что, мол, дурью маешься, а сам руку к этой
Лешкиной детской обувке протягиваю... Как зарычит Мурман, как оскалится! -
Старики дружно залились радостным смехом.
- Ну а ты что?
- Ну, вздрогнули!
- На доброе здоровье... рыжичков...
- А что я? Попинал его... фу-ух, хороша-а... но слабенько, сугубо для
воспитания, чтобы чувствовал хозяина... скоро, говорю, на каникулы приедет,
будете на санках кататься. Так веришь, нет: побежал в сени, шлею приносит, какой
его за Лешкины санки цепляли... И поскуливает. Небось думает, что если его
запречь, то сразу и Лешка объявится. На ноябрьские приедут, ничего не писали?
- Ничего. Я звала, может и приедут...

* * *

Лешка сошел на полустанке Мосино, в пяти километрах от деревни Черная, походил
минут двадцать в ожидании попутки, маршрутного автобуса, частника, черта в
табакерке... и не до-ждавшись двинулся пешком. Десять вечера, но еще светло,
хотя в Псковской губернии белых ночей не бывает... С каждым шагом настроение у
Лешки падало: все эти похороны, поминки, свечи, причитания... Вот бы баба Ира
подольше пожила, бодрейшая ведь старуха!.. Дядя Петя, который теперь оказался -
папа, тоже был куда как бодр, особенно под банкой, но его не так и жалко... А
вот прабабка... Держись, родненькая, живи...
Жив еще или помер уже?.. Интересно, почует его бабушка Ира? Специально для нее
Лешка расстарался: нашел пирожные 'Ленинградский набор', которые она по старой
памяти очень любила. Он уже представлял, как постучит, как войдет, как
запричитает баба Ира, якобы застигнутая врасплох, а у самой так и баня
затоплена... К дому Ирины Федоровны Леха подошел уже в двенадцатом часу. Еще с
улицы были слышны пьяные выкрики и... музыка.
- Екарный бабай! Поминки, что ли, у них под музыку проходят? - Лешка, донельзя
изумленный, зашел во двор. Загремела цепью, молча бросилась наперерез лохматая
громадина... - Ряшка, это я, своих не узнаешь? Забыли тебя с цепи снять? На вот
тебе кусочек сахару, хоть тебе и нельзя...
Собака и сама увидела, что свой гость, почти хозяин, взятку она мгновенно
слизнула, воровато косясь на двери, стала махать хвостом, разевать пасть... В
другой случай Лешка непременно остановился бы и приголубил бедное цепное
животное, но сейчас его разбирало крайнее любопытство...
- А-а, вот и наш Лешенька приехал, мальчик дорогой! Тихо, прикрутите музыку,
дайте внучка приветить!..
Баба Ира заторопилась навстречу, обнимать, целовать, румяная и добрая, уже под
хмельком... Вдоль окон был накрыт длинный стол, за которым уместилась компания
душ в пятнадцать. Были там супруги Ложкины с дочерью, и Филатовы с дочерью, и
три бабки-подружки бабы Иры - Зоя, Уля... третью тоже как-то звали, несколько
незнакомых Леше людей... В конце стола в углу сидели... мама и дядя Саша Чет. А
уж во главе стола живой и здоровой глыбой восседал тот, кого Леха приехал
хоронить: па... нет, все равно, привычнее: дядя Петя, красномордый и веселый.
Засуетились Ложкины, вслед за ними и Филатовы начали подталкивать и охорашивать
сразу же застеснявшихся дочерей. Лешка выдержал потные объятия дяди Пети, за
руку поздоровался с каждым гостем, а каждой гостье, особенно потенциальным
невестам, подарил очаровательнейшую из своих улыбок и стал пробираться в угол,
поближе к матери.

