Она закусила губу и отвернулась.
— Видишь ли, большую часть времени я не обладаю свободой воли, — громко сказал демон у нее за спиной. — Так что когда я ее наконец получил, вряд ли я использую ее ради того, чтобы навредить себе. Вот что делает меня высшим существом по сравнению с такими бестолковыми людьми, как ты. Это называется «здравый смысл». В любом случае, — добавил он, — тебе разумнее будет смыться. Твоя устойчивость к магии против голема может и не помочь. Приятно все-таки видеть, что ты делаешь именно то, что сделал бы на твоем месте я, и удираешь, когда этого требует благоразумие.
Китти с шумом выдохнула воздух и сделала еще несколько шагов вперед. Потом снова оглянулась через плечо.
— Мэндрейк меня бы спасать не стал, — сказала она.
— Вот именно. Ты умничка. Беги себе, и предоставь ему умереть.
Китти взглянула на голема:
— Он слишком велик. Мне на него никогда не взобраться.
— Особенно после того, как он минует лимузин.
— О черт!
И Китти бросилась вперед — не к ошеломленному Якобу, а через проезд, к неуклюжему гиганту. Она не обращала внимания ни на боль в плече и онемевшую руку, ни на отчаянные крики своего друга, ни на внутренний голос, который называл ее дурой, внушал, что это опасно и что все это зря… Китти упрямо набычилась и набрала скорость. Она не демон, не волшебник — она лучше, чем они. Алчность и себялюбие — не единственное, что движет ею. Она обежала голема сзади — достаточно близко, чтобы разглядеть неровно размазанную глину на поверхности колосса и ощутить невыносимый земляной запах, который он оставлял за собой. Китти вскочила на капот лимузина, пробежала по нему и поравнялась с торсом чудовища.
Незрячие глаза пялились вперед, точно глаза дохлой рыбы, а над ними сверкал злобным разумом третий глаз. Его взгляд был прикован к телу Мэндрейка. Тот, кто смотрел сквозь него, не заметил, как очутившаяся рядом Китти изо всех сил прыгнула на спину голему.
Голем оказался убийственно ледяным. Китти обожгло холодом, и она ахнула от боли. Даже при всей ее устойчивости, это было все равно, что прыгнуть с обрыва в ледяную воду: у нее перехватило дыхание, все нервы заныли. Голова закружилась от земляной вони, желудок скрутило. Китти обхватила здоровой рукой плечо голема и вцепилась изо всех сил. Она рисковала свалиться на каждом шагу.
Китти ожидала, что голем поднимет руку и сбросит ее, но этого не случилось. Глаз голема не видел ее, и тот, кто управлял чудовищем, не почувствовал, как она повисла на его теле.
Китти потянулась вперед раненой рукой. Плечо пронзила боль, девушка невольно вскрикнула. Она согнула локоть и принялась шарить по лицу голема, нащупывая огромный зияющий рот. Там должно быть то, о чем говорил демон: манускрипт, рукопись, спрятанная внутри. Ее пальцы коснулись ледяного каменного лица. Глаза у Китти закатились, она едва не потеряла сознание.
Нет, так не получится. До рта ей не дотянуться…
Голем остановился. Его спина внезапно начала сгибаться. Китти швырнуло вперед, она едва не слетела с его плеч. Она мельком увидела массивную, корявую руку, тянущуюся к лежащему без сознания юноше — вот-вот схватит его за шею и переломит ее, точно прутик.
Спина продолжала сгибаться. Китти заскользила вперед. Она уже с трудом держалась за голема. Ее пальцы лихорадочно шарили по огромному плоскому лицу… и внезапно наткнулись на провал рта. Пальцы скользнули внутрь. Корявый ледяной камень… Какие-то зазубренные выступы, почти как зубы… И что-то еще, мягкое и шершавое. Китти вцепилась в него — и в этот самый миг сорвалась со спины чудовища. Она полетела вниз через его плечо и тяжело рухнула на распростертое тело волшебника.
Лежа на спине, она открыла глаза — и завизжала.
Прямо над ней нависло лицо голема: зияющий рот, незрячие глаза и устремленный на нее третий глаз, сверкающий яростью. Но этот яростный блеск у нее на глазах потускнел и угас. Разум, светившийся в глиняном оке, потух. Теперь это был всего лишь глиняный овал, исчерченный замысловатыми линиями, но при этом тусклый и безжизненный.
Китти с трудом подняла голову и посмотрела на свою левую руку.
Между большим и указательным пальцем был зажат желтый пергаментный свиток.
Китти приподнялась на локтях. Голем застыл на месте. Один его кулак был в нескольких дюймах от лица Джона Мэндрейка. Камень был покрыт щербинами и трещинами — казалось, это всего лишь статуя. И могильного холода он больше не излучал.
— Ну, ты псих! Просто псих!
Мальчик-египтянин стоял рядом, уперев руки в боки и слегка качая головой.
