Ему сейчас не до этого. Отстань от него.
И, развернувшись на каблуках, он вышел из комнаты.
– На себя посмотри! – закричала Аманда. – Какое право ты имеешь читать мне лекции, как мне жить, когда сам крутишь роман с Тэш Френч? Ты самодовольный чертов лицемер! Ты…
Но ее слова повисли в воздухе. Хуго, уходя, захлопнул за собой дверь.
Глава тридцать первая
Майкл смутно чувствовал лучи солнца на своем лице. Ему казалось, что он медленно плывет по спокойным морским волнам, под защитой сияющей белой полукруглой бухты.
В следующий миг он услышал вопрос, заданный гнусавым голосом с оттенком удивления.
– Эй, приятель, у тебя там все нормально? – над ним навис Тодд. – Решил вздремнуть?
– Нет, черт возьми. Я не сплю. – Майкл слегка приоткрыл глаза и прищурился. – Эх!
Он с трудом прислонился к стене амбара и увидел Рутера, который смотрел на него: язык высунут, косматый хвост мечется из стороны в сторону, карие глаза светятся радостью.
– Уберите этого чертова зверя подальше от меня! – заорал Майкл.
Тодд выпрямился и отозвал Рутера. Огромный пес бросился от Майкла к хозяину и втиснул свою морду между его рукой и бедром, громко сопя.
Маркус и Уилтшер выбрали именно этот момент, чтобы прошествовать мимо с огромным, обклеенным наклейками громкоговорителем. За ними следовал Алги с адаптером и грязным свернутым ковром.
– А вот и твой папанька, – кивнул Уилтшер в сторону Майкла.
– Привет, отец, – поприветствовал его Маркус из-под бейсбольной кепки. – А мы было решили, что ты умер.
Майкл сгреб свою трубку с гравия, выбил ее и со всем достоинством, на которое был способен, с трудом поднялся на ноги.
– Все нормально, – пролаял он, вознамерившись вернуть себе авторитет. – Я всегда закрываю глаза, когда мне нужно серьезно подумать. Как раз сейчас придумал, как укрепить этот чертов балкон в глубине.
Он похромал в амбар.
– Ни фига себе, – произнес Алги, в удивлении качая головой. – Медитирующий предок. Просто отпад. – Все еще качая головой, он тоже зашел в амбар.
Тодд и Маркус в шоке смотрели ему вслед. Это был первый раз, когда Алги заговорил.
Наконец Салли нашла Мэтти: он сидел в старом кабинете на подоконнике, подбородком уперся в колени и смотрел невидящим взором в окно.
Салли стояла в полумраке, чувствуя себя лишней, и ждала, когда муж ее заметит. Нарушить тишину казалось сложнее, чем расколоть лед на катке. Вот и конец их браку: они больше не катаются по тонкому льду, теперь между ними встала стена.
Салли пришла, чтобы извиниться, но сейчас в ее душе разгорался гнев. Иногда его жалость к себе так раздражала.
Не глядя на нее, Мэтти поднял подбородок и уперся затылком в оконную раму.
– Иди сюда, – тихо сказал он.
Она подошла к окну и встала на расстоянии около метра от него. Муж протянул руку и ухватился за юбку ее старого джинсового сарафана, нежно притягивая ее ближе.
– Салли, я…
Он посмотрел в окно и сглотнул, как будто боль от того, что он собирался сказать, была невыносима. Внезапно он произнес:
– Тебе незачем продолжать это делать.
Салли напряглась.
– Делать что, Мэтти?
Он моргнул и продолжал упорно смотреть в окно.
– Я ценю твою преданность больше всего на свете, ты должна это знать. – Он все еще держал ее юбку, его рука дрожала. – И я вижу, как тебе тяжело, как ты измучена. Я хочу сказать, что тебе стало бы намного легче, если бы ты разорвала… наши… отношения… – слово застряло у него в горле, и Мэтти умолк, прикусив губу, – до того, как ты узнала о ребенке. Но ты должна понять, что я никогда не хотел… и все еще не хочу… чтобы ты связывала себя только из-за условностей.
Он снова замолчал, а Салли пыталась понять, что же муж говорит. Он иногда бывал так непоследователен и нелогичен в своих выводах, часами жаловался на совершенно обычные вещи.
– Мэтти, мне жаль, но я не понимаю, о чем ты.
– Салли, я отпускаю тебя. – Он отпустил ее юбку и закрыл рот рукой. – Теперь я вижу, каким эгоистичным я был в последнее время, привязал тебя к кухне тонущего корабля. Эта работа, этот дом в Ричмонде, мои идиотские проекты – одна неудача за другой – и все это время я рассчитывал, что твое красивое сочувствующее лицо и твое неиссякаемое терпение будут со мной. Я не видел, как терпение иссякало, пока не стало слишком поздно. И когда мы приехали сюда, меня внезапно поразила одна мысль. Я посмотрел на тебя и не увидел ничего, кроме разочарований, которые громоздились год за годом и теперь смотрят на меня, и затем…
– Мэтти, я… – начала Салли, не веря своим ушам.
– Подожди. Пожалуйста, дай мне закончить. – Дрожащей рукой Мэтти взял ее руку. – И затем я понял, что сам все испортил. Я пообещал тебе золотые горы и ничего не добился. Мне казалось, что, если мы протянем всего один год, потом еще полгода, а потом еще месяц или два, или три, я наконец-то добьюсь того, чем мог бы гордиться. Сделаю что-нибудь стоящее, что бы не являлось компромиссом с редакторами, но вместо этого скатился в финансовую пропасть.
Мэтти встал и заходил по комнате, начав сбивчиво говорить.
– Я думаю… мне кажется, что я настолько увлекся своими идеями, что не заметил нестабильности наших отношений. Я как-то считал, что ты будешь счастлива только от того, что тебе предоставили эту пустую могилу в виде дома, а в конце месяца у тебя получается наскрести немного денег, чтобы за него же расплатиться. – Он рассмеялся громким, горьким смехом самобичевания. – Я так чертовски много работал, что не оставил времени для себя, – продолжил он прежде, чем жена успела вставить хоть слово. – У меня даже хватило наглости злиться на тебя и детей, что вы отняли мою свободу. Какая ирония судьбы: я делал все это только ради того, чтобы сохранить наш брак. – Он горько рассмеялся. – И только когда я присмотрелся, я понял, что это ты загнана в угол и несчастна. Заперта в огромном, холодном доме, ожидаешь ребенка, которого ты не хочешь.
– Мэтт, я хочу этого ребенка! – закричала Салли, не в состоянии больше молчать.
– Только потому, что он уже внутри тебя! – закричал Мэтти в ответ. – Не хочешь же ты сказать, что намеренно захотела бы родить еще одного ребенка в нашем браке?
Салли задумалась над сказанным. Теперь ребенок был так реален, что трудно было вернуться назад.
– Нет, – все-таки ответила она. – Не захотела бы.
Когда Салли узнала, что беременна, наверняка, она села среди беспорядка их кухни в Ричмонде и зарыдала. Не то чтобы она не хотела ребенка, она бы с радостью родила Мэтти целый детский сад. Салли просто знала, что ее беременность еще больше оттолкнет мужа от нее.
– Ты могла бы получить свободу, и я тоже, – сказал Мэтти и снова сжал ее руку, упорно глядя в пол. – Я уже догадался, что со временем ты уйдешь. Я ненавидел этого ребенка всей душой, но какая-то часть меня мерзко и расчетливо радовалась, так как он гарантировал, что ты останешься со мной еще на какое-то время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
И, развернувшись на каблуках, он вышел из комнаты.
– На себя посмотри! – закричала Аманда. – Какое право ты имеешь читать мне лекции, как мне жить, когда сам крутишь роман с Тэш Френч? Ты самодовольный чертов лицемер! Ты…
Но ее слова повисли в воздухе. Хуго, уходя, захлопнул за собой дверь.
Глава тридцать первая
Майкл смутно чувствовал лучи солнца на своем лице. Ему казалось, что он медленно плывет по спокойным морским волнам, под защитой сияющей белой полукруглой бухты.
В следующий миг он услышал вопрос, заданный гнусавым голосом с оттенком удивления.
– Эй, приятель, у тебя там все нормально? – над ним навис Тодд. – Решил вздремнуть?
– Нет, черт возьми. Я не сплю. – Майкл слегка приоткрыл глаза и прищурился. – Эх!
Он с трудом прислонился к стене амбара и увидел Рутера, который смотрел на него: язык высунут, косматый хвост мечется из стороны в сторону, карие глаза светятся радостью.
– Уберите этого чертова зверя подальше от меня! – заорал Майкл.
Тодд выпрямился и отозвал Рутера. Огромный пес бросился от Майкла к хозяину и втиснул свою морду между его рукой и бедром, громко сопя.
Маркус и Уилтшер выбрали именно этот момент, чтобы прошествовать мимо с огромным, обклеенным наклейками громкоговорителем. За ними следовал Алги с адаптером и грязным свернутым ковром.
– А вот и твой папанька, – кивнул Уилтшер в сторону Майкла.
– Привет, отец, – поприветствовал его Маркус из-под бейсбольной кепки. – А мы было решили, что ты умер.
Майкл сгреб свою трубку с гравия, выбил ее и со всем достоинством, на которое был способен, с трудом поднялся на ноги.
– Все нормально, – пролаял он, вознамерившись вернуть себе авторитет. – Я всегда закрываю глаза, когда мне нужно серьезно подумать. Как раз сейчас придумал, как укрепить этот чертов балкон в глубине.
Он похромал в амбар.
– Ни фига себе, – произнес Алги, в удивлении качая головой. – Медитирующий предок. Просто отпад. – Все еще качая головой, он тоже зашел в амбар.
Тодд и Маркус в шоке смотрели ему вслед. Это был первый раз, когда Алги заговорил.
Наконец Салли нашла Мэтти: он сидел в старом кабинете на подоконнике, подбородком уперся в колени и смотрел невидящим взором в окно.
