например, капризничает, если у него нет регулярного секса (по крайней мере, раз в неделю), и просто душка, если с ним правильно обращаться.
Тэш натянуто улыбнулась и начала, полупьяная, стягивать вещи.
– Ты хочешь сказать, что Тодд оставил мне Рутера?
– Кажется, так.
– Э, Макс, мне нужно кое-что рассказать тебе…
Пытаясь стянуть штаны, Тэш упала набок.
– Кажется мне, – Макс проигнорировал ее и приступил к бутерброду, – что этот парень, Тодд, достаточно наглый.
– Макс, забудь на минуту о собаке, я…
Она не могла подняться с пола.
– Я просто хочу сказать, что содержать собаку дорого, – выразительно продолжал Макс, – и кошки не питают привязанности к собакам… А Рутер – это не тот огромный ковер на ногах?
– Забудь, черт побери, о собаке! – рявкнула Тэш, ей наконец-то удалось встать.
– Ты пьяна?
Макс пристально смотрел на нее: девушка не смогла удержаться на ногах и влетела в стену.
– Макс, я согласилась работать у Монкрифов.
Покровительственная улыбка сползла с лица Макса. Он очень медленно уронил остатки своего бутерброда в банку с печеньем и осторожно закрыл крышку.
– Макс, мне кажется, нам действительно стоит поговорить.
И Тэш присела на край кровати.
– Просто не могу поверить, что ты могла так со мной поступить! – взорвался Макс. – Ты мне сейчас действительно нужна и вдруг сваливаешь в этот чертов Беркшир!
– Макс, это не поможет…
– Ты что, совсем меня не любишь? – продолжал он, не слушая. – Зато я тебя люблю. Действительно люблю, и, поверь, мне было не легко приехать сюда и сказать это. Ты ведь сделала мне очень больно в Лондоне. И мне пришлось уехать, чтобы снова стать самим собой. Затем я получаю это письмо, в котором ты просишь прощения и говоришь, что любишь меня. Я лечу сюда, я жертвую своей гордостью, я открываю тебе свое сердце, а что делаешь ты?
Тэш подавила слезы, она не могла ответить.
– Лучше сходи, прими душ. – Макс натянул одеяло до подбородка и отвернулся к стене. – Мы поговорим об этом, когда ты протрезвеешь. Я заказал такси завтра на четыре часа. Мы днем едем на поезде в Париж.
И Макс не только отвернулся, но еще и выругался – знак того, что он надолго и всерьез обиделся.
– Прости, – прошептала Тэш, тихо уползая прочь. – Это все моя вина.
Когда Майкл пришел в спальню, он увидел, что Касс лежала лицом вниз, распростертая, как морская звезда; руки и ноги вытянуты вдоль двуспальной кровати, она явно притворялась спящей.
– Э, Касс, старушка?
Жена не ответила, ее глаза были плотно закрыты, как у маленького ребенка, когда тому страшно.
– Подвинься немного, старушка.
Майкл попытался залезть под одеяло. Слегка поворчав, Касс сомкнула пальцы на углах матраса и отказалась двигаться, накрепко прилипнув к кровати.
– Эй, старушка, – нетерпеливо пыхтел Майкл, – что еще за шутки?
Он сделал еще одну нерешительную попытку забраться под одеяло, но Касс крепко держалась и продолжала тихо ворчать.
– Что? – Майкл моргнул, не веря своим ушам.
– Иди на шезлонг, Майкл, – повторила Касс, не открывая глаза. – На шезлонг.
Он почесал голову и посмотрел на старый ситцевый шезлонг, на котором до этого лежали его штаны. Ну и ну! Все было приготовлено с типичной заботой Касс – подушка взбита, ровные углы на простынях, маленький бежевый сверток на одном конце.
– И надень чистую пижаму, – прошипела Касс, протянув руку и выключив свет.
Вытирая свое заплаканное лицо, Тэш кралась по коридору, чтобы принять душ. Когда она проходила мимо комнаты Найла, то увидела внизу под дверью свет и чуть снова не упала, запнувшись о край половицы. Интересно, он там? И чем он занят? А где Лисетг? В ресторане всем стало ясно, что у нее и отца Макса начался роман. Однако, возвращаясь обратно после звонка Монкрифам, Тэш видела Люсьена на кухне, он готовил горячий шоколад, причем только одну чашку.
Она вспомнила, как Макс сказал, что Найл сам не свой из-за ревности. Поцелуй у бассейна наверняка был просто способом отомстить Лисетт.
Она бесшумно стояла под дверью, но ничего не было слышно.
Поняв, что, если ее кто-нибудь увидит в одной старой рубашке, с перепачканным косметикой полотенцем у двери Найла, она будет выглядеть довольно странно, Тэш продолжила свое бесшумное передвижение к ванной.
– Вот. – Люсьен ногой закрыл дверь и поднес чашку Лисетт. – Готово. Не могу поверить, что ты это пьешь, здесь же полно холестерина.