— Ты такая же психованная, как тот покойный африт. Ну что ж, по крайней мере, ты обеспечила себе мягкое приземление! — добавил он, указывая на тело волшебника.
За демоном виднелся Якоб, который опасливо приближался, выпучив глаза. Китти застонала. Рана в плече, наверное, опять открылась, и, казалось, каждая мышца в ее теле болела. Девушка крайне осторожно поднялась и встала, ухватившись за вытянутую руку голема.
Якоб глазел сверху вниз на Джона Мэндрейка. Посох Глэдстоуна лежал поперек груди волшебника.
— Он мертв? — с надеждой спросил Якоб.
— Да нет, все еще дышит, в том-то и беда.
Демон вздохнул, искоса глянул на Китти.
— Благодаря твоей безрассудной отваге мне придется и дальше тянуть лямку.
Он взглянул на небо.
— Я бы с удовольствием с вами поболтал, но тут над нами висело несколько поисковых шаров. Думаю, облако голема заставило их отступить, но они непременно вернутся, и довольно скоро. nТак что лучше вам смыться отсюда, и чем скорее — тем лучше.
— Ага.
Китти отошла на несколько шагов, потом вспомнила про пергамент, который по-прежнему сжимала в руке. Ее внезапно охватило отвращение. Она разжала пальцы, и манускрипт упал на мостовую.
— А как насчет посоха? — спросил Бартимеус. — Ты вполне можешь его забрать. Никто тебя не остановит.
Китти нахмурилась, оглянулась на посох. Он действительно мощное оружие, это она понимала. Мистер Пеннифезер непременно бы его взял. И Хопкинс, и тот неведомый благодетель, и африт Гонорий, и сам Мэндрейк… Многие погибли из-за этой вещи.
— Да нет, — сказала Китти. — На фига он мне?
Она отвернулась и захромала следом за Якобом в сторону арки. Она почему-то ожидала, что демон снова окликнет ее, но он не окликнул. Не прошло и минуты, как Китти была уже под аркой. Сворачивая за угол, она обернулась и увидела, что смуглокожий мальчик по-прежнему смотрит ей вслед. А в следующий миг он исчез из виду.
НАТАНИЭЛЬ
46
Натаниэля окатило холодом. Он задохнулся, зафыркал и открыл глаза. Мальчик-египтянин стоял над ним, держа в руках мокрое ведро. Ледяная вода стекала по ушам, носу и открытому рту Натаниэля. Он попытался что-то сказать, закашлялся, поперхнулся, снова закашлялся, повернулся на бок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
— Видишь ли, большую часть времени я не обладаю свободой воли, — громко сказал демон у нее за спиной. — Так что когда я ее наконец получил, вряд ли я использую ее ради того, чтобы навредить себе. Вот что делает меня высшим существом по сравнению с такими бестолковыми людьми, как ты. Это называется «здравый смысл». В любом случае, — добавил он, — тебе разумнее будет смыться. Твоя устойчивость к магии против голема может и не помочь. Приятно все-таки видеть, что ты делаешь именно то, что сделал бы на твоем месте я, и удираешь, когда этого требует благоразумие.
Китти с шумом выдохнула воздух и сделала еще несколько шагов вперед. Потом снова оглянулась через плечо.
— Мэндрейк меня бы спасать не стал, — сказала она.
— Вот именно. Ты умничка. Беги себе, и предоставь ему умереть.
Китти взглянула на голема:
— Он слишком велик. Мне на него никогда не взобраться.
— Особенно после того, как он минует лимузин.
— О черт!
И Китти бросилась вперед — не к ошеломленному Якобу, а через проезд, к неуклюжему гиганту. Она не обращала внимания ни на боль в плече и онемевшую руку, ни на отчаянные крики своего друга, ни на внутренний голос, который называл ее дурой, внушал, что это опасно и что все это зря… Китти упрямо набычилась и набрала скорость. Она не демон, не волшебник — она лучше, чем они. Алчность и себялюбие — не единственное, что движет ею. Она обежала голема сзади — достаточно близко, чтобы разглядеть неровно размазанную глину на поверхности колосса и ощутить невыносимый земляной запах, который он оставлял за собой. Китти вскочила на капот лимузина, пробежала по нему и поравнялась с торсом чудовища.
Незрячие глаза пялились вперед, точно глаза дохлой рыбы, а над ними сверкал злобным разумом третий глаз. Его взгляд был прикован к телу Мэндрейка. Тот, кто смотрел сквозь него, не заметил, как очутившаяся рядом Китти изо всех сил прыгнула на спину голему.
Голем оказался убийственно ледяным. Китти обожгло холодом, и она ахнула от боли. Даже при всей ее устойчивости, это было все равно, что прыгнуть с обрыва в ледяную воду: у нее перехватило дыхание, все нервы заныли. Голова закружилась от земляной вони, желудок скрутило. Китти обхватила здоровой рукой плечо голема и вцепилась изо всех сил. Она рисковала свалиться на каждом шагу.
