А Леха спал и был он в этом не виноват.

И наступило утро, сначала для молодежных парочек, которые, вопреки Лешкиному
ночному удивлению, все же бродили вдоль речки Черной, встречали рассвет, затем
для пастухов, спозаранку погнавших на выпасы свое и чужое движимое имущество,
затем для Ирины Федоровны, спавшей от силы час, но уже занятой домашними
крестьянскими обязанностями...
Позднее всех проснулись городские, Чет и Лена: Лена плакала, Чет утешал, они
не спали до самого утра и уже в девятом часу смолкли на несколько минут, чтобы
собраться с мыслями, ан уже Ирина Федоровна трясет их за плечи...
- Вставайте, ребятки, самовар на столе, Петр Силыч ждет...

Один Леха продолжал спать, покорный чарам, наложенным на него старым колдуном
дядей Петей, его отцом. Дядя Петя вовсе не ложился: он словно бы боялся закрыть
глаза и перестать видеть мир, такой разнообразный, прельстительный, живой...
- Вот так. Лишних нам не надо. Саша и Лена, вы садитесь от меня по правую
руку, ты, Федоровна, по левую. Леха пусть спит, ему полезно.
- Петр Силыч, совещание совещанием, а кушать все же надо, не стесняйтесь, я
сейчас еще напеку...
- Федоровна!.. Хорошие у тебя блины... Но не встревай. - Дядя Петя рассеянно
оторвал кусок блина, начал было жевать, но состроил гримасу и проглотил одним
комком.
- Дожили, значит, до светлого дня. У меня все под контролем, как у Мишки
Горбачева в этом... Федоровна?.. Да не в хворосте... А, плевать. Одним словом,
сегодня в двадцать два часа по местному времени, В Парке культуры и отдыха на
Шафировском острове, ныне Елагином, будут они своего ублюдка крестить да в силу
возводить. Созрел он. И место там урочное, и срок подошел.

