Как же так, Соныч? За что ты на своих родичей наскочил с обидами и
проклятиями? Объясни, будь добр?
Назвавший себя Евсеем Касатоновичем осекся на полуслове, внимательно и кивая
выслушал Мару и рассмеялся.
- Хм... Давно это было, весьма давно... в ту пору увлекался я дзэном и,
отвергая суету, достиг шестой степени совершенства и чистоты в некоторых
изотерических делах, да так преуспел, что наловчился слышать и понимать
неодушевленную органику. Слушаете, нет? И вот однажды в горах остановился я
ночевать в заброшенной хижине, развел костерок из сушеных бобовых стеблей да
стручков, благо их в тот год вокруг навалом было, а сами бобы побросал в чугунок
с водой - варить, дабы покушать без мяса, я ведь одно время воздерживался от
греха... Да, сижу себе и слегка задремал. Вдруг слышу, бобовые меж собою
переговариваются: зерна стручкам пищат: 'Вы, мол, не чужие нам, за что же вы нас
варить помогаете? Это так ужасно!' А те им шипят в ответ: 'А мы что, песни тут
поем? Сами сгораем безвинно! Не сердитесь на нас, о бобы!'
Евсей Касатонович смолк и поочередно повернул усмешечку налево, направо и с
легким поклоном - персонально Лехе.
- Не раз и не два доводилось мне в своей жизни рассказывать эту историю... Как
тут кто-то мудро сказал: жизнь сама наклоняет к решениям, как ей противиться? А?
Ну давайте всех по очереди послушаем, глядишь - и отцедим дельное из неумных
ваших препирательств. С кого начнем?
- С меня! - неожиданно брякнул Леха и так же, во весь голос, продолжил: - И на
мне же закончим, поскольку решение есть и я его знаю!
- С тебя? И тебе уже ведомо решение? Так ли это, Алеша, сын Петра?
- С меня, Соныч, ты не ослышался! С меня, я сказал!
- Ну так, пожалуйста... Тс-с-с! В порядке очереди, судари и дамы, у мальчика
голос режется. Излагай, но помни, что крик - оружие слабого и оружие слабое.
- Все очень просто. Моя бабушка... - Леха полуобернулся, задержал над правым
плечом открытую ладонь, и Ирина Федоровна, поспешно втянув грозные когти,
положила на нее свою, морщинистую и темную от времени. Внук собрал губы
трубочкой и звучно, не стесняясь никого из гостей, чмокнул костяшки древних ее
пальцев, усеянных старческой 'гречкой', иссохших, но отнюдь не дряхлых. - ...Моя
бабушка все мне объяснила, в том числе и насчет инициации, для которой потребна
живая кровь. С этой целью я попросил... и настоял... - Ирина Федоровна, поймав
негодующий взгляд любимого внука, совладала с собой: украдкой вытерла глаза и
вновь стала невозмутимым истуканом. - ...Чтобы бабушка подыскала и принесла мне
какое-нибудь режуще-колющее оружие, что она и сделала. В двух экземплярах, забыл
сказать. Вот... - Леха извлек из сумки, не торопясь собрал и положил перед собою
два метровых, если считать с рукоятями, кривых клинка, узких возле гарды и
расширяющихся к острию. - Прошу любить и жаловать: мечи-кладенцы, оба готовы к
бою и почти одинаковы, так что отличиями можно вполне пренебречь.
- И что ты, дуэль предлагаешь?
- Я бы предпочел, конечно, чтобы нашелся доброволец... любого пола, кто
согласился бы заполнить собою жертвенный алтарь, но предвижу, что таковых... Нил
Нилович?
- С чего бы это нам затевать дурацкие скоморошества. когда у нас и так имеется
преотличный кандидат на жертвоприношение. А именно ты, наглый щенок!
- Ты не ошибся, кариес?
- Нимало! Еще и собаку сюда привел, наглец и пустоцвет!
