Впереди поднимался высокий шпиль деревянной церкви. Ледяные ветры не
пощадили его. Над аркой входа было прибито гипсовое изображение Иисуса;
его глаза грустно смотрели на входящих. Защищенная от ужасного ветра лишь
обычными для Назарета просторными одеждами, фигура Христа показалась Вирге
нелепой.
Слева от церкви был сборный дом с несколькими окнами и каменным
дымоходом, над которым стоял короткий столб белого дыма. В окне кто-то
мелькнул, и в следующий миг дверь распахнулась.
Сутулый пожилой человек в темно-коричневом свитере сказал:
- Доктор Вирга, верно? Мы ждали вас. Проходите, пожалуйста.
Вирга вошел в комнату, освещенную керосиновыми лампами. Для лучшей
теплоизоляции стены были оклеены старыми газетами. Вирга увидел картину,
аляповатое изображение Христа в золотом нимбе. На полу лежали шкуры. В
широком каменном очаге горел огонь, и Вирга немедленно подошел к нему,
чтобы впитать тепло. Человек в свитере взял у Вирги шубу и перчатки и
сказал:
- Вы издалека?
- Да. Я очень долго добирался сюда.
- Меня зовут Томас Лар. Я местный священник.
Вирга пожал протянутую ему руку. Ладонь у Лара оказалась жесткая, как
продубленная кожа. Вирга спросил:
- Вы лютеранский пастор?
- Да. Мы приехали сюда, когда мой предшественник заболел и умер. Его
могила на окраине поселка. - Пастор крикнул кому-то в соседнюю комнату: -
Дорти, у нас новый гость. Чай готов?
В комнату вошла женщина одних лет с пастором. С морщинистого
обветренного лица смотрели глаза, в которых ярко светилась живительная
надежда. Пасторша поздоровалась и спросила:
- Доктор Вирга?
- Да.
- Покушаете с дороги? Хотите бульону?
- Да, это было бы превосходно. Благодарю вас.
Она улыбнулась и, кивая, вернулась в маленькую кухоньку.
Майкл неторопливо снял огромную шубу, потом более легкую парку и
повесил их сушиться на деревянную вешалку у огня.
Вирга заметил за окном лучи света и движение призрачных фигур в
темноте.
- Эскимосы очень любопытный народ, - объяснил Лар. - Они не имеют в
виду ничего плохого. Вы напугали их, а теперь они успокоились и вышли
набрать льда, чтобы растопить его и получить воду. Их растревожил шум
самолета и внезапное оживление в поселке.
- Они ведь не тронут ящик? - спросил Майкл.
- Нет, нет, - заверил Лар. - Пусть это вас не тревожит.
- Что за ящик? - спросил Вирга, поворачиваясь к Майклу.
- Я кое-что привез.
- Я его не видел.
Лар сказал:
- Мы оставили его на складе. Там с ним абсолютно ничего не случится.
Никто его не тронет.
Вирга по-прежнему смотрел на Майкла.
- А что в нем? - спросил он.
Вошла пасторша с чаем. Чай был густой, черный и оседал на стенках
глиняных чашек. Майкл и Вирга молча стали пить.
Лар удобно устроился на стуле у огня и сказал:
- Вот так. Мы с вашим другом обсуждали проблемы распространения
христианского учения среди эскимосов-кочевников, доктор Вирга. Его взгляды
показались мне чрезвычайно интересными.
- Вы здесь единственная датская семья? - спросил Вирга.
- Да. Как ни странно, эскимосы отнеслись к нам очень хорошо. Мы к ним
тоже. Удивительный народ! Когда я решил, что хочу отправиться миссионером
на Север, я перечитал множество книг о местных обычаях. Даже ходил на
лекции по эскимосской культуре. Но все это не идет ни в какое сравнение с
личными наблюдениями. Связь эскимосов с землей, с природой абсолютна.
- Белые люди, явившиеся сюда проповедовать им учение Христа, -
заметил Майкл из угла комнаты, - в некоторых отношениях очень им
повредили.
Старый пастор засмеялся и махнул рукой:
- Да, да. Совершенно с вами согласен. Здесь побывало несколько
нечистоплотных субъектов, выдававших себя за миссионеров. К несчастью, с
ними сюда попали венерические болезни и алкоголизм. Сейчас правительству
Дании приходится ограничивать ежемесячное поступление спиртного к
эскимосам: бутылка спирта, две бутылки вина или двадцать маленьких бутылок
пива. Вот главный недуг Гренландии: пьянство. И еще самоубийства. В этом
году здесь у нас покончило с собой шесть человек. Почему, не знаю. У них
так быстро меняется настроение. Они непредсказуемы. А знаете ли вы, -
повернулся он к Вирге, - что много лет назад, наслушавшись голландских
миссионеров-христиан, отцы-эскимосы убивали сыновей, чтобы этим доказать
свою преданность религии? Да, это правда. Невероятно, но правда. Но,
конечно, тогда эскимосы были куда наивнее. И все же, - продолжал Лар, - в
них по-прежнему много первобытного. В летние месяцы, когда лед в заливе
начинает таять, "пиньярторсьюты", лучшие охотники, прежде чем выйти на
лед, молятся каждый своему и только своему божеству. Животным, ветрам,
приливам: у всех у них есть духи, такие же переменчивые, как сами
эскимосы.
- Ваша задача, должно быть, очень сложна, - заметил Вирга, допивая
чай и отставляя чашку.
- Я рассматриваю это как полезный опыт. Мы уже не уедем отсюда. Я
даже думать не могу о том, чтобы снова жить в Копенгагене. Все это теперь
кажется слишком далеким, чтобы быть реальностью. Вот, - пастор твердыми
смуглыми руками очертил в воздухе круг, - реальность. Реальные люди.
Четыре года я улаживал их семейные неурядицы, смеялся и плакал вместе с
ними, наблюдал за их рождением и смертью. Нет, мы уже не уедем отсюда и,
когда умрем, ляжем в здешнюю прекрасную землю. А! Вот и бульон. Пейте,
пока он горячий.
Когда Вирга поднес дымящуюся кружку к губам, Лар наклонился к нему и
негромко сказал:
- Стало быть, вы с вашим другом идете на север, а? Их вертолеты
полетели туда.
Вирга уставился на него. Майкл не шелохнулся.
- О, - пастор посмотрел на Майкла. - Вы ничего ему не рассказали?
- Нет.
- Так, - Лар снова повернулся к Вирге. - Они появились здесь с неделю
назад. Привезли стройматериалы и припасы и поставили у взлетной полосы
сарай, чтобы ничего не отсырело. Не знаю, кто это были такие, но... что ж,
признаюсь, я сделал вид, что ничего не происходит, и посоветовал
старейшинам последовать моему примеру. Эскимосы не выходили из хижин. Даже
собаки боялись чужаков. Я подумал, не связаться ли с ледовым патрулем -
вдруг эти люди задумали недоброе? - но ко мне пришел молодой охотник,
Ингсавик, и сказал, что разговаривал с ними и они назвались
метеорологической экспедицией. Парень уверял, что все в порядке и не стоит
беспокоить власти. Я послушался его совета, и вскоре эти "метеорологи"
улетели. Я подумал, что на этом можно поставить точку, - продолжал пастор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75