– Спасибо. – Она многозначительно сняла пенку с поверхности и поставила напиток нетронутым на подоконник. – Какао поможет мне заснуть. У меня кончились таблетки.
Лисетт подошла к Люсьену и легко провела рукой по седым волосам. Затем, потянувшись, она поцеловала его в губы.
– Спокойной ночи.
После того как он ушел, она зажгла сигарету и вылила какао в раковину. Она не знала, кто занимал маленькую комнату на чердаке до нее, но здесь воняло лосьоном после бритья. Кровать была не заправлена, и на ней лежала куча белья, которое нужно было постелить. Смахнув все на пол, Лисетт скинула туфли и села.
Она пробралась ближе к зеркалу и восхитилась своим отражением. Затем закрыла глаза, легла и стала ждать стука в дверь.
Найл беспокойно спал один в своей постели. Ему снились кошмары: вот он появляется на свадьбе Тэш как раз в тот момент, когда священник спрашивает, есть ли кто-нибудь, кто знает причину, по которой этот брак не может быть заключен, но вдруг оказывается, что под фатой вместо Тэш стоит Лисетт и хитро улыбается.
Он вылез из постели и налил себе стакан минеральной воды.
Рядом в ванне кто-то принимая душ и фальшиво напевал.
Шипучая вода была неприятно тепловатой. Подавив тошноту, Найл открыл окно и поглядел на ночное небо.
Легкий ветерок шевелил его волосы. Найл оперся на подоконник и сел между цветочными горшками.
Он зажег сигарету, затянулся и стал ждать падающую звезду – загадать, чтобы Тэш его полюбила.
От горячей воды в голове у Тэш прояснилось. Она шла обратно очень злая на Макса.
Она даже остановилась перед зеркалом в коридоре, чтобы отрепетировать соответствующее выражение лица и придумать парочку очень умных замечаний.
В пьяном энтузиазме девушка ввалилась в спальню и уже открыла рот, чтобы произнести первую свою заготовленную реплику.
Макс спал: большой палец во рту, чистые волосы растрепаны, одна рука откинута в сторону, как бы приветствуя се. Рядом на подушке валялось письмо Тодда, на другой стороне которого ее подводкой для глаз он написал:
Прости, что я такой обидчивый идиот. Я тебя люблю.
Вместо того чтобы накручивать мне хвост, лучше свяжи мне свитер из конского волоса с пухом от всех объезженных тобой в Беркшире жеребят.
Разбуди меня, когда вернешься.
Тэш почувствовала, как ее злость начала испаряться.
У нее не хватило смелости специально будить его, но Тэш специально забралась в постель с громким вздохом, так, на всякий случай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
Тэш натянуто улыбнулась и начала, полупьяная, стягивать вещи.
– Ты хочешь сказать, что Тодд оставил мне Рутера?
– Кажется, так.
– Э, Макс, мне нужно кое-что рассказать тебе…
Пытаясь стянуть штаны, Тэш упала набок.
– Кажется мне, – Макс проигнорировал ее и приступил к бутерброду, – что этот парень, Тодд, достаточно наглый.
– Макс, забудь на минуту о собаке, я…
Она не могла подняться с пола.
– Я просто хочу сказать, что содержать собаку дорого, – выразительно продолжал Макс, – и кошки не питают привязанности к собакам… А Рутер – это не тот огромный ковер на ногах?
– Забудь, черт побери, о собаке! – рявкнула Тэш, ей наконец-то удалось встать.
– Ты пьяна?
Макс пристально смотрел на нее: девушка не смогла удержаться на ногах и влетела в стену.
– Макс, я согласилась работать у Монкрифов.
Покровительственная улыбка сползла с лица Макса. Он очень медленно уронил остатки своего бутерброда в банку с печеньем и осторожно закрыл крышку.
– Макс, мне кажется, нам действительно стоит поговорить.
И Тэш присела на край кровати.
– Просто не могу поверить, что ты могла так со мной поступить! – взорвался Макс. – Ты мне сейчас действительно нужна и вдруг сваливаешь в этот чертов Беркшир!
– Макс, это не поможет…
– Ты что, совсем меня не любишь? – продолжал он, не слушая. – Зато я тебя люблю. Действительно люблю, и, поверь, мне было не легко приехать сюда и сказать это. Ты ведь сделала мне очень больно в Лондоне. И мне пришлось уехать, чтобы снова стать самим собой. Затем я получаю это письмо, в котором ты просишь прощения и говоришь, что любишь меня. Я лечу сюда, я жертвую своей гордостью, я открываю тебе свое сердце, а что делаешь ты?
Тэш подавила слезы, она не могла ответить.
– Лучше сходи, прими душ. – Макс натянул одеяло до подбородка и отвернулся к стене. – Мы поговорим об этом, когда ты протрезвеешь. Я заказал такси завтра на четыре часа. Мы днем едем на поезде в Париж.
И Макс не только отвернулся, но еще и выругался – знак того, что он надолго и всерьез обиделся.
– Прости, – прошептала Тэш, тихо уползая прочь. – Это все моя вина.
