Да перевяжи не веревочкой, а лыком, лыко я
тебе дам, сама уж надрала...
Начало темнеть, стемнело. До полуночи минут двадцать осталось, звезды с неба
опять в тучи попрятались, но близкого дождя не ощущалось. Так свежо и радостно
пахло в бабкином саду-огороде, так буднично вычесывалась и пыхтела возле своей
будки белая громадина, собака Дуська, что и не верилось Ленке в страхи
предстоящей ночи. Но вскочила вдруг Дуська, гремя цепью подбежала к девушке,
потерлась головой в подмышку и словно стала оттеснять ее к дому: из лесу
прилетел переливчатый, пока еще осторожный, но уже набирающий жадную злобу
голос, за ним еще один и еще, - волки, - поежилась в догадке Ленка. Дуська
молчала, не выдала себя ответным лаем и скулежом, только шерсть на холке
вздыбилась.
- Лена, давай-ка домой, внученька, поздно на улице стоять, разве что татей
ночных и дождешься. Идем, идем, здесь Дуська посторожит... - Но не испуг
услышала Ленка в скрипучем тенорке бабки Иры, деревенской ведьмы и колдуньи,
Ирины Федоровны Корюхиной, а нетерпение и азарт. По ночному времени и цепь с
Дуськи была скоренько снята. Волки словно издалека услышали человечьи разговоры:
так поддали голосов, что не выдержала Дуська, рявкнула коротко, стала перебирать
лапами, приседать, задрала было голову - чтобы удобнее отвечать, но получила
метлой по хребтине и дунула к воротам - подальше от метлы и от бдительной
хозяйки - молча службу нести. ... - А самый первый Ложкин на бобах гадал, плясун
был, сказывали - и конокрадством промышлял, непутевый. Порчу хорошо снимал, а
сам же ее и наводил. Поехал однажды на заработки, в Карпаты, далеко, да и помер
там на колу осиновом. У нас вся деревня толк знает в старинных свычаях; Анька из
продмага, к примеру, животных понимает, что они говорят... А может и врет, как
тут проверишь, но обращаться с ними умеет...
- А откуда эта... Анна узнала про меня, что я у вас?..
Бабка Ира и Шиша из зеркала с изумлением воззрились на Ленку:
- Да видно же!..
Ленка ничего не поняла из такого объяснения, но спрашивать дальше поленилась.
Она вновь подсунула опустевшую чашку под самоварный носик, успела наполнить ее
кипятком и заваркой, и тут часы стали бить полночь. Целая и невредимая выглянула
кукушка и обычным голосом стала отсчитывать: два ку-ку, пять, шесть, восемь...
Бабка Ирина разрешила ей смотреть и в зеркало, и без него, вокруг. И кукушка, и
ее отражение глаза не засвечивали зловещей краснотой, голосом не чудили - что
значит при хозяйке! Десять ку-ку, одиннадцать, двенадцать. Т-тринадцать...
- ...И француз, и фриц нас стороной обошли, даже партейные ни разу... Что
такое?
- Пятнадцать, баб Ира...
Ведьма и зеркальница смолкли и повернулись смотреть - каждая в свою сторону:
кукушка накуковала девятнадцать раз и смолкла, но обратно в домик не убралась,
так и осталась торчать на приступочке с открытым клювом.
- Ну-ка, Васятка, сорви эту куклу, - велела бабка Ира.
Кот метнулся к комоду, и с него уже взвился свечой, когтистой лапой ударил
механичеѓскую птицу. Кукушка надломилась, изнутри вылетела длинная металлическая
лента-пружина, и кот Васька запутался в ней лапой и повис. В истошном мяве
Васьки было столько ужаса, что бабка Ира очутилась возле часов едва ли не
быстрее своего любимца. Одной рукой она подцепила его под задние лапы, чтобы
снять нагрузку, другой ухватилась за ленту-пружину. Из-под кукушки с дзеньканьем
выскочили еще две пружины, норовя захватить в плен бабкину десницу. Ленка успела
кинуть взгляд в зеркало - Шиша не стала подражать хозяйке, а сидела, оборотясь,
спиной к зеркалу и загораживала вид. Ленка перекинула взгляд: у бабки Иры вместо
ногтей - глазом мигнуть - оказались длинные острые когти - и тоже с
металлическим отливом: дзиньк, скрежет, дзиньк, скрежет, от лент одни обрубки на
пол упали. Бабка выпустила из рук освобожденного кота, с маху воткнула когти в
кукушкин домик и в циферблат. Оттуда сразу же повалил дым, запах которого Ленка
запомнила с прошлой ночи.
- Надо было не полениться, Силыча уговорить - часы вылечить. Теперь их в печку
или на помойку. Восемьдесят лет служили, я и горя не знала... - Бабка быстро и
остро рыскала глазами по стенам, потолку, окнам - поняла вдруг, что ягодки
впереди. - Шиша, тихонько пройдись вдоль очерченного, не стерся ли где мел...
Близко к меже не подходи. Очень уж прытко они запрягают... Елена, внучка,
смотришь - смотри, но сиди - где сидишь. И ни звука. Васька, на руки к Ленке и
смотри в оба! - Ну где вы там, гости дорогие, зажда-ались мы вас, попотчевать
будем рады...
Стучали сердца - одно в груди, другое, маленькое, часто-часто билось в Ленкину
ногу: котяра все еще не мог оправиться от испуга. Девушка гладила его,
успокаивала, чесала за ушком и сюсюкала всякую ерунду, лишь бы забыться,
отвлечься от окружающего ужаса. Ведьма Ирина Федоровна бесшумно и не торопясь
двигалась по избе, голос ее рокотал уверенно и мерно, но страх так и не отпускал
Ленку, напротив, все беззастенчивее гнул, пригибал ее голову к коѓленям: она
знала, что стоит ей поднять глаза и посмотреть вокруг, то она увидит!.. Нет!
Только на Ваську, ох, какие у него серенькие ушки, а какие у него вибриссы, ах,
как... Ленка машинально покосилась в зеркало - о-о-амамааа!!! Ваську, наверное,
постиг кошачий обморок от Ленкиного крика: нет чтобы бежать - он заорал и изо
всех кошачьих сил впился ей в ноги всеми когтями и мало сам не вплющился туда!

В зеркало с изнанки, там, где жила Шиша, смотрела на Ленку... она сама...
Синее лицо почти улыбалось, мешал толстый всунутый на сторону язык. Широко
открытые глаза были мертвы, Ленка сразу это поняла, ей не раз доводилось видеть
покойницкие глаза и читать по этому поводу специальную литературу. Зазеркальная
покойница-двойняшка словно в окошко обозревала реальность, потом повернулась и
Ленка увидела испуганную Шишу: та заверещала и стала отступать к стене, все
ближе к мелом проведенной черте, туда, куда бабка Ира не велела ей заходить.
Удавленница проворно раскинула руки и пошла на Шишу. Самое страшное заключалось
в том, что Ирина Федоровна продолжала осматривать потолок, стены и пол, словно
не видя и не слыша происходящего.
- Что ты вопишь, как ненормальная, аж сердѓце зашлось. Молодая, а туд...
- Баб Ира, Шиша!!!
И словно морок соскочил со старой ведьмы: она вперилась в зеркало и зарычала;
выскочили и вновь убрались под тонкие губы клыки, ведьма боком скакнула к шкафу,
в один миг растворила его и сорвала с внутренней стенки большое, в половину
человеческого роста зеркало. Полетели щепки, а бабка Ира уже приставила его под
прямым углом к настольному зеркалу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92