Нет, лично я себе этого представить не могу.
— Я действую только на основании полученных данных, сэр, — почтительно ответил Натаниэль. — Прага кажется подходящим местом для того, чтобы начать поиски.
Его нейтральный тон и поза скрывали тот факт, что в глубине души он был полностью согласен с каждым словом замминистра.
— Хм… Ну ладно, вам лучше знать.
Судя по тону замминистра, на самом деле он так не думал.
— Теперь… Видите этот пакет? В нем — ваш подложный паспорт для этой поездки. Вы будете путешествовать под именем Дерека Смизерса, молодого подмастерья, работающего на «Мэрил-бонскую винную компанию Уатта». Там содержатся и другие документы, подтверждающие это, на случай, если чешские таможенники начнут придираться.
— Дерек… Смизерс, сэр? — Натаниэль не выказал особого энтузиазма.
— Да. Единственный документ, который нам удалось раздобыть. Бедолага умер от водянки в прошлом месяце. Он был примерно вашим ровесником, и мы решили использовать его имя для государственных нужд. Так вот, официально вы направляетесь в Прагу затем, чтобы изучить возможность организовать импорт их великолепного пива. В пакете находится список пивоварен — заучите его, пока будете в полете.
— Хорошо, сэр.
— Ладно. Главное, Мэндрейк, держитесь тише воды, ниже травы. Никоим образом не привлекайте к себе внимания. Если придется прибегнуть к магии, сделайте это тихо и быстро. Я слышал, что вам, возможно, придется использовать демона. Если это так, ни в коем случае не выпускайте его из-под контроля, ни в коем случае!
— Разумеется, сэр.
— Чехам не следует знать, что вы волшебник. Одним из пунктов действующего ныне договора является то, что мы обязуемся не совершать на их территориях никаких магических действий. И наоборот.
Натаниэль нахмурился.
— Но, сэр, я слышал, что в последнее время в Британии активно действуют чешские резиденты. По всей видимости, они тоже нарушают этот договор?
Замминистра раздраженно сверкнул глазами на Натаниэля и забарабанил пальцами по карте.
— Да, это так. Они совершенно ненадежны. Кто знает, возможно, и за этим вашим инцидентом с так называемым «големом» тоже стоят они.
— В таком случае…
— Я знаю, что вы хотите сказать, Мэндрейк. Разумеется, мы предпочли бы прямо завтра ввести свои войска на Венцеславову площадь и показать чехам, почем фунт лиха, но прямо сейчас мы этого сделать не можем.
— Но почему, сэр?
— Из-за американских мятежников. К несчастью, в данный момент ситуация достаточно напряженная. Долго это не продлится. Мы прижучим этих янки, а потом снова обратим свое внимание к Европе. Но сейчас мы не хотим ничего, что может вызвать трения. Это понятно?
— Разумеется, сэр.
— Кроме того, мы и сами нарушаем договор не менее, чем по десяти пунктам. Что поделаешь, такое уж скользкое дело дипломатия. По правде говоря, в последние лет десять чехи мало-помалу начали поднимать голову. Итальянская и центрально-европейская кампании мистера Деверокса не принесли заметных плодов, и пражский совет принялся нащупывать слабые места нашей империи. Они то и дело покусывают нас, точно блоха собаку. Ладно, забудем об этом. Со временем все образуется…
Лицо замминистра сделалось одновременно суровым и самодовольным. Он снова обратился к карте.
— Значит так, Мэндрейк, — решительно произнес он. — В Праге вам, я полагаю, понадобится наш человек. Кто-то, кто поможет разобраться в обстановке.
Натаниэль кивнул.
— У вас есть такой человек, сэр?
— Есть. Один из лучших наших агентов… Его зовут Арлекин.
— Арлекин…
Натаниэлю представилась стройная фигура в маске, что танцующим шагом крадется среди теней, неся с собой атмосферу карнавала и угрозы…
— Именно. Это его подпольная кличка. Настоящее его имя я вам сообщить не могу — возможно, он и сам его не знает. Если вы представили себе стройного и проворного джентльмена в маске и ярком костюме, должен вас разочаровать. Наш Арлекин — тучный немолодой человек с темпераментом гробовщика. Кстати, и ходить он предпочитает в черном.
Замминистра интеллигентно поморщился.
— Это Прага так влияет на людей, если прожить там чересчур долго. Она навевает меланхолию. За эти годы уже несколько наших агентов довели себя до самоубийства. Арлекин пока что держится, но и он мрачноват по натуре.
Натаниэль откинул волосы с глаз.
— Уверен, с этим я управлюсь, сэр. Где я смогу с ним увидеться?