Салли стояла в полумраке, чувствуя себя лишней, и ждала, когда муж ее заметит. Нарушить тишину казалось сложнее, чем расколоть лед на катке. Вот и конец их браку: они больше не катаются по тонкому льду, теперь между ними встала стена.
Салли пришла, чтобы извиниться, но сейчас в ее душе разгорался гнев. Иногда его жалость к себе так раздражала.
Не глядя на нее, Мэтти поднял подбородок и уперся затылком в оконную раму.
– Иди сюда, – тихо сказал он.
Она подошла к окну и встала на расстоянии около метра от него. Муж протянул руку и ухватился за юбку ее старого джинсового сарафана, нежно притягивая ее ближе.
– Салли, я…
Он посмотрел в окно и сглотнул, как будто боль от того, что он собирался сказать, была невыносима. Внезапно он произнес:
– Тебе незачем продолжать это делать.
Салли напряглась.
– Делать что, Мэтти?
Он моргнул и продолжал упорно смотреть в окно.
– Я ценю твою преданность больше всего на свете, ты должна это знать. – Он все еще держал ее юбку, его рука дрожала. – И я вижу, как тебе тяжело, как ты измучена. Я хочу сказать, что тебе стало бы намного легче, если бы ты разорвала… наши… отношения… – слово застряло у него в горле, и Мэтти умолк, прикусив губу, – до того, как ты узнала о ребенке. Но ты должна понять, что я никогда не хотел… и все еще не хочу… чтобы ты связывала себя только из-за условностей.
Он снова замолчал, а Салли пыталась понять, что же муж говорит. Он иногда бывал так непоследователен и нелогичен в своих выводах, часами жаловался на совершенно обычные вещи.
– Мэтти, мне жаль, но я не понимаю, о чем ты.
– Салли, я отпускаю тебя. – Он отпустил ее юбку и закрыл рот рукой. – Теперь я вижу, каким эгоистичным я был в последнее время, привязал тебя к кухне тонущего корабля. Эта работа, этот дом в Ричмонде, мои идиотские проекты – одна неудача за другой – и все это время я рассчитывал, что твое красивое сочувствующее лицо и твое неиссякаемое терпение будут со мной. Я не видел, как терпение иссякало, пока не стало слишком поздно. И когда мы приехали сюда, меня внезапно поразила одна мысль. Я посмотрел на тебя и не увидел ничего, кроме разочарований, которые громоздились год за годом и теперь смотрят на меня, и затем…
– Мэтти, я… – начала Салли, не веря своим ушам.
– Подожди. Пожалуйста, дай мне закончить. – Дрожащей рукой Мэтти взял ее руку. – И затем я понял, что сам все испортил. Я пообещал тебе золотые горы и ничего не добился. Мне казалось, что, если мы протянем всего один год, потом еще полгода, а потом еще месяц или два, или три, я наконец-то добьюсь того, чем мог бы гордиться. Сделаю что-нибудь стоящее, что бы не являлось компромиссом с редакторами, но вместо этого скатился в финансовую пропасть.
Мэтти встал и заходил по комнате, начав сбивчиво говорить.
– Я думаю… мне кажется, что я настолько увлекся своими идеями, что не заметил нестабильности наших отношений. Я как-то считал, что ты будешь счастлива только от того, что тебе предоставили эту пустую могилу в виде дома, а в конце месяца у тебя получается наскрести немного денег, чтобы за него же расплатиться. – Он рассмеялся громким, горьким смехом самобичевания. – Я так чертовски много работал, что не оставил времени для себя, – продолжил он прежде, чем жена успела вставить хоть слово. – У меня даже хватило наглости злиться на тебя и детей, что вы отняли мою свободу. Какая ирония судьбы: я делал все это только ради того, чтобы сохранить наш брак. – Он горько рассмеялся. – И только когда я присмотрелся, я понял, что это ты загнана в угол и несчастна. Заперта в огромном, холодном доме, ожидаешь ребенка, которого ты не хочешь.
– Мэтт, я хочу этого ребенка! – закричала Салли, не в состоянии больше молчать.
– Только потому, что он уже внутри тебя! – закричал Мэтти в ответ. – Не хочешь же ты сказать, что намеренно захотела бы родить еще одного ребенка в нашем браке?
Салли задумалась над сказанным. Теперь ребенок был так реален, что трудно было вернуться назад.
– Нет, – все-таки ответила она. – Не захотела бы.
Когда Салли узнала, что беременна, наверняка, она села среди беспорядка их кухни в Ричмонде и зарыдала. Не то чтобы она не хотела ребенка, она бы с радостью родила Мэтти целый детский сад. Салли просто знала, что ее беременность еще больше оттолкнет мужа от нее.
– Ты могла бы получить свободу, и я тоже, – сказал Мэтти и снова сжал ее руку, упорно глядя в пол. – Я уже догадался, что со временем ты уйдешь. Я ненавидел этого ребенка всей душой, но какая-то часть меня мерзко и расчетливо радовалась, так как он гарантировал, что ты останешься со мной еще на какое-то время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144