- И всем нам, как и предсказано, наступит конец: мне, Елене и Сашке Чету... И
тебе, Федорона, тоже капец, но чуть позже, ибо ты не повязана с нами
предопределением.. А если бы Лешка в силу вошел, то и намного позже, уж защитил
бы он тебя, по доброй памяти. Да вот и в этом нам беда - Леха все еще слабый,
можно сказать - никакой, у Лены - и то силы больше. И вот висит предопределенное
над нами троими, а значит, что пришла пора умирать... Когда я был маленький, мне
казалось, что жизнь будет такой долгой, что никогда не кончится... И была она
долгой, ох, долгой, а вот, считай, и закончилась...
- Петр Силыч, да ведь врешь чай, что маленьким-то был? - Ирина Федоровна
хлопнула себя по оборкам на юбке и вдруг раскатилась таким сочным, с басами,
смехом, что и Лена с Четом искренне ли, от нервов ли - а тоже рассмеялись.
- Был я маленьким! - неглубоко обиделся дяѓдя Петя. - Только... не помню почти
что ничего, забылось... Что, уже все кончились?.. А-а, так неси все, что
напекла, чего им мерзнуть в стороне от кишок...
- И вот, дорогие мои, чем нам ждать и блеять, когда зарежут, лучше попытаться
сделать по-своему. Два года мне не удавалось, а нынче - глядишь и... Предлагаю
поехать и спортить им всю церемонию. Задавим если гаденыша - вот, Ленка, тогда
посмеюсь я над твоим неудавшимся женишком! Гы-ы... А добудем его крови на
образец да сделаем с ней ритуал для Лешки, так он и его силу в себя втянет, вот
что я предполагаю. И своей, глядишь, разрешится вдобавок.
- И что тогда произойдет, Петр? Кем Леша станет, что с нами будет? Если судьба
изменится?
- Не знаю, Лен, ведь такого опыту жизненного нет у меня, не доводилось мне. А
только ничего лучшего я не надумал.
- В каком составе будем?
- Дело - если по-колдовски считать - очень тонкое и для нас фартовое: их там
будет он, мать, посаженный отец и дружка, все. Дельце, как я читал и понял,
интимное, семейное, никого из других ихних быть поблизости не должно, можно
ихние гармонии нарушить. А и нас трое связаны одним итогом: Я, ты и Лена. И
Леха. И тогда получается баланс и... я... попытаемся. Уж ежели я и Ей нос
утру... Почти ничего не теряем.
- Почти? - Лена с недоверчивой улыбкой глядела на дядю Петю. - Лешку зачем
усыпил?
Дядя Петя моментально взмок, как после полуведерного самоварного чаепития...
- Его... С собой возьмем... Да! Ну что вылупилась, он ведь и моя кровь! Потому
и усыпил, что слаб: позовут, и он сам к ним душой упадет и в свою очередь отдаст
собственную силу этому. А так я его зомбанул, сделал для них глухим, и будет он
рядом, на случай нашей победы.
- А если... не мы победим?
- Риск.
- Нет! Не-е-ет! Не отдам! - Чет повернулся и чмокнул Лену в ухо. Та
вздрогнула, словно от сильного удара током. Было видно, что она оглуѓшена неким
магическим разрядом.
- Извини, Лен. Петр придумал правильно, нет ли - выбора нет. Главное, что
некогда спорить. Если НЕ победим, то и предначертанное на три гроба исполнится и
тот силу обретет. Кто защитит Лешу, Ирину Федоровну? Безопаснее им самим
умереть, да и того не дадут... Нет выхода, разница в дни, ну в недели...
- А Сашка Аленку ему даст в охрану, все спокойнее... Такая дылда!
- Уже дал, при нем она.
- Вот уже что-то... Мурмана с собой возьмем, Лешке в защиту, а я в него сил
закачал немерено и магией вашей говнивенькой его, как бывало, уже не
стреножить...
- Погоди, Петр. - Старая ведьма почуяла проблеск, надежду и словно бы
помолодела. - А ты же говорил трое. А Мурман с Аленкой?
- Мурман - животный, и Алена - тоже, а в предопределении, вспомни как читали,
о зверях не сказано ничего. Потому и берем: и подмога, и не нарушено.
- А мне нельзя с вами?
- Нет. Конечно, ты сильнее Лены и сгодилась бы куда как вернее, но... риск
велик... Велик, Ириша. А кроме того... Вот нет у меня опыта - умирать, а сердце
подсказывает: надо оставить Федоровну дома, чтобы не нюнилась...
- Типун тебе, старому дураку...

Лена почти оправилась от Четова чмока, но тут дядя Петя, не давая думать и
возражать, выложил перед нею оружие.
- Автомат Калашкина, специальный, без жопы и без уда, для диверсантов. Видишь
- короткий, а коробка с патронами - магазин, длинный. В магазине сорок пять
пуль. Я их вроде заряжал отравой, но слаба, и так еле держится, а выстрелит -
так и слетит все. И такое возможно. А все же лучше дули с маком. Чет?
- У меня длинный и ножи.
- И у меня вроде того. Поехали. Я договорился с Антоном, из сберкассы
начальником, он нас на своем автобусике и довезет. Пока дойдем до площади, он
как раз уже дожидаться будет. Идите, я Лешку на руки и вас догоню. В городе его
на ноги поставим, сонного...
- Не дам, Силыч. Пусть здесь спит. Остановись. - Ирина Федоровна почернела
лицом, под губой пробились желтые клыки, взор был ясен и непримирим. Поперек
двери упали три стальные полосы, прикованные к дверным косякам, из стали же
сделанным.
- Спасибо, баб Ира. Петр... Силыч, ты понял нас, что мы с Ириной Федоровной
решили?
- Слышу.
Полосы стали ржавой трухой и неслышно осыпались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92