Иными словами, ничего хорошего этот треск не сулил.
Хуже того, я мог точно определить направление, откуда он раздался. Шуми дождь чуть посильнее или окажись этот треск капельку потише, я вполне мог бы ошибиться и отважно направиться искать его источник не в ту сторону. Но, увы, мне не повезло.
Ну, в конце концов, всегда остается небольшой шанс, что Квизл все-таки еще жива.
Так что я сделал две вещи. Во-первых, устроил еще одну Вспышку, надеясь, что ее, паче чаяния, заметит кто-то еще из нашей группы. Если память мне не изменяет, ближе всех находился фолиот, патрулирующий район Чаринг-Кросс. Довольно хлипкая личность, ни отваги, ни предприимчивости, однако сейчас мне сгодилось бы любое подкрепление, хотя бы в качестве пушечного мяса.
После этого я, держась на высоте каминных труб, полетел на север, вдоль той улицы, откуда раздался треск. Я направлялся в сторону Британского музея. Летел я настолько медленно, насколько может лететь орел, не падая при этом на землю.
И непрерывно осматривал здания, находившиеся подо мной. Это был район магазинчиков, торговавших предметами роскоши, маленьких, темных, подчеркнуто скромных. Над дверями висели старинные рисованные вывески, намекающие на таящиеся внутри богатства: ожерелья, рулоны шелка, карманные часики, разукрашенные камушками. Судя по вывескам, в этом районе водилось немало золотишка, да и бриллиантами он был не обижен. Именно в эти заведения приходили волшебники, чтобы прикупить тех мелких излишеств, которые подчеркивали их статус. Богатые туристы тоже слетались сюда стаями.
Жуткий треск более не повторялся. Все витрины магазинов выглядели целыми и невредимыми, лампочки в нишах над дверьми горели как горели, и деревянные вывески поскрипывали на ветру.
Вокруг меня лил дождь. Местами булыжники совершенно исчезли под покрытой кругами поверхностью воды. Не было видно ни души, ни смертной, ни бессмертной. Такое впечатление, будто я летел над городом призраков.
Улица слегка расширилась, огибая с двух сторон маленький пятачок, засеянный травкой и миленькими цветочками. Странно выглядело это место посреди узенькой улочки, странно и неуместно. Но потом вы замечали посреди газона старый, растрескавшийся столб и каменные плиты, полускрытые цветами, и вам становилось ясно былое предназначение этого места. Сегодня газончик выглядел очень мокрым и жалким, но кое-что заинтересовало меня, заставив сделать круг и опуститься на вершину столба. Следы на траве.
Это были отпечатки ног или нечто вроде того. Большие отпечатки. Они имели форму шпателя, и у широкого конца виднелся отдельно отстоящий отпечаток большого пальца. Следы шли через весь газон, и каждый отпечаток был глубоко вдавлен в землю.
Я стряхнул влагу с перьев на голове и задумчиво побарабанил когтями по столбу. Чудесно. Просто чудесно. Мой злодей не только загадочный и могущественный — он еще и большой и тяжелый. Все лучше и лучше.
Своим орлиным взором я проследил направление, куда вели отпечатки. На протяжении первых нескольких шагов после газона они все еще были видны: неведомый великан оставил за собой размокающие ошметки грязи. Потом следы исчезали, но было очевидно, что ни один из магазинов по обе стороны улицы от внимания вредителя не пострадал. Мой подопечный явно направлялся куда-то еще. Я взлетел и полетел дальше вдоль улицы.
Джиббет-стрит выходила на широкий бульвар, ведущий слева направо и исчезающий во тьме. Напротив возвышалась высокая, внушительная металлическая изгородь: каждый из столбиков метров шесть в высоту, сантиметров пять в толщину, и не полые, а литые. В изгороди имелись широкие двустворчатые ворота, и створки их стояли раскрытые. Точнее, не стояли, а висели раскрытые, на ближайшем фонаре, вместе с изрядным куском забора. А в самом заборе зияла огромная кривая дыра. Видимо, неведомая тварь разодрала его надвое, так она торопилась войти. Надо же, какой энергичный! Я же, напротив, приближался к дыре крайне неохотно.
Подлетев к забору, я уселся на погнутом и искореженном металлическом столбе. За сломанными воротами была дорожка, ведущая к широкому и высокому крыльцу. Над крыльцом высился гигантский портик на восьми внушительных колоннах, присобаченный к огромному зданию, высокому, точно замок, и унылому, точно банк. Я помнил его по прежним временам: то был знаменитый Британский музей. Он уходил во все стороны, крыло за крылом, флигель за флигелем, дальше, чем хватал глаз. Размером музей был с приличный городской квартал.