— Сегодня вечером, в полночь, выйдите из своего отеля и направляйтесь в сторону кладбища при гетто — кстати, гетто будет неподалеку от вас, понимаете, Мэндрейк? Прямо через Старомест-скую площадь. На вас должна быть мягкая шляпа с кроваво-красным пером. Прогуливайтесь среди надгробий. Арлекин вас разыщет. Вы узнаете его по особой свече, которая будет у него в руках.
— По особой свече…
— Верно.
— А что в ней будет такого особенного? Она будет очень длинной, или сломанной, или еще какой-нибудь?
— На этот счет он мне ничего не сообщил.
Натаниэль скривился:
— Прошу прощения, но все это выглядит чересчур театрально — вы не находите, сэр? Кладбище, свечи, кроваво-красные перья… Почему бы ему просто не позвонить мне в номер после того, как я приму душ с дороги, и не встретиться со мной в кафе на первом этаже отеля?
Замминистра слабо улыбнулся. Он передал пакет через стол Натаниэлю, обошел столы и с легким вздохом опустился в роскошное кожаное кресло. Он развернулся лицом к окну — над Лондоном снова нависали водянистые облака. Где-то на западе уже шел дождь: в небе висели косые размытые полосы, падающие на невидимые отсюда далекие крыши. Некоторое время замминистра молча сидел и смотрел на небо.
— Вот перед вами современный город, — произнес он наконец, — выстроенный в соответствии с наилучшими новейшими образцами. Взгляните на гордые здания Уайтхолла: среди них нет ни единого, которому было бы больше ста пятидесяти лет! Разумеется, у нас еще остались ветхие, не реконструированные кварталы — это неизбежно, когда вокруг столько простолюдинов, — но сердце Лондона, где все мы живем и трудимся, стремится вперед. Лондон — это город будущего. Город, достойный великой империи. Жилище вашей госпожи Уайтвелл, Мэндрейк, — прекрасное здание. Яркий пример современного направления в архитектуре. Побольше бы таких. Мистер Деве-роке планирует в будущем году снести бульдозером большую часть «Ковент-Гардена» и возвести на месте всех этих домишек с деревянными балками великолепные кварталы из стекла и бетона… Кресло вновь развернулось в сторону кабинета; замминистра указал на карты.
— А Прага — Прага другая, Мэндрейк. С какой стороны ни взгляни, место это на редкость унылое, переполненное сожалениями об утраченном величии. Они слегка зациклены на всем, что уже давно умерло и ушло в прошлое:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
— Я действую только на основании полученных данных, сэр, — почтительно ответил Натаниэль. — Прага кажется подходящим местом для того, чтобы начать поиски.
Его нейтральный тон и поза скрывали тот факт, что в глубине души он был полностью согласен с каждым словом замминистра.
— Хм… Ну ладно, вам лучше знать.
Судя по тону замминистра, на самом деле он так не думал.
— Теперь… Видите этот пакет? В нем — ваш подложный паспорт для этой поездки. Вы будете путешествовать под именем Дерека Смизерса, молодого подмастерья, работающего на «Мэрил-бонскую винную компанию Уатта». Там содержатся и другие документы, подтверждающие это, на случай, если чешские таможенники начнут придираться.
— Дерек… Смизерс, сэр? — Натаниэль не выказал особого энтузиазма.
— Да. Единственный документ, который нам удалось раздобыть. Бедолага умер от водянки в прошлом месяце. Он был примерно вашим ровесником, и мы решили использовать его имя для государственных нужд. Так вот, официально вы направляетесь в Прагу затем, чтобы изучить возможность организовать импорт их великолепного пива. В пакете находится список пивоварен — заучите его, пока будете в полете.
— Хорошо, сэр.
— Ладно. Главное, Мэндрейк, держитесь тише воды, ниже травы. Никоим образом не привлекайте к себе внимания. Если придется прибегнуть к магии, сделайте это тихо и быстро. Я слышал, что вам, возможно, придется использовать демона. Если это так, ни в коем случае не выпускайте его из-под контроля, ни в коем случае!
— Разумеется, сэр.
— Чехам не следует знать, что вы волшебник. Одним из пунктов действующего ныне договора является то, что мы обязуемся не совершать на их территориях никаких магических действий. И наоборот.
Натаниэль нахмурился.
— Но, сэр, я слышал, что в последнее время в Британии активно действуют чешские резиденты. По всей видимости, они тоже нарушают этот договор?
Замминистра раздраженно сверкнул глазами на Натаниэля и забарабанил пальцами по карте.
— Да, это так. Они совершенно ненадежны. Кто знает, возможно, и за этим вашим инцидентом с так называемым «големом» тоже стоят они.
— В таком случае…
— Я знаю, что вы хотите сказать, Мэндрейк. Разумеется, мы предпочли бы прямо завтра ввести свои войска на Венцеславову площадь и показать чехам, почем фунт лиха, но прямо сейчас мы этого сделать не можем.
