Он вздохнул.
— Ты ж пойми, люди всегда предполагали, что моя семья тоже замешана во все это. Когда волшебники в Праге лишились власти, одного из дядюшек моего деда толпа загнала на верхушку башни и выбросила из окна. Он упал на крышу и умер. Вскоре после этого дедушка переселился в Англию и начал тут свое дело заново. Для него так было безопаснее. Как бы то ни было…
Он сел и потянулся.
— Я сильно сомневаюсь, что эти вороны — демоны. Зачем бы демонам сидеть на дереве? Пошли, теперь твоя очередь! — И он бросил ей биту. — Спорим, я тебя сделаю с первой же подачи?
И так оно и вышло, к огромному разочарованию Китти. И со второй подачи было то же самое, и с третьей тоже. По парку шел металлический звон от ударов крикетного мяча о фонтанчик. К небесам возносились торжествующие вопли Якоба. Наконец Китти швырнула биту на землю.
— Это нечестно! — воскликнула она. — Ты утяжелил мячик, или еще что-нибудь!
— Просто уметь надо, и все! Моя очередь!
— Ничего подобного, у меня еще одна подача!
— Ну ладно.
Якоб бросил мяч из-под руки, с показной небрежностью. Китти замахнулась битой изо всех сил — и, к своему величайшему удивлению, попала по мячу так четко, что едва руку себе не вывихнула.
— Ура! Есть! Вот поймай-ка, если сумеешь! Она торжествующе запрыгала, ожидая, что Якоб сейчас бросится разыскивать мячик, — но он застыл на месте, в неуверенной позе, глядя в небо куда-то над ее головой.
Китти обернулась и тоже посмотрела в ту сторону. Оказалось, она запульнула мячик не вперед, а вверх, куда-то себе за плечо, и теперь он невозмутимо падал все вниз и вниз, за стену, за пределы парка, на дорогу.
Потом раздался ужасающий звон разбитого стекла, визг тормозов, резкий металлический грохот.
Китти взглянула на Якоба. Якоб взглянул на Китти.
И они бросились бежать.
Они мчались без оглядки через газон, к мосту. Они бежали бок о бок, опустив головы, работая локтями, как на беговой дорожке. Китти все еще сжимала в руках биту. Бита мешала ей бежать. Сообразив это, девочка ахнула и отшвырнула ее в сторону. Якоб вскрикнул и резко затормозил.
— Дура ты! На ней же моя фамилия!..
Он бросился назад. Китти замедлила бег, оглянулась, чтобы увидеть, как он подберет биту… И, оглянувшись, она увидела позади, не так уж далеко, открытую калитку в стене, ведущую на дорогу. В проеме калитки появилась фигура в черном. Она стояла и осматривала парк.
Якоб подобрал биту и догонял Китти.
— Скорей! — пропыхтела девочка, когда он поравнялся с ней. — Там кто-то стоит…
Она умолкла — ей не хватало дыхания, чтобы говорить.
— Уже близко!
Якоб пробежал вдоль берега пруда. Стайка диких уток, перепугавшись, загалдела и взмыла в воздух. Они миновали рощицу буков и оказались на тропинке, ведущей наверх, к мосту.
— Нам бы только на тот берег… там мы в безопасности… Спрячемся в яме… Недалеко уже…
Китти с трудом подавляла желание обернуться. Она уже представляла себе, как черная фигура бежит по траве следом за ними. У нее мурашки по спине ползали от этой мысли. Но они бегут слишком быстро, он их ни за что не поймает… Все будет хорошо, они сумеют скрыться.
Якоб взбежал на мост, Китти следом. Их ноги топали по мосту, точно отбойные молотки, отдаваясь гулом вибрирующего металла. Вот они уже на середине моста, осталось совсем немного…
И тут в конце моста возникло из ниоткуда нечто.
Якоб с Китти оба вскрикнули и с разбегу остановились, замерли на месте, налетев друг на друга, отчаянно, инстинктивно пытаясь избежать столкновения с тварью.
Тварь была ростом с человека и держалась так, как будто и была человеком: она стояла на двух длинных ногах, протянув навстречу детям руки с цепкими пальцами. Но это был не человек. Больше всего существо смахивало на мартышку, только очень большую и сильно растянутую в высоту. Все его тело поросло бледно-зеленым мехом, за исключением головы и морды, где мех был темно-зеленым, почти черным. Злобные глаза сверкали желтизной. Существо склонило голову набок и ухмыльнулось, разминая длиннющие руки. За спиной у него, точно хлыст, извивался тонкий ребристый хвост, со свистом рассекая воздух.
На какой-то момент Якоб с Китти остолбенели, не в силах ни шевельнуться, ни произнести хоть звук. Потом Китти вскричала:
— Назад, назад, назад!
А Якоб, ошеломленный, все стоял как вкопанный. Китти схватила его за воротник рубашки и потянула назад. И сама обернулась.
У противоположного конца моста, преграждая собой другой выход, стоял, руки в карманы, с галстуком, аккуратно заправленным под молескиновый жилет, джентльмен в черном костюме. И джентльмен этот ни чуточки не запыхался.
Китти так и застыла, вцепившись в воротник Якоба. Она просто не могла разжать руку. Она смотрела в одну сторону, Якоб в другую. Она почувствовала, как Якоб тоже протянул руку и вцепился в ткань ее футболки. И ни звука — только их частое дыхание да хвост чудовища со свистом рассекает воздух. В небе, громко каркнув, пролетела ворона. Китти слышала, как кровь стучит у нее в ушах.
Джентльмен не спешил заговорить с ними. Он был довольно низенький, но при этом крепкий и плечистый. В центре его круглого лица торчал на удивление длинный и острый нос, который, даже в эти мгновения унизительного ужаса, напомнил Китти стрелку солнечных часов. Лицо незнакомца было совершенно лишено какого бы то ни было выражения.
Стоящий рядом Якоб дрожал как лист. Китти поняла, что он рта не откроет.
— Пожалуйста, сэр, — хрипло начала она. — Ч-что вы хотели?
Последовала длительная пауза. Такое впечатление, что джентльмену было противно с ней разговаривать. А когда он наконец заговорил, его голос звучал чрезвычайно мягко, и это было очень страшно.
— Несколько лет тому назад, — сказал он, — я купил свой «роллс-ройс» на аукционе. Он, конечно, сильно нуждался в ремонте, но, несмотря на это, обошелся мне в значительную сумму. С тех пор я потратил на него гораздо больше денег: поменял кузов, колеса, мотор и, главное, поставил оригинальное ветровое стекло из тонированного хрусталя. В результате моя машина сделалась, наверное, самым лучшим «роллс-ройсом» во всем Лондоне. Можно сказать, это было мое хобби, маленькое развлечение посреди тяжких трудов. Только вчера, после многомесячных поисков, я сумел раздобыть подлинный фарфоровый номерной знак и прикрепил его к капоту. И вот наконец моя машина приобрела завершенный облик. Сегодня я выехал на ней прокатиться. И что же произошло? На меня ни с того ни с сего напали двое щенков-простолюдинов! Вы разбили мне ветровое стекло, из-за вас я утратил контроль над собой; я врезался в фонарный столб, разбил кузов, колеса и мотор, а мой фарфоровый номер разлетелся на дюжину осколков. Моя машина уничтожена. Восстановить ее невозможно…
Он умолк, чтобы перевести дыхание, облизнул губы толстым розовым языком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136