Неужели тут действительно все такое огромное? Орел взъерошил перья, стараясь казаться покрупнее, но по-прежнему чувствовал себя унизительно крохотным. Я поразмыслил над ситуацией. Угадать, отчего неведомый, большеногий и, по всей видимости, очень сильный злодей явился именно сюда, было несложно. В музее хранилось столько добра, стоящего того, чтобы его уничтожить, что вражине хватило бы на неделю. Тот, кто стремился причинить британскому правительству побольше неприятностей — кто бы он ни был, — сделал весьма удачный выбор, и я мог с уверенностью сказать, что, если ночной вредитель беспрепятственно довершит свой труд, злосчастной карьере моего хозяина действительно придет конец.
Разумеется, отсюда вытекало, что мне надлежит последовать за ним внутрь музея.
Орел снялся со столба, спланировал над дорожкой, пролетел над крыльцом и сел между колонн портика. Впереди были мощные бронзовые двери музея. Но мой подопечный, как обычно, не стал искать легких путей и вместо дверей прошел в музей прямиком сквозь каменную стену. Выглядело это не элегантно, но впечатляюще — настолько впечатляюще, что я малость струхнул и, вместо того чтобы устремиться следом, предпочел протянуть пару минут в поисках улик среди образовавшейся груды щебня.
Зияющая дыра в стене походила на черную разверстую пасть. Я с почтительного расстояния заглянул внутрь, в нечто вроде вестибюля. Все было тихо. Ни на одном из планов ничто не шевелилось. Груда щепок, битого камня и обломок вывески с жизнерадостной надписью «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В БРИТ» указывали путь, который проложил себе неведомый гость. В воздухе висело густое облако пыли. Стена слева была проломлена. Я прислушался. Вдали, за неумолчным шумом дождя, мне померещился отчетливый звук разбиваемых бесценных древностей.
Я отправил в небо еще одну Вспышку, на случай, если тот бездельник-фолиот все же соизволит взглянуть в мою сторону. Потом сменил облик и вошел в здание.
Свирепый минотавр властно оглядел разоренный вестибюль. Из ноздрей у него валил пар, когтистые руки искали, в кого бы вцепиться, копыта нетерпеливо рыли мусор. Кто осмелится бросить вызов такому чудищу? Никто! Ну да, тем более что в помещении, как я и ожидал, никого не оказалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
Хуже того, я мог точно определить направление, откуда он раздался. Шуми дождь чуть посильнее или окажись этот треск капельку потише, я вполне мог бы ошибиться и отважно направиться искать его источник не в ту сторону. Но, увы, мне не повезло.
Ну, в конце концов, всегда остается небольшой шанс, что Квизл все-таки еще жива.
Так что я сделал две вещи. Во-первых, устроил еще одну Вспышку, надеясь, что ее, паче чаяния, заметит кто-то еще из нашей группы. Если память мне не изменяет, ближе всех находился фолиот, патрулирующий район Чаринг-Кросс. Довольно хлипкая личность, ни отваги, ни предприимчивости, однако сейчас мне сгодилось бы любое подкрепление, хотя бы в качестве пушечного мяса.
После этого я, держась на высоте каминных труб, полетел на север, вдоль той улицы, откуда раздался треск. Я направлялся в сторону Британского музея. Летел я настолько медленно, насколько может лететь орел, не падая при этом на землю.
И непрерывно осматривал здания, находившиеся подо мной. Это был район магазинчиков, торговавших предметами роскоши, маленьких, темных, подчеркнуто скромных. Над дверями висели старинные рисованные вывески, намекающие на таящиеся внутри богатства: ожерелья, рулоны шелка, карманные часики, разукрашенные камушками. Судя по вывескам, в этом районе водилось немало золотишка, да и бриллиантами он был не обижен. Именно в эти заведения приходили волшебники, чтобы прикупить тех мелких излишеств, которые подчеркивали их статус. Богатые туристы тоже слетались сюда стаями.
Жуткий треск более не повторялся. Все витрины магазинов выглядели целыми и невредимыми, лампочки в нишах над дверьми горели как горели, и деревянные вывески поскрипывали на ветру.
Вокруг меня лил дождь. Местами булыжники совершенно исчезли под покрытой кругами поверхностью воды. Не было видно ни души, ни смертной, ни бессмертной. Такое впечатление, будто я летел над городом призраков.
Улица слегка расширилась, огибая с двух сторон маленький пятачок, засеянный травкой и миленькими цветочками. Странно выглядело это место посреди узенькой улочки, странно и неуместно. Но потом вы замечали посреди газона старый, растрескавшийся столб и каменные плиты, полускрытые цветами, и вам становилось ясно былое предназначение этого места. Сегодня газончик выглядел очень мокрым и жалким, но кое-что заинтересовало меня, заставив сделать круг и опуститься на вершину столба. Следы на траве.
Это были отпечатки ног или нечто вроде того. Большие отпечатки. Они имели форму шпателя, и у широкого конца виднелся отдельно отстоящий отпечаток большого пальца. Следы шли через весь газон, и каждый отпечаток был глубоко вдавлен в землю.
Я стряхнул влагу с перьев на голове и задумчиво побарабанил когтями по столбу. Чудесно. Просто чудесно. Мой злодей не только загадочный и могущественный — он еще и большой и тяжелый. Все лучше и лучше.
Своим орлиным взором я проследил направление, куда вели отпечатки. На протяжении первых нескольких шагов после газона они все еще были видны: неведомый великан оставил за собой размокающие ошметки грязи. Потом следы исчезали, но было очевидно, что ни один из магазинов по обе стороны улицы от внимания вредителя не пострадал. Мой подопечный явно направлялся куда-то еще. Я взлетел и полетел дальше вдоль улицы.
Джиббет-стрит выходила на широкий бульвар, ведущий слева направо и исчезающий во тьме. Напротив возвышалась высокая, внушительная металлическая изгородь: каждый из столбиков метров шесть в высоту, сантиметров пять в толщину, и не полые, а литые. В изгороди имелись широкие двустворчатые ворота, и створки их стояли раскрытые. Точнее, не стояли, а висели раскрытые, на ближайшем фонаре, вместе с изрядным куском забора. А в самом заборе зияла огромная кривая дыра. Видимо, неведомая тварь разодрала его надвое, так она торопилась войти. Надо же, какой энергичный! Я же, напротив, приближался к дыре крайне неохотно.
Подлетев к забору, я уселся на погнутом и искореженном металлическом столбе. За сломанными воротами была дорожка, ведущая к широкому и высокому крыльцу. Над крыльцом высился гигантский портик на восьми внушительных колоннах, присобаченный к огромному зданию, высокому, точно замок, и унылому, точно банк. Я помнил его по прежним временам: то был знаменитый Британский музей. Он уходил во все стороны, крыло за крылом, флигель за флигелем, дальше, чем хватал глаз. Размером музей был с приличный городской квартал.
Неужели тут действительно все такое огромное? Орел взъерошил перья, стараясь казаться покрупнее, но по-прежнему чувствовал себя унизительно крохотным. Я поразмыслил над ситуацией. Угадать, отчего неведомый, большеногий и, по всей видимости, очень сильный злодей явился именно сюда, было несложно. В музее хранилось столько добра, стоящего того, чтобы его уничтожить, что вражине хватило бы на неделю. Тот, кто стремился причинить британскому правительству побольше неприятностей — кто бы он ни был, — сделал весьма удачный выбор, и я мог с уверенностью сказать, что, если ночной вредитель беспрепятственно довершит свой труд, злосчастной карьере моего хозяина действительно придет конец.
Разумеется, отсюда вытекало, что мне надлежит последовать за ним внутрь музея.
Орел снялся со столба, спланировал над дорожкой, пролетел над крыльцом и сел между колонн портика. Впереди были мощные бронзовые двери музея. Но мой подопечный, как обычно, не стал искать легких путей и вместо дверей прошел в музей прямиком сквозь каменную стену. Выглядело это не элегантно, но впечатляюще — настолько впечатляюще, что я малость струхнул и, вместо того чтобы устремиться следом, предпочел протянуть пару минут в поисках улик среди образовавшейся груды щебня.
Зияющая дыра в стене походила на черную разверстую пасть. Я с почтительного расстояния заглянул внутрь, в нечто вроде вестибюля. Все было тихо. Ни на одном из планов ничто не шевелилось. Груда щепок, битого камня и обломок вывески с жизнерадостной надписью «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В БРИТ» указывали путь, который проложил себе неведомый гость. В воздухе висело густое облако пыли. Стена слева была проломлена. Я прислушался. Вдали, за неумолчным шумом дождя, мне померещился отчетливый звук разбиваемых бесценных древностей.
Я отправил в небо еще одну Вспышку, на случай, если тот бездельник-фолиот все же соизволит взглянуть в мою сторону. Потом сменил облик и вошел в здание.
Свирепый минотавр властно оглядел разоренный вестибюль. Из ноздрей у него валил пар, когтистые руки искали, в кого бы вцепиться, копыта нетерпеливо рыли мусор. Кто осмелится бросить вызов такому чудищу? Никто! Ну да, тем более что в помещении, как я и ожидал, никого не оказалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136