— Но почему, сэр?
— Из-за американских мятежников. К несчастью, в данный момент ситуация достаточно напряженная. Долго это не продлится. Мы прижучим этих янки, а потом снова обратим свое внимание к Европе. Но сейчас мы не хотим ничего, что может вызвать трения. Это понятно?
— Разумеется, сэр.
— Кроме того, мы и сами нарушаем договор не менее, чем по десяти пунктам. Что поделаешь, такое уж скользкое дело дипломатия. По правде говоря, в последние лет десять чехи мало-помалу начали поднимать голову. Итальянская и центрально-европейская кампании мистера Деверокса не принесли заметных плодов, и пражский совет принялся нащупывать слабые места нашей империи. Они то и дело покусывают нас, точно блоха собаку. Ладно, забудем об этом. Со временем все образуется…
Лицо замминистра сделалось одновременно суровым и самодовольным. Он снова обратился к карте.
— Значит так, Мэндрейк, — решительно произнес он. — В Праге вам, я полагаю, понадобится наш человек. Кто-то, кто поможет разобраться в обстановке.
Натаниэль кивнул.
— У вас есть такой человек, сэр?
— Есть. Один из лучших наших агентов… Его зовут Арлекин.
— Арлекин…
Натаниэлю представилась стройная фигура в маске, что танцующим шагом крадется среди теней, неся с собой атмосферу карнавала и угрозы…
— Именно. Это его подпольная кличка. Настоящее его имя я вам сообщить не могу — возможно, он и сам его не знает. Если вы представили себе стройного и проворного джентльмена в маске и ярком костюме, должен вас разочаровать. Наш Арлекин — тучный немолодой человек с темпераментом гробовщика. Кстати, и ходить он предпочитает в черном.
Замминистра интеллигентно поморщился.
— Это Прага так влияет на людей, если прожить там чересчур долго. Она навевает меланхолию. За эти годы уже несколько наших агентов довели себя до самоубийства. Арлекин пока что держится, но и он мрачноват по натуре.
Натаниэль откинул волосы с глаз.
— Уверен, с этим я управлюсь, сэр. Где я смогу с ним увидеться?
— Сегодня вечером, в полночь, выйдите из своего отеля и направляйтесь в сторону кладбища при гетто — кстати, гетто будет неподалеку от вас, понимаете, Мэндрейк? Прямо через Старомест-скую площадь. На вас должна быть мягкая шляпа с кроваво-красным пером. Прогуливайтесь среди надгробий. Арлекин вас разыщет. Вы узнаете его по особой свече, которая будет у него в руках.
— По особой свече…
— Верно.
— А что в ней будет такого особенного? Она будет очень длинной, или сломанной, или еще какой-нибудь?
— На этот счет он мне ничего не сообщил.
Натаниэль скривился:
— Прошу прощения, но все это выглядит чересчур театрально — вы не находите, сэр? Кладбище, свечи, кроваво-красные перья… Почему бы ему просто не позвонить мне в номер после того, как я приму душ с дороги, и не встретиться со мной в кафе на первом этаже отеля?
Замминистра слабо улыбнулся. Он передал пакет через стол Натаниэлю, обошел столы и с легким вздохом опустился в роскошное кожаное кресло. Он развернулся лицом к окну — над Лондоном снова нависали водянистые облака. Где-то на западе уже шел дождь: в небе висели косые размытые полосы, падающие на невидимые отсюда далекие крыши. Некоторое время замминистра молча сидел и смотрел на небо.
— Вот перед вами современный город, — произнес он наконец, — выстроенный в соответствии с наилучшими новейшими образцами. Взгляните на гордые здания Уайтхолла: среди них нет ни единого, которому было бы больше ста пятидесяти лет! Разумеется, у нас еще остались ветхие, не реконструированные кварталы — это неизбежно, когда вокруг столько простолюдинов, — но сердце Лондона, где все мы живем и трудимся, стремится вперед. Лондон — это город будущего. Город, достойный великой империи. Жилище вашей госпожи Уайтвелл, Мэндрейк, — прекрасное здание. Яркий пример современного направления в архитектуре. Побольше бы таких. Мистер Деве-роке планирует в будущем году снести бульдозером большую часть «Ковент-Гардена» и возвести на месте всех этих домишек с деревянными балками великолепные кварталы из стекла и бетона… Кресло вновь развернулось в сторону кабинета; замминистра указал на карты.
— А Прага — Прага другая, Мэндрейк. С какой стороны ни взгляни, место это на редкость унылое, переполненное сожалениями об утраченном величии. Они слегка зациклены на всем, что уже давно умерло и ушло в прошлое:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136