Чего они ждут?
Я знал, что наши люди на верхней палубе во власти галлюцинации. Они видят не остатки человечества - изголодавшиеся, почернелые, - а серых чудовищ с кровавыми глазами. А из земли летят искры. Дым висит над равниной, темный и зловещий, как предвестие смерти. Дым обжигает горло, жалит глаза, даже на языке оседает горьким слоем сажи.
Задрав голову, я стал звать по имени людей, которых знал. Они не отвечали. Они были крепко заперты в собственном иллюзорном мире и ждали приказа стрелять.
Я теперь двигался увереннее. Газ почти выветрился из крови, зрение прояснилось. Я знал, что должен сделать: найти этого психа раньше, чем он найдет оружие. Иначе - так же верно, как прорывается на землю огонь Ада, он убьет Стивена, а потом меня. Потом ничто ему не помешает занять место неоспоримого господина и хозяина наших народов. И я ни на миг не сомневался, что это будет тираническое правление.
У кормы корабля я вышел на вертолетную площадку. Палуба была пуста - только всепокрывающий и всеудушающий пепел.
Когда я возвращался к середине корабля, передо мной распахнулась дверь.
Я отскочил, готовый к драке.
- Кейт?
- Рик? Что случилось? Там люди…
Примерно за пять секунд я рассказал ей, что происходит и что я ищу человека, называющего себя Иисусом. Она взялась за ограждение, чтобы не упасть. Газ ее еще не отпустил.
- Он сильно обожжен, - сказал я. - А плохо то, что он все равно может много натворить. Его надо найти, пока он не нашел себе оружия или кого-нибудь из своих людей, которые послушаются его, не задавая вопросов.
Кейт кивнула и стала глубоко дышать, прокачивая кровь кислородом.
- Иди налево, а я пойду направо. Встретимся в конце корабля.
- Нет, Кейт, будем держаться вместе.
- Времени нет, и ты это знаешь. - Она резко мотнула головой.
- Ладно, Кейт, только, если его увидишь, не лезь ему под руку, а кричи - ясно?
- Ясно.
Она подняла на меня свои чудесные глаза. Зеленые, как луг, под бровями черными, как вороново крыло.
Он стиснула мне руку, чуