Затем комментатор убежал в палатку за коньяком, оставив систему громкого оповещения зловеще молчать. Толпа зрителей, которую отвлекла более интересная возможность несчастного случая и серьезных увечий на пересеченной местности, схлынула.
Отчаянно пытаясь удержать Сноба, который был так возбужден при виде барьеров, что не знал, какой первым атаковать, Тэш допустила несколько погрешностей, которые прошли незамеченными. Затем они так быстро понеслись по площадке, что широкий шарф Тэш закрыл ей лицо и она ничего не видела. Они взяли последний барьер галопом и не в том направлении, а затем покинули площадку под глухой звук падающих шестов.
Когда Тэш соскользнула со Сноба, она ожидала, что ее сейчас снимут с соревнований. Гас нервно хихикал, а Хуго выглядел невероятно довольным.
– Наташа… э… Франч и Фосси Ноб, – громкоговоритель вернулся к жизни. – Cinq penalites.
– Боже! – произнес Гас, не веря своим ушам. – Куда они смотрели?
– Можешь пять раз поблагодарить свою счастливую звезду, – рявкнул Хуго и быстро удалился в сторону тренировочной площадки.
Бен и Макс поприветствовали Тэш громкими аплодисментами.
– Это тебе.
Бен поставил пиво на землю и, передав Джоша Максу, достал трилистник.
– Спасибо. – Тэш была тронута.
– Это от Найла на счастье, – объяснил Бен. – Он извиняется, что не смог приехать. Надо было кое-что уладить.
Тэш повертела трилистник и закусила губу. Наверное, Найл все еще разговаривает с Лисетт, поняла она. Боже, пусть с ним все будет в порядке. Несмотря на подарок, он казался сейчас еще дальше от нее, чем когда-либо.
Джош издал требовательный вопль, и Макс чуть, не уронил малыша, на его лице отразилась гримаса ужаса.
Бен вздохнул, почесал голову и поковылял в сторону, неся на вытянутых руках колыбельку с Джошем и коробку с подгузниками.
Тэш, которую оставили наедине с Максом, внезапно почувствовала раздражение.
– Нам нужно поговорить…
Макс последовал за ней в битком забитое помещение для конюхов, где она оставила свое снаряжение для кросса по пересеченной местности.
– Мне казалось, мы уже поговорили, – вздохнула Тэш, все еще размышляя о трилистнике. – Не мог бы ты на минутку поднять ногу, ты стоишь на моей рубашке.
– Ты специально так плохо выступаешь?
Макс вжался в стенку.
– Спасибо за вотум недоверия. – Тэш оказалась запертой в углу, и ей пришлось медленно пятиться. – Я из кожи вон лезу, я… прости… – она врезалась в Макса, а потом ударилась о корыто и дернулась обратно, – делаю все, что могу.
– Послушай. – Макс помог Тэш выпутаться из рубашки и сам запнулся об упряжь. – Черт! Послушай, мне стыдно зато, как я вел себя в Лондоне, я просто…
– Ой! – Тэш вскрикнула, когда он взял ее за плечо.
– …Я просто… Черт!
Пододвигаясь к ней, Макс ударился головой о вешалку и упал, увлекая за собой девушку. Луч белого полуденного солнца на мгновение осветил маленькое помещение, отразившись о сотни пылинок, потревоженных падением Тэш и Макса.
– О боже, простите! – воскликнула Александра, открывая дверь.
Увидев Тэш в одном лифчике и Макса, распростертого под ней, она моментально повернулась к ним спиной и радостно произнесла из-за плеча:
– Я не буду мешать. Просто хотела узнать, не видели ли вы Бена. София беспокоится за Джоша, тут столько собак.
– Бен ушел менять подгузник Джошу, – объяснила Тэш, не заметив, что Полли старательно все снимала на видеокамеру, хотя линза ее объектива была замазана мороженым.
Александра и Полли наконец-то ушли. Оставив дверь открытой для любопытных зрителей, Тэш влезла в новый жокейский костюм, который оказался на несколько размеров больше, чем нужно, и застегнула ремень, явно предназначавшийся для гигантов. Сверху Тэш еще натянула черную рубашку. Из-за забинтованного плеча девушка выглядела кривой и напоминала Квазимодо.
– Кто бы ни был тот парень, которого ты так страстно желаешь, его ждет потрясение, – угрюмо сказал Макс.
– Я никого не желаю! – резко ответила Тэш, надевая свой шлем задом наперед.
Макс недовольно смотрел на нее, и в этот момент вагон содрогнулся и послышалось яростное ржание.
Снаружи стоял Сноб, он выглядел раздраженным и возмущенным, его ноги запутались в поводу, а на носу Полли прикрепила мороженое.
К тому моменту, когда Тэш его успокоила, Макс решил сменить тактику. Он извинился за то, что ужасно вел себя, и мрачно ушел посмотреть на счет и заодно взять еще коньяка для нее, чтобы притупить боль в плече. Тэш казалось, что Макс просто берет ее за горло.
До чего же ей сейчас не хватало Найла. Ей так нужна была его спокойная уверенность. Тэш вспомнила, как он нежно массажировал ее шею и ласково обнимал, утешая.
Она вытащила потертый трилистник и внезапно почувствовала себя ужасной эгоисткой. Найлу сейчас явно не до Тэш. Она будет беречь этот трилистник как сокровище, до самой смерти. Ее глаза наполнились слезами.
И сквозь эти слезы Тэш не заметила приближения розово-черной любопытной морды. Почувствовав прикосновение жесткой щетины к своей руке, она моргнула и посмотрела вниз, но было слишком поздно. Сноб с довольным видом жевал трилистник, его длинные медные ресницы оттеняли мечтательные глаза.
– Плохая новость: какой-то Бомонт, или как там его, лидирует с отрывом в почти двадцать очков. – Макс вернулся и теперь совал стакан с коньяком ей под нос. – Хорошая новость: ты на восьмом месте из двенадцати.
– Просто рекорд, – фыркнула Тэш, одним глотком осушив стакан.
– И еще одна хорошая новость, – небрежно обронил Макс, прикурив две сигареты с другого конца и даже не заметив этого. – Твой отчим сказал, что с удовольствием раскошелится на нашу свадьбу.
– Что? – в ужасе выдохнула Тэш.
Глава сорок девятая
«Аманда Остин», – задумчиво написала она на запотевшем зеркале и поморщилась: нет, не звучит. Она оставит свою фамилию. Если она выйдет за Тодда, его вряд ли удастся заставить регулярно ходить на службу. Стало быть, ей придется поработать еще несколько лет. Ну и что? Она все равно еще не готова к материнству.
Сельская жизнь вызывала у Аманды отвращение, но в Лондоне ей было ужасно одиноко. Тодд был, как она открыла за последние восемь часов, потрясающим любовником. Он вполне симпатичный, в отличие от Хуго, ненавидит лошадей. Лучше и не придумаешь.
Когда Тодд вышел из душа, он восхитился своим отражением в только что вытертом зеркале. Остатки слов «Аманда Остин» начали проявляться на новом слое пара, но он был слишком сосредоточен на чистке зубов, чтобы это заметить.
– Когда ты собираешься обратно в туманный Альбион, Манда? – Тодд пригладил короткие волосы любовницы. – Я просто сам собрался ненадолго туда съездить.
– Никогда не зови меня Манда! – прорычала Аманда, поправляя волосы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
Отчаянно пытаясь удержать Сноба, который был так возбужден при виде барьеров, что не знал, какой первым атаковать, Тэш допустила несколько погрешностей, которые прошли незамеченными. Затем они так быстро понеслись по площадке, что широкий шарф Тэш закрыл ей лицо и она ничего не видела. Они взяли последний барьер галопом и не в том направлении, а затем покинули площадку под глухой звук падающих шестов.
Когда Тэш соскользнула со Сноба, она ожидала, что ее сейчас снимут с соревнований. Гас нервно хихикал, а Хуго выглядел невероятно довольным.
– Наташа… э… Франч и Фосси Ноб, – громкоговоритель вернулся к жизни. – Cinq penalites.
– Боже! – произнес Гас, не веря своим ушам. – Куда они смотрели?
– Можешь пять раз поблагодарить свою счастливую звезду, – рявкнул Хуго и быстро удалился в сторону тренировочной площадки.
Бен и Макс поприветствовали Тэш громкими аплодисментами.
– Это тебе.
Бен поставил пиво на землю и, передав Джоша Максу, достал трилистник.
– Спасибо. – Тэш была тронута.
– Это от Найла на счастье, – объяснил Бен. – Он извиняется, что не смог приехать. Надо было кое-что уладить.
Тэш повертела трилистник и закусила губу. Наверное, Найл все еще разговаривает с Лисетт, поняла она. Боже, пусть с ним все будет в порядке. Несмотря на подарок, он казался сейчас еще дальше от нее, чем когда-либо.
Джош издал требовательный вопль, и Макс чуть, не уронил малыша, на его лице отразилась гримаса ужаса.
Бен вздохнул, почесал голову и поковылял в сторону, неся на вытянутых руках колыбельку с Джошем и коробку с подгузниками.
Тэш, которую оставили наедине с Максом, внезапно почувствовала раздражение.
– Нам нужно поговорить…
Макс последовал за ней в битком забитое помещение для конюхов, где она оставила свое снаряжение для кросса по пересеченной местности.
– Мне казалось, мы уже поговорили, – вздохнула Тэш, все еще размышляя о трилистнике. – Не мог бы ты на минутку поднять ногу, ты стоишь на моей рубашке.
– Ты специально так плохо выступаешь?
Макс вжался в стенку.
– Спасибо за вотум недоверия. – Тэш оказалась запертой в углу, и ей пришлось медленно пятиться. – Я из кожи вон лезу, я… прости… – она врезалась в Макса, а потом ударилась о корыто и дернулась обратно, – делаю все, что могу.
– Послушай. – Макс помог Тэш выпутаться из рубашки и сам запнулся об упряжь. – Черт! Послушай, мне стыдно зато, как я вел себя в Лондоне, я просто…
– Ой! – Тэш вскрикнула, когда он взял ее за плечо.
– …Я просто… Черт!
Пододвигаясь к ней, Макс ударился головой о вешалку и упал, увлекая за собой девушку. Луч белого полуденного солнца на мгновение осветил маленькое помещение, отразившись о сотни пылинок, потревоженных падением Тэш и Макса.
– О боже, простите! – воскликнула Александра, открывая дверь.
Увидев Тэш в одном лифчике и Макса, распростертого под ней, она моментально повернулась к ним спиной и радостно произнесла из-за плеча:
– Я не буду мешать. Просто хотела узнать, не видели ли вы Бена. София беспокоится за Джоша, тут столько собак.
– Бен ушел менять подгузник Джошу, – объяснила Тэш, не заметив, что Полли старательно все снимала на видеокамеру, хотя линза ее объектива была замазана мороженым.
Александра и Полли наконец-то ушли. Оставив дверь открытой для любопытных зрителей, Тэш влезла в новый жокейский костюм, который оказался на несколько размеров больше, чем нужно, и застегнула ремень, явно предназначавшийся для гигантов. Сверху Тэш еще натянула черную рубашку. Из-за забинтованного плеча девушка выглядела кривой и напоминала Квазимодо.
– Кто бы ни был тот парень, которого ты так страстно желаешь, его ждет потрясение, – угрюмо сказал Макс.
– Я никого не желаю! – резко ответила Тэш, надевая свой шлем задом наперед.
Макс недовольно смотрел на нее, и в этот момент вагон содрогнулся и послышалось яростное ржание.
Снаружи стоял Сноб, он выглядел раздраженным и возмущенным, его ноги запутались в поводу, а на носу Полли прикрепила мороженое.
К тому моменту, когда Тэш его успокоила, Макс решил сменить тактику. Он извинился за то, что ужасно вел себя, и мрачно ушел посмотреть на счет и заодно взять еще коньяка для нее, чтобы притупить боль в плече. Тэш казалось, что Макс просто берет ее за горло.
До чего же ей сейчас не хватало Найла. Ей так нужна была его спокойная уверенность. Тэш вспомнила, как он нежно массажировал ее шею и ласково обнимал, утешая.
Она вытащила потертый трилистник и внезапно почувствовала себя ужасной эгоисткой. Найлу сейчас явно не до Тэш. Она будет беречь этот трилистник как сокровище, до самой смерти. Ее глаза наполнились слезами.
И сквозь эти слезы Тэш не заметила приближения розово-черной любопытной морды. Почувствовав прикосновение жесткой щетины к своей руке, она моргнула и посмотрела вниз, но было слишком поздно. Сноб с довольным видом жевал трилистник, его длинные медные ресницы оттеняли мечтательные глаза.
– Плохая новость: какой-то Бомонт, или как там его, лидирует с отрывом в почти двадцать очков. – Макс вернулся и теперь совал стакан с коньяком ей под нос. – Хорошая новость: ты на восьмом месте из двенадцати.
– Просто рекорд, – фыркнула Тэш, одним глотком осушив стакан.
– И еще одна хорошая новость, – небрежно обронил Макс, прикурив две сигареты с другого конца и даже не заметив этого. – Твой отчим сказал, что с удовольствием раскошелится на нашу свадьбу.
– Что? – в ужасе выдохнула Тэш.
Глава сорок девятая
«Аманда Остин», – задумчиво написала она на запотевшем зеркале и поморщилась: нет, не звучит. Она оставит свою фамилию. Если она выйдет за Тодда, его вряд ли удастся заставить регулярно ходить на службу. Стало быть, ей придется поработать еще несколько лет. Ну и что? Она все равно еще не готова к материнству.
Сельская жизнь вызывала у Аманды отвращение, но в Лондоне ей было ужасно одиноко. Тодд был, как она открыла за последние восемь часов, потрясающим любовником. Он вполне симпатичный, в отличие от Хуго, ненавидит лошадей. Лучше и не придумаешь.
Когда Тодд вышел из душа, он восхитился своим отражением в только что вытертом зеркале. Остатки слов «Аманда Остин» начали проявляться на новом слое пара, но он был слишком сосредоточен на чистке зубов, чтобы это заметить.
– Когда ты собираешься обратно в туманный Альбион, Манда? – Тодд пригладил короткие волосы любовницы. – Я просто сам собрался ненадолго туда съездить.
– Никогда не зови меня Манда! – прорычала Аманда, поправляя волосы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144