ведьма крикнула
ей - не приглашать, но подлая нечисть очень уж сильна оказалась - заморочила
Ленкины уши, извратила сказанное...
- Вот что, девоньки, магарыч с меня и благодарность по гроб жизни, а сейчас
возвращайтесь домой, у нас с внучкой забот полон рот, да вот - сил немного
осталось... нет-нет... благодарствую... Сегодня третья ночь будет, что мы,
войско старушечье, сами сделаем?.. Нет, не миновать Петра Силыча в подмогу
звать. Не хотелось бы его заступы; а все думалось - сама управлюсь... Куда там -
таких делегатов подсылают, что... Идите, одним словом, а я за вас живота не
пожалею, вы меня знаете.
- А ты, Лен, вот что... Сходи на Болотную, дом один, с краю, попроси Петра
Силыча, мол, Ирина Федоровна зайти очень просит прямо сейчас или когда сможет, а
заодно пусть дрянь с твоей руки снимет. Я-то потерплю, да и сама уж вполовину
очистила, а тебе - срочно бы надо, мало ли чего... Скажи, челом бью, очень прошу
зайти, не мешкая...
Ленка пошла без вопросов и пререканий, рука-коряга на весу, волосы растрепаны,
в шаркающих тапочках... Не то что просить, а видеть этого Петра Силыча, наглое
брюхо, свинячьи зенки, эти штанищи... Ничего не сказала Ирине Федоровне - обе
натерпелись, и Шишу - она, Ленка, погубила, совесть не накормишь, как говаривал
мальчик Вовочка... Свою жизнь - Шишиной выкупила, так что иди и не чирикай...
У Петра Силыча - не как у других: у него двор позади дома, что в нем - и не
увидеть, а вход прямо с улицы Болотной.
На звяк дверного колокольца вышла женщина лет тридцати-пятидесяти, с тихим
голосом и бесцветным нравом. Молча кивнула, молча впустила и провела в горницу,
также молча растворилась в полутемках обширной избы.
Просторна была комната и не по-деревенски пуста: окна без занавесок - ставнями
прикрыты, печной бок с заслонкой, крашеные коричневые половицы, оранжевый абажур
на три лампочки, квадратный стол под простой белой скатертью, две табуретки и
стул. Все. И две электрических розетки по стенам, и включатель для абажура.
Ленка поискала глазами образа или хотя бы радиоточку - ни фига. Она мало
смыслила в деревенской жизни, но и ее неискушенному взгляду ясно было, что
камера в поселковом отделении милиции - для проживания гораздо уютнее, чем
гостиная в доме Петра Силовича, на которого ведьма баба Ира возлагала такие
надежды.
Хряснули по сторонам оконные ставни, резко и одновременно открылись без
видимого вмешательства со стороны материальных сил, затряслись половицы, и
зазвенели окна: похоже, Петр Силыч собственной персоной готовился вступить в
горницу.
И он вошел, и органично вписался в кусочек своего жилища: головой под абажур,
обширный и донельзя аскетично одетый: волосы горшком, усищи вниз и здоровенные
синие сатиновые трусы.
- Здравствуйте, Петр Силович, меня баб Ира прислала, просила...
- А, Ленка! Здорово, здорово, я бык, а ты корова... Шутка. Зови меня Силыч, а
еще лучше - дядя Петя, а то как в милиции... Часа не поспал - будят... Хрена бы
моржового я встал, да уж слышал про Федоровну, Зоя доложила... Дуська-то...
Какую собаку загубили!.. Я ее щеночком, бывало, дразню - а она уже скалит пасть,
ненавидит! Ух, настоящей породы...
- И Шиша умерла...
- Что ж поделать, нежить, и есть нежить, до первого зеркала, как говорится.
Так и то Федоровна целый век ее хранила... Цыц, паскудина!!! Мурман!!!
Ленка вздрогнула от громкого крика и от тона, каким дядя Петя проорал эти
слова. Она старалась смотреть в пол, чтобы не видеть гигантѓское розовое брюхо
барабаном, без единой складочки, мутно-зеленые глаза и сальную улыбку этого
старикана, смотрела и просмотрела, как возле ее ног очутилось нечто
безобразное-собакообразное. Ростом от спины до пола - сантиметров семьдесят
пять, но длинная, пропорцией - словно такса, а громадная голова-булыжник больше
чем наполовину состояла из оскаленной пасти - у покойной Дуськи и то меньше
была. Мальчик, как успела разглядеть испуганная неожиданным криком Ленка. Пес,
или кто он там, Мурман по-прежнему истекал слюной, клыков не прятал, но тут же
припал на брюхо перед хозяином и обрубком хвоста продемонстрировал беспредельную
вассальную верность.
- То-то, а не то наизнанку выверну и кишки выдерну... Что у тебя с рукой?
Ленка объяснила с пятого на десятое, но и дядя Петя слушал вполуха. Он вынул
из деревянных пальцев злополучную стрелку, осмотрел ее близко, не глядя бросил -
стрелка плавно подлетела к подоконнику и тихо легла на него. Затем он занес
ладони над покореженной кистью, пошевелил пальцами, бормотнул коротко, и между
ладоней его заплясало бледное пламя, бесформенное, словно скомканный лист
бумаги. Дядя Петя сблизил ладони, и комок также ужался, после чего дядя Петя
развел руки и словно утратил интерес к добытой субстанции. А комок, или сгусток
огня или свечения, воздушным шариком опустился на половицы.
Хррясь! - лязгнули суперчелюсти! Это Мурман в мгновение ока пожрал добычу, а в
следующее - уже катался по полу, попеременно кашляя и жалобно воя. Когтистые
лапищи терли морду, чудище то кружилось волчком, то вдруг прыгало вверх-вниз,
отталкиваясь от пола одновременно всеми четырьмя лапами, и подлетало на метр с
лишним - видимо, боль была нешуточная. Дядя Петя полюбовался молча с минуту и в
два пинка выбил страдальца за двери.
- А будет знать, как хватать без спроса! Ничего, только на пользу пойдет,
авось с этого раза поумнеет... Но зато, слышь, Ленка, тебя Мурман и его братья
уже никогда не тронут, потому что ты для него - невкусная оказалась. Ну разве
что я прямо прикажу. Г-ы-ы, шутка. Как рука?
Ленка растерянно опустила руку, сжала-разжала кулак, потрогала пальцами пальцы
- не болит, не сводит...
- Вот спасибо... Петр... дядя Петя. Все абсолютно нормально! Спасибо.
- Хы. Спасибо в стакан не нальешь! - Ленка смутилась, не зная, что на это
ответить - бутылку пообещать или денег, что еще смешнее... - Не обращай
внимания, красавица, это у меня настроение хорошее. Ну что там Федоровна, жива?
Зайти, говоришь, просит? Да еще и срочно? Порчево сняла? Вражеского шпиона, кто
дрянь внутрь защиты наводит, нашла?
Ленка ответила то, что знала, что, мол, ходит бодро Ирина Федоровна и даже
ругается. А зовет, наверное, не из-за раны.
- И я думаю то же, она старуха самостоятельная и очень знающая. Придется идти.
Вот позавтракаю, соображу кой-чего, да и приду. Хочешь чаю?
- Нет, спасибо, дядя Петя, пора мне, как там баб Ира...
- С медком, липовым, с оладушками?
- Нет, я побегу, спасибо вам огромное за помощь. А... Мурман, с ним все в
порядке?
- Мурман!.. Ну как хочешь, была бы честь предложена. Мурм... Что жопой
крутишь, бурдюк с говном!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92