Надо бы пойти и предложить Паскалю помочь с обедом, но у нее не было сил двигаться. Неплохая идея – вставить обратно линзу. Но вместо этого Тэш вытянула руки на столе и положила голову на его прохладную поверхность.
– Так ты не принесешь миру много пользы.
Она подняла голову, чтобы рассмотреть фигуру в дверях. Закрыв один глаз и сфокусировав взгляд, Тэш поняла, что это был Найл.
– Прости.
– Не за что. Делай, что хочешь, это я потревожил тебя. И прекрати все время извиняться. Почему тебе так нравится без конца повторять «прости», если ты не виновата?
– Прости.
Тэш посмотрела в окно, чувствуя себя взволнованной. Неужели он слышал, о чем говорили ее мать и Салли?
– Ты, случайно, Аманду не видела?
Ей хотелось спросить: «А зачем тебе понадобилась Аманда?» Тэш ненавидела себя за это. Она же не ревнует. Или ревнует? У нее нет на это права.
Покачав головой, она встала.
– Пойду спрошу, не нужна ли Паскалю моя помощь.
– Не нужна. – Найл подошел к Тэш. – Ангел мой, присядь на минутку, мне нужно с тобой поговорить.
Девушка почувствовала, как ее сердце сжалось в комок, когда она села обратно за стол.
– Тэш, я хочу задать один вопрос, но тебе может показаться, что это не мое дело. Если не хочешь – не отвечай, я не буду настаивать или снова спрашивать. Но если ты честно и искренне мне ответишь, тогда, возможно, у меня гора с плеч упадет.
Он вздохнул и потер лоб. Тэш быстро посмотрела на Найла и отвела взор. Раньше, когда он носил бороду, ей было с ним проще. А сейчас его трудно узнать. Тэш нравился взъерошенный Найл, а не кинозвезда. Такое чувство, как будто большой ручной кот, которого она хотела погладить два дня назад, вдруг оказался настоящим львом.
– Тэш, посмотри на меня, – его мягкий, мелодичный голос не изменился. – Прекрати крутить эту обертку.
– Мне казалось, ты хотел задать вопрос, а не изучать мой язык жестов, – прошептала она.
Не так-то просто смотреть кому-либо прямо в глаза с одной контактной линзой.
– Хорошо. Вопрос такой. – Найл глубоко вдохнул. – У тебя роман с Хуго Бошомпом?
Тэш удивленно посмотрела на него, позабыв о контактных линзах.
– Ну? – Его пальцы барабанили по столу, а ногти были так обкусаны, что звук напоминал мышку, танцующую в шерстяных носочках чечетку.
На мгновение ей захотелось сказать «да». Представить, что это на самом деле так. Страстная, пылкая связь с Хуго, державшаяся в секрете до настоящего момента. Можно еще представить, что Найл сходит с ума от ревности, потому что он тайно тоже в нее влюблен и вынуждает Тэш признаться.
Фантазии были настолько нелепыми, что ей самой стало смешно.
– Нет, – Тэш покачала головой. – Нет у нас с ним никакого романа.
Найл закрыл лицо руками, откинулся на спинку стула и застонал. Ничего наигранного, просто тихий, печальный стон.
– А в чем дело? – Тэш наклонилась вперед.
Найл пристально посмотрел на нее. Какой странный взгляд, недаром Тэш подозревала, что он маньяк. В выражении его лица было что-то маниакальное; она уже раньше это видела. Его глаза необычайно блестели; он не мигал. Молчание переросло в зияющее, мертвое безмолвие, прежде чем Найл снова заговорил.
– Я трахаюсь с Амандой и чувствую себя дерьмом. – Он говорил так тихо, что Тэш едва его понимала. – Я слышал… сегодня… я подумал… подумал, что вы с Хуго спите. – Найл перестал смотреть на нее и уставился в окно. – Действительно глупо, по-идиотски, я понимаю. Чертова католическая совесть. Думаю, мне нужна была отговорка, что Аманде тоже изменяли, что это было око за око, я даже не знаю. Не важно. Признаю. Мне требовалось хоть какое-то оправдание, потому что у меня нет извинения за то, что я люблю ее. – Найл снова посмотрел на Тэш, почти с отчаянной надеждой. – Ты понимаешь?
Она кивнула, хотя ничего не понимала. Похоже, ее худшие кошмары сбылись.
– Со времен Лисетт – моей жены – с того момента, когда она ушла, я чувствовал себя… я не знаю… чертовски ненужным, мне кажется. – Найл откинул голову. – Боже! Это звучит так глупо. Я находил более подходящие слова, когда играл дешевые фарсы в захудалых театрах. Но ты же знаешь, о чем я, не так ли? С ней я чувствовал себя таким… таким… чертовски талантливым, успешным, полноценным, я не знаю, называй, как хочешь. Я собирался стать звездой, детка, и она осталась бы со мной, чтобы идти рядом по красной дорожке на премьерах и говорить, что любит меня.
Он горько рассмеялся и посмотрел на потолок.