Китти ожидала, что голем поднимет руку и сбросит ее, но этого не случилось. Глаз голема не видел ее, и тот, кто управлял чудовищем, не почувствовал, как она повисла на его теле.
Китти потянулась вперед раненой рукой. Плечо пронзила боль, девушка невольно вскрикнула. Она согнула локоть и принялась шарить по лицу голема, нащупывая огромный зияющий рот. Там должно быть то, о чем говорил демон: манускрипт, рукопись, спрятанная внутри. Ее пальцы коснулись ледяного каменного лица. Глаза у Китти закатились, она едва не потеряла сознание.
Нет, так не получится. До рта ей не дотянуться…
Голем остановился. Его спина внезапно начала сгибаться. Китти швырнуло вперед, она едва не слетела с его плеч. Она мельком увидела массивную, корявую руку, тянущуюся к лежащему без сознания юноше — вот-вот схватит его за шею и переломит ее, точно прутик.
Спина продолжала сгибаться. Китти заскользила вперед. Она уже с трудом держалась за голема. Ее пальцы лихорадочно шарили по огромному плоскому лицу… и внезапно наткнулись на провал рта. Пальцы скользнули внутрь. Корявый ледяной камень… Какие-то зазубренные выступы, почти как зубы… И что-то еще, мягкое и шершавое. Китти вцепилась в него — и в этот самый миг сорвалась со спины чудовища. Она полетела вниз через его плечо и тяжело рухнула на распростертое тело волшебника.
Лежа на спине, она открыла глаза — и завизжала.
Прямо над ней нависло лицо голема: зияющий рот, незрячие глаза и устремленный на нее третий глаз, сверкающий яростью. Но этот яростный блеск у нее на глазах потускнел и угас. Разум, светившийся в глиняном оке, потух. Теперь это был всего лишь глиняный овал, исчерченный замысловатыми линиями, но при этом тусклый и безжизненный.
Китти с трудом подняла голову и посмотрела на свою левую руку.
Между большим и указательным пальцем был зажат желтый пергаментный свиток.
Китти приподнялась на локтях. Голем застыл на месте. Один его кулак был в нескольких дюймах от лица Джона Мэндрейка. Камень был покрыт щербинами и трещинами — казалось, это всего лишь статуя. И могильного холода он больше не излучал.
— Ну, ты псих! Просто псих!
Мальчик-египтянин стоял рядом, уперев руки в боки и слегка качая головой.
— Ты такая же психованная, как тот покойный африт. Ну что ж, по крайней мере, ты обеспечила себе мягкое приземление! — добавил он, указывая на тело волшебника.
За демоном виднелся Якоб, который опасливо приближался, выпучив глаза. Китти застонала. Рана в плече, наверное, опять открылась, и, казалось, каждая мышца в ее теле болела. Девушка крайне осторожно поднялась и встала, ухватившись за вытянутую руку голема.
Якоб глазел сверху вниз на Джона Мэндрейка. Посох Глэдстоуна лежал поперек груди волшебника.
— Он мертв? — с надеждой спросил Якоб.
— Да нет, все еще дышит, в том-то и беда.
Демон вздохнул, искоса глянул на Китти.
— Благодаря твоей безрассудной отваге мне придется и дальше тянуть лямку.
Он взглянул на небо.
— Я бы с удовольствием с вами поболтал, но тут над нами висело несколько поисковых шаров. Думаю, облако голема заставило их отступить, но они непременно вернутся, и довольно скоро. nТак что лучше вам смыться отсюда, и чем скорее — тем лучше.
— Ага.
Китти отошла на несколько шагов, потом вспомнила про пергамент, который по-прежнему сжимала в руке. Ее внезапно охватило отвращение. Она разжала пальцы, и манускрипт упал на мостовую.
— А как насчет посоха? — спросил Бартимеус. — Ты вполне можешь его забрать. Никто тебя не остановит.
Китти нахмурилась, оглянулась на посох. Он действительно мощное оружие, это она понимала. Мистер Пеннифезер непременно бы его взял. И Хопкинс, и тот неведомый благодетель, и африт Гонорий, и сам Мэндрейк… Многие погибли из-за этой вещи.
— Да нет, — сказала Китти. — На фига он мне?
Она отвернулась и захромала следом за Якобом в сторону арки. Она почему-то ожидала, что демон снова окликнет ее, но он не окликнул. Не прошло и минуты, как Китти была уже под аркой. Сворачивая за угол, она обернулась и увидела, что смуглокожий мальчик по-прежнему смотрит ей вслед. А в следующий миг он исчез из виду.
НАТАНИЭЛЬ
46
Натаниэля окатило холодом. Он задохнулся, зафыркал и открыл глаза. Мальчик-египтянин стоял над ним, держа в руках мокрое ведро. Ледяная вода стекала по ушам, носу и открытому рту Натаниэля. Он попытался что-то сказать, закашлялся, поперхнулся, снова закашлялся, повернулся на бок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136