- Ну извините... В таком оскорбительном тоне я не собираюсь поддержи... - Леха
подхватил один из мечей, прыгнул изо всех сил животом на стол, проехал головой
вперед и с размаху врезал по темени клыкастому толстячку. Меч, сантиметра не
досвистев до лысого черепа, звякнул о пустоту, больно вывернулся из рук и
полетел в сторону... Никто даже и шевельнуться толком не успел, разве что Дина,
уже пострадавшая во время 'вече', чуть пригнула голову, как Соныч уже поймал
меч-кладенец прямо за рукоятку.
- Остроумно. Орел. Похож, ничего не скажешь. - Соныч нарочито лениво протянул
руку с мечом, плашмя шлепнул Леху по спине. - Слезь со стола и сядь на место.
Все-таки есть что-то истинное в этих новомодных теориях наследственности, коли
на наших глазах они подтверждение имеют. Людишки возрастом не выѓшли, так острым
разумом и наблюдательностью свое берут, потому и гены они придумали, а не мы.
Сел? За этим столом, Алексей свет Петрович, никому из сидящих в креслах ранить
соседа невозможно, а тем более убить. Гарнитур называется. А ты и не знал,
бедняга... И советчица твоя не знала - да и откуда бы ей? Но хвалю обоих за
изобретательность.
Нил Нилович сидел бледный от бешенства, но даже не шелохнулся в ответ,
смолчал, только ноздри раздувались, да глаза перебегали с Лехи на Ирину
Федоровну и обратно, он и ее ненавидел.
- А Дара как же? Ранена ведь, тобой же!
- Не кричи. Дора ее зовут. И ничего она не ранена, разве что язык прикусила.
Да, Дора? Ну так и что с того, Алеша, истинный сын Петра? Мебель-то я лично
столярничал, строгал, трудился, ужели после этого и мелочи себе не могу
позволить?.. Нил Нилович, ты как насчет дуэли? Перчатка тебе брошена.
- Стол убери и саблюку мне дайте, ломтями кромсать буду. Из-за угла, скрадом -
все мы храбрые... Убирай стол, чего тянуть! Живо, Соныч! Действительно, сразу
все и решится. И эту хитрую старую гадину заодно сокрушу, зажилась сверх меры. И
собаку!
Стол взлетел под потолок и повис там, словно веревками привязанный. Гости
сдвинули кресла за границы квадрата, обозначенные колоннами, каждый свое. Леха
старался не смотреть на бабушку, почему-то чувствовал себя виноватым перед нею.
Мурман, довольный поднявшейся суетой, совсем вдруг успокоился, послушно отошел
вслед за Ириной Федоровной и сел подле нее, улыбаясь во все клыки. 'Он не боится
за меня, это хороший знак. И Аленку при себе оставлю, как знать, вдруг... шею от
удара прикроет'.
- А ты так и будешь со своим галстуком биться? Не снимешь червяка?
- Нет. А что, запрещено?
- Да сколько хочешь. Нилыч, железку ты выбираешь... Значит, твоя - оставшаяся,
держи. Что, извини, не понял?
- Я говорю: стол убери, пусть в сторону отъѓедет, не над нами висит. Мало ли,
отвлечешься. Пожалуйста.
- Ай, Алеша, недоверчивый ты какой! Так нормально?.. Начинаем по моему
сигналу. Кто рискнет ослушаться и приступит раньше - пойдет на заклание в
качестве проигравшего. Да... Песика я - Ирина Федоровна, подвинься чуток - под
колпак, чтобы не вздумал нарушать ход событий. Вот, теперь он как в прозрачной
клетке, а то даже я нервничал, очень уж псинка серьезная; мало ли, обидится за
хозяина...
- Бабушка! Пожалуйста, не бойся за меня и знай...
Леха дождался измученного бабушкиного взгляда, послал ей воздушный поцелуй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92