Тэш показалось, что на спектакле девушка боялась пошевелиться: вдруг Найл почувствует себя обиженным? Как, интересно, во время спектакля зрители едят чипсы и кашляют?
– Но у меня не сразу все получилось, не быстро. И она ушла. У тебя, случайно, нет сигарет?
Тэш полезла за пачкой смятых сигарет. Он взял одну и распрямил ее.
– Теплая, – неясно сказал Найл и закурил. – Знаешь, я встречал и более красивых женщин, чем Лисетт. Я встречал более умных женщин. И более нежных. Ты более нежная. – Он посмотрел на Тэш, и она почувствовала, что краснеет. – Но я никогда не хотел ни одну из них.
Найл на минуту умолк. Тэш показалось, что он плачет. Ей так хотелось выбежать из-за стола и обнять его. Это так нелепо, но это единственное, что она могла сделать. Но вместо этого Тэш сидела и смотрела на Найла. Точнее, косилась на него одним глазом в линзе. Его шелковая рубашка складками лежала на широких плечах, выражая безнадежность. Горящая сигарета зажата между длинными, худыми пальцами. Просто воплощенное страдание.
– И даже если бы у тебя был роман с Хуго, это бы ничего не изменило, так ведь? Не уменьшило бы мою вину. – Найл попытался улыбнуться, но в его карих глазах осталась боль. – Хотя это сделал разговор с тобой. Я знал, что это поможет. Я знал, что ты поймешь.
Тэш почувствовала себя предательницей. Она ничего не понимала. Но всем сердцем сочувствовала этому печальному, красивому человеку.
Внезапно Найл посмотрел на нее.
– Но если даже у тебя нет романа с Хуго, он для тебя что-то значит. Что же? Почему он ранит твои чувства? Почему ты позволяешь ему унижать тебя?
Тэш уже почти собиралась пробубнить, что ее все унижают, но сдержалась.
– Я… я…
Она не могла этого сказать. И не могла признаться, что любит Хуго. Она посмотрела на свои руки.
– Ты его любишь. – Глаза Найла расширились. – Ты его любишь, не так ли? Ты влюблена в Хуго Бошомпа!
Первая ее реакция была завопить: «Конечно же нет!»
– Ох, бедная глупышка.
Глаза цвета молочного шоколада наполнились сочувствием, когда Найл потянулся и взял Тэш за руку. Он слегка пожал ее, полностью раздавив контактную линзу которую она держала в ладони.
У нее не было запасной линзы и теперь ей придется носить очки на вечеринке, а в них Хуго точно никогда ее не захочет. Она разрыдалась.
– Бедный ангел. Ты посеяла свои семена на неплодородную почву, разве не так?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
– Так ты не принесешь миру много пользы.
Она подняла голову, чтобы рассмотреть фигуру в дверях. Закрыв один глаз и сфокусировав взгляд, Тэш поняла, что это был Найл.
– Прости.
– Не за что. Делай, что хочешь, это я потревожил тебя. И прекрати все время извиняться. Почему тебе так нравится без конца повторять «прости», если ты не виновата?
– Прости.
Тэш посмотрела в окно, чувствуя себя взволнованной. Неужели он слышал, о чем говорили ее мать и Салли?
– Ты, случайно, Аманду не видела?
Ей хотелось спросить: «А зачем тебе понадобилась Аманда?» Тэш ненавидела себя за это. Она же не ревнует. Или ревнует? У нее нет на это права.
Покачав головой, она встала.
– Пойду спрошу, не нужна ли Паскалю моя помощь.
– Не нужна. – Найл подошел к Тэш. – Ангел мой, присядь на минутку, мне нужно с тобой поговорить.
Девушка почувствовала, как ее сердце сжалось в комок, когда она села обратно за стол.
– Тэш, я хочу задать один вопрос, но тебе может показаться, что это не мое дело. Если не хочешь – не отвечай, я не буду настаивать или снова спрашивать. Но если ты честно и искренне мне ответишь, тогда, возможно, у меня гора с плеч упадет.
Он вздохнул и потер лоб. Тэш быстро посмотрела на Найла и отвела взор. Раньше, когда он носил бороду, ей было с ним проще. А сейчас его трудно узнать. Тэш нравился взъерошенный Найл, а не кинозвезда. Такое чувство, как будто большой ручной кот, которого она хотела погладить два дня назад, вдруг оказался настоящим львом.
– Тэш, посмотри на меня, – его мягкий, мелодичный голос не изменился. – Прекрати крутить эту обертку.
– Мне казалось, ты хотел задать вопрос, а не изучать мой язык жестов, – прошептала она.
Не так-то просто смотреть кому-либо прямо в глаза с одной контактной линзой.
– Хорошо. Вопрос такой. – Найл глубоко вдохнул. – У тебя роман с Хуго Бошомпом?
Тэш удивленно посмотрела на него, позабыв о контактных линзах.
– Ну? – Его пальцы барабанили по столу, а ногти были так обкусаны, что звук напоминал мышку, танцующую в шерстяных носочках чечетку.