Когда Майкл пришел в спальню, он увидел, что Касс лежала лицом вниз, распростертая, как морская звезда; руки и ноги вытянуты вдоль двуспальной кровати, она явно притворялась спящей.
– Э, Касс, старушка?
Жена не ответила, ее глаза были плотно закрыты, как у маленького ребенка, когда тому страшно.
– Подвинься немного, старушка.
Майкл попытался залезть под одеяло. Слегка поворчав, Касс сомкнула пальцы на углах матраса и отказалась двигаться, накрепко прилипнув к кровати.
– Эй, старушка, – нетерпеливо пыхтел Майкл, – что еще за шутки?
Он сделал еще одну нерешительную попытку забраться под одеяло, но Касс крепко держалась и продолжала тихо ворчать.
– Что? – Майкл моргнул, не веря своим ушам.
– Иди на шезлонг, Майкл, – повторила Касс, не открывая глаза. – На шезлонг.
Он почесал голову и посмотрел на старый ситцевый шезлонг, на котором до этого лежали его штаны. Ну и ну! Все было приготовлено с типичной заботой Касс – подушка взбита, ровные углы на простынях, маленький бежевый сверток на одном конце.
– И надень чистую пижаму, – прошипела Касс, протянув руку и выключив свет.
Вытирая свое заплаканное лицо, Тэш кралась по коридору, чтобы принять душ. Когда она проходила мимо комнаты Найла, то увидела внизу под дверью свет и чуть снова не упала, запнувшись о край половицы. Интересно, он там? И чем он занят? А где Лисетг? В ресторане всем стало ясно, что у нее и отца Макса начался роман. Однако, возвращаясь обратно после звонка Монкрифам, Тэш видела Люсьена на кухне, он готовил горячий шоколад, причем только одну чашку.
Она вспомнила, как Макс сказал, что Найл сам не свой из-за ревности. Поцелуй у бассейна наверняка был просто способом отомстить Лисетт.
Она бесшумно стояла под дверью, но ничего не было слышно.
Поняв, что, если ее кто-нибудь увидит в одной старой рубашке, с перепачканным косметикой полотенцем у двери Найла, она будет выглядеть довольно странно, Тэш продолжила свое бесшумное передвижение к ванной.
– Вот. – Люсьен ногой закрыл дверь и поднес чашку Лисетт. – Готово. Не могу поверить, что ты это пьешь, здесь же полно холестерина.
– Спасибо. – Она многозначительно сняла пенку с поверхности и поставила напиток нетронутым на подоконник. – Какао поможет мне заснуть. У меня кончились таблетки.
Лисетт подошла к Люсьену и легко провела рукой по седым волосам. Затем, потянувшись, она поцеловала его в губы.
– Спокойной ночи.
После того как он ушел, она зажгла сигарету и вылила какао в раковину. Она не знала, кто занимал маленькую комнату на чердаке до нее, но здесь воняло лосьоном после бритья. Кровать была не заправлена, и на ней лежала куча белья, которое нужно было постелить. Смахнув все на пол, Лисетт скинула туфли и села.
Она пробралась ближе к зеркалу и восхитилась своим отражением. Затем закрыла глаза, легла и стала ждать стука в дверь.
Найл беспокойно спал один в своей постели. Ему снились кошмары: вот он появляется на свадьбе Тэш как раз в тот момент, когда священник спрашивает, есть ли кто-нибудь, кто знает причину, по которой этот брак не может быть заключен, но вдруг оказывается, что под фатой вместо Тэш стоит Лисетт и хитро улыбается.
Он вылез из постели и налил себе стакан минеральной воды.
Рядом в ванне кто-то принимая душ и фальшиво напевал.
Шипучая вода была неприятно тепловатой. Подавив тошноту, Найл открыл окно и поглядел на ночное небо.
Легкий ветерок шевелил его волосы. Найл оперся на подоконник и сел между цветочными горшками.
Он зажег сигарету, затянулся и стал ждать падающую звезду – загадать, чтобы Тэш его полюбила.
От горячей воды в голове у Тэш прояснилось. Она шла обратно очень злая на Макса.
Она даже остановилась перед зеркалом в коридоре, чтобы отрепетировать соответствующее выражение лица и придумать парочку очень умных замечаний.
В пьяном энтузиазме девушка ввалилась в спальню и уже открыла рот, чтобы произнести первую свою заготовленную реплику.
Макс спал: большой палец во рту, чистые волосы растрепаны, одна рука откинута в сторону, как бы приветствуя се. Рядом на подушке валялось письмо Тодда, на другой стороне которого ее подводкой для глаз он написал:
Прости, что я такой обидчивый идиот. Я тебя люблю.
Вместо того чтобы накручивать мне хвост, лучше свяжи мне свитер из конского волоса с пухом от всех объезженных тобой в Беркшире жеребят.
Разбуди меня, когда вернешься.
Тэш почувствовала, как ее злость начала испаряться.
У нее не хватило смелости специально будить его, но Тэш специально забралась в постель с громким вздохом, так, на всякий случай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144