила его по лицу; он поймал губами ее руку.
– Но как же ты мог подумать, будто я радуюсь тому, что они разбили тебе сердце? Честное слово, где-то в глубине души ты думаешь, что я тебя ненавижу!
– Нет, дорогая, нет, это неправда, – пылко заговорил он, крепко прижимаясь щекой к ее щеке и радостно вдыхая милый, знакомый аромат ее кожи. Она могла душиться какими угодно духами, но он всегда распознавал этот присущий только ей одной теплый запах. По ночам он спал, прижавшись лицом к ее спине, и от этого родного запаха на душе становилось спокойно и тепло. – Я вовсе не думаю, что ты меня ненавидишь, – сказал он и вздохнул. – Просто я чувствую, насколько ты умнее меня. Я никогда не знаю наперед, будешь ли ты смеяться надо мной, бранить меня или ласкать. И так было с самого начала.
– Я умнее тебя? – повторила она с мягкой иронией.
– Ну, если не умнее, то гораздо благоразумнее. Это у тебя от природы, а у меня никогда не хватало благоразумия. Кто знает, может, я и полюбил тебя оттого, что всегда ощущал в себе этот недостаток.
– Это не очень-то лестно для меня.
– Положим, я никогда бы не смог узнать тебя так хорошо и понять, насколько ты благоразумна, если б меня не привлекло в тебе совсем другое.
– Вот это уже лучше, – тихонько рассмеялась она. – Эрик, а как же твоя служба?
– Я ненавижу ее, – вздохнул он. – Ненавижу все, что с ней связано.
– Тогда уйди оттуда, – настойчиво сказала Сабина. – Эта работа не принесла нам с тобой счастья. Заканчивай то, что ты должен сделать, и уходи.
Эрик отстранил ее от себя, глядя сверху вниз на ее умоляющее лицо.
– Ты это серьезно? – медленно спросил он.
– Конечно. Там тебе не место. Если бы ты стремился только сделать карьеру, тогда другое дело, но ведь тебе не это нужно.
– Ты права, – сказал он. Глубоко вздохнув, Эрик почувствовал, что с него свалилась огромная тяжесть и всю душу заполнило чудесное ощущение свободы. – Как-нибудь проживем, пока не подвернется что-нибудь подходящее. Я могу работать консультантом. Это очень хорошо оплачивается, и в то же время ты не связан ни с какой фирмой. Правда, это скорее коммерческая, чем научно-исследовательская, работа, но я больше не дам себя поймать.
Она отступила в сторону, испуганно глядя на него.
– Эрик, неужели ты так ничему и не научился? – сказала она. – Если ты так огорчен тем, что твое изобретение положили на полку, то каково же будет торговать научными идеями только ради увеличения чьей-то прибыли? Нет, это решительно не для тебя.
Эрик зашагал по комнате.
– Чего же ты хочешь? – жалобно спросил он. – Ведь не посоветуешь же ты мне бросить место с жалованьем в семь тысяч в год и вернуться в какой-нибудь паршивый колледж?
– Возьми то, что предлагает тебе Фокс.
– Чтобы получать половину моего теперешнего жалованья? Ты соскучилась по нищенской жизни?
– Тогда нам жилось легко и весело, – сказала она. – А теперь – нет.
– Ты просто дурочка. Вспомни, что говорил Тони. Вспомни о том, что военные забрали все в свои руки.
– А ты вспомни, что сейчас у нас война! – возразила она. – Не надо равняться по Тони. Ты не Тони, не Арни О'Хэйр и не Хьюго Фабермахер. И, с другой стороны, они не могут того, что можешь ты. За десять лет я ни разу не спорила с твоими решениями относительно твоей карьеры. Но на этот раз я буду протестовать, потому что это больше, чем твоя карьера, это наша с тобой жизнь. Прошу тебя, – умоляюще, но настойчиво добавила она, – попробуй поработать у Фокса хоть полгода, и, если ты все-таки будешь чувствовать себя несчастным, тогда делай что угодно – бери консультации, поступай на любую работу, иди в армию или во флот, мне все равно.
– Но работа над атомной энергией, быть может, не займет и полугода, – сказал он. – И я повторяю: я уверен, что вся эта затея обречена на провал. Как же ты можешь требовать, чтобы я выбросил шесть месяцев псу под хвост?
– А куда ты выбросил последние несколько лет?
Эрик чувствовал себя совершенно уничтоженным и обессилевшим. Он понимал, что ему следует уйти из Американской компании, но перспектива работы над атомной энергией казалась ему бессмысленной и безнадежной. Потом он снова подумал о деньгах, и весь план показался ему глупым.
– Не отворачивайся, – сказала Сабина. – Скажи мне что-нибудь.
– Дай мне обдумать это, – отозвался он в полном изнеможении. – У меня сейчас в голове такая каша.
– Посмотри на меня, – не успокаивалась Сабина. – Не будь таким сердитым и чужим.
Она взяла его за локоть и притянула к себе. Эрик порывисто обернулся к ней. Когда-то давно он мог выплакаться, зарывшись лицом в ее колени, но сейчас это уже не облегчило бы его. Он весь словно окаменел, и только где-то глубоко внутри у него еще теплилось желание ее любви. Но и этого было достаточно, чтобы он приник к ней и долго не выпускал ее из своих объятий, и внутренний холод стал постепенно исчезать.
6
В понедельник утром Эрик позволил себе поспать подольше. Проснувшись, он услышал голоса Джоди и Сабины. Она готовила в столовой завтрак и собирала Джоди в школу. Эрик повернулся на другой бок и положил голову на подушку Сабины, еще хранившую ее теплоту и слабый запах ее кожи. Он обвел взглядом спальню и увидел, что Сабина еще не успела одеться, должно быть, она еще в халате. Эрик сбросил с себя одеяло, накинул легкий халат и подошел к телефону. Чувствуя какое-то стеснение в груди, он позвонил в канцелярию и сказал, что придет сегодня попозже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167