На мгновение ей захотелось сказать «да». Представить, что это на самом деле так. Страстная, пылкая связь с Хуго, державшаяся в секрете до настоящего момента. Можно еще представить, что Найл сходит с ума от ревности, потому что он тайно тоже в нее влюблен и вынуждает Тэш признаться.
Фантазии были настолько нелепыми, что ей самой стало смешно.
– Нет, – Тэш покачала головой. – Нет у нас с ним никакого романа.
Найл закрыл лицо руками, откинулся на спинку стула и застонал. Ничего наигранного, просто тихий, печальный стон.
– А в чем дело? – Тэш наклонилась вперед.
Найл пристально посмотрел на нее. Какой странный взгляд, недаром Тэш подозревала, что он маньяк. В выражении его лица было что-то маниакальное; она уже раньше это видела. Его глаза необычайно блестели; он не мигал. Молчание переросло в зияющее, мертвое безмолвие, прежде чем Найл снова заговорил.
– Я трахаюсь с Амандой и чувствую себя дерьмом. – Он говорил так тихо, что Тэш едва его понимала. – Я слышал… сегодня… я подумал… подумал, что вы с Хуго спите. – Найл перестал смотреть на нее и уставился в окно. – Действительно глупо, по-идиотски, я понимаю. Чертова католическая совесть. Думаю, мне нужна была отговорка, что Аманде тоже изменяли, что это было око за око, я даже не знаю. Не важно. Признаю. Мне требовалось хоть какое-то оправдание, потому что у меня нет извинения за то, что я люблю ее. – Найл снова посмотрел на Тэш, почти с отчаянной надеждой. – Ты понимаешь?
Она кивнула, хотя ничего не понимала. Похоже, ее худшие кошмары сбылись.
– Со времен Лисетт – моей жены – с того момента, когда она ушла, я чувствовал себя… я не знаю… чертовски ненужным, мне кажется. – Найл откинул голову. – Боже! Это звучит так глупо. Я находил более подходящие слова, когда играл дешевые фарсы в захудалых театрах. Но ты же знаешь, о чем я, не так ли? С ней я чувствовал себя таким… таким… чертовски талантливым, успешным, полноценным, я не знаю, называй, как хочешь. Я собирался стать звездой, детка, и она осталась бы со мной, чтобы идти рядом по красной дорожке на премьерах и говорить, что любит меня.
Он горько рассмеялся и посмотрел на потолок.
Тэш показалось, что на спектакле девушка боялась пошевелиться: вдруг Найл почувствует себя обиженным? Как, интересно, во время спектакля зрители едят чипсы и кашляют?
– Но у меня не сразу все получилось, не быстро. И она ушла. У тебя, случайно, нет сигарет?
Тэш полезла за пачкой смятых сигарет. Он взял одну и распрямил ее.
– Теплая, – неясно сказал Найл и закурил. – Знаешь, я встречал и более красивых женщин, чем Лисетт. Я встречал более умных женщин. И более нежных. Ты более нежная. – Он посмотрел на Тэш, и она почувствовала, что краснеет. – Но я никогда не хотел ни одну из них.
Найл на минуту умолк. Тэш показалось, что он плачет. Ей так хотелось выбежать из-за стола и обнять его. Это так нелепо, но это единственное, что она могла сделать. Но вместо этого Тэш сидела и смотрела на Найла. Точнее, косилась на него одним глазом в линзе. Его шелковая рубашка складками лежала на широких плечах, выражая безнадежность. Горящая сигарета зажата между длинными, худыми пальцами. Просто воплощенное страдание.
– И даже если бы у тебя был роман с Хуго, это бы ничего не изменило, так ведь? Не уменьшило бы мою вину. – Найл попытался улыбнуться, но в его карих глазах осталась боль. – Хотя это сделал разговор с тобой. Я знал, что это поможет. Я знал, что ты поймешь.
Тэш почувствовала себя предательницей. Она ничего не понимала. Но всем сердцем сочувствовала этому печальному, красивому человеку.
Внезапно Найл посмотрел на нее.
– Но если даже у тебя нет романа с Хуго, он для тебя что-то значит. Что же? Почему он ранит твои чувства? Почему ты позволяешь ему унижать тебя?
Тэш уже почти собиралась пробубнить, что ее все унижают, но сдержалась.
– Я… я…
Она не могла этого сказать. И не могла признаться, что любит Хуго. Она посмотрела на свои руки.
– Ты его любишь. – Глаза Найла расширились. – Ты его любишь, не так ли? Ты влюблена в Хуго Бошомпа!
Первая ее реакция была завопить: «Конечно же нет!»
– Ох, бедная глупышка.
Глаза цвета молочного шоколада наполнились сочувствием, когда Найл потянулся и взял Тэш за руку. Он слегка пожал ее, полностью раздавив контактную линзу которую она держала в ладони.
У нее не было запасной линзы и теперь ей придется носить очки на вечеринке, а в них Хуго точно никогда ее не захочет. Она разрыдалась.
– Бедный ангел. Ты посеяла свои семена на неплодородную почву, разве не так?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144