Праздник тем временем вступил в такую фазу, когда даже приезд городского внука
и завидного жениха не в силах был сбить с рельсов громокипящее веселье.
- Ма, что тут за сатурналии такие идут? А как же...
- Потом объясню, Лешенька. Я несколько ошиблась в сроках.
- В сроках... или фактах...
- Будем надеяться, что и в фактах. Ты правильно приехал. Нам с Четом пришлось
тебя обогнать, кое-что обсудить... Но это все завтра. Поешь, голодный ведь. Сам
себе накладывай
- Может, выпьешь, Леша? - Дядя Саша Чет смотрел на него с обычной
полуусмешкой, но вместо веселья в глазах его стояла грусть.
- Могу за компанию. - Налили по рюмке дымчато-сиреневой жидкости с запахом
черной смородины.
- Ваше здоровье, дядь Саша!
- Аналогично.
Водка обожгла горло, Леха сразу же запил ее пепси и навалился на мясо. Больше
в тот вечер он решил не выпивать...
- Так, мам, в честь чего этот курултай?
- Праздник Ивана Купала, любимый день твоего... дяди Пети. Ну и в честь твоего
приезда... Ешь как следует. - Лена захотела обнять сына, пригладить ему волосы,
поцеловать в нос, но Лешка застеснялся, стал уклоняться, выворачиваться... - И
поаккуратнее с этим делом...
- Да я вообще больше кирять не буду...
- Вот и правильно.
В это время часы стали бить полночь. Дядя Петя встал на дыбы, рыкнул. Все
притихли. Он вывел из-за спины правую руку с веткой папоротника в ней, подошел,
перегнулся через стол, сколько пузо позволяло, и вручил Лене, Лешкиной маме. Она
приняла ветку, и в ту же секунду лопнул бугорок на ветке и распустился цветок на
семи лепестках... Все бешено зааплодировали, засмеялись, и только у дяди Саши
Чета хлопки вышли вялые, вежливые...
- Пойдемте клад искать! - выкрикнул кто-то, но народные массы его не
поддержали, им все еще хотелось есть, а того больше - пить.
- Ой, мороз, мороз, - затянули бабки, но стол уже рассыпался на группы по
интересам, и они допели песню, как и начали - втроем.
Лешка постепенно насыщался, стараясь не попасться взглядом на сверстниц, Юлю и
Сашеньку. Деревенский флирт на глазах у предков по определению ничего хорошего
не обещал, кроме скорой семейной жизни и крупных неприятностей в ней. Баба Ира
то и дело шныряла на кухню, приносила тарелки, блюдца, бутылки, банки,
салатницы. Дядя Петя отмерял что-то на руках старшему Филатову, такому же
заядлому рыбаку... Мама и дядя Саша Чет сидели молча: левая мамина ладонь -
палец в палец - была прижата к правой ладони Чета, они сидели и просто смотрели
друг на друга, улыбались...
- Дядя Петя...
- Аюшки?
- А где Мурман?
- Да дома сидит. Уж он тебя еще днем стал вынюхивать.
- А можно...
- Можно в штаны. Гы-гы-ы... До завтра никак не подождать? Иди, я уже сказал,
чтобы тебе открыто было. Думаю, он еще не спит. Костей ему возьми, что ли...
- Целый пакет уж набил... Ну так я пойду... Мам...
- Иди, Лешенька. Не заблудишься? Может, проводить?..
Лешка фыркнул и выскочил из дома. Один кусок, пожирнее, он отдал Ряшке, зная,
что превращает ее, несущую боевое дежурство, в преступницу: узнает баба Ира - со
всей руки отчехвостит шваброй или поленом. Ряшку, естественно, не любимого же
внучка Лешеньку. Ну а нечего лишать псину последних прав: хоть ночью-то от цепи
освобождайте!
Улица была крива и вся в колдобинах, особенно ощутимых, если вдоль - ни
фонаря. За-прыгал, заворочался по кустам и деревьям вымокший в тумане ветер,
принес из деревенского клуба женские взвизги и мяуканье 'Мумия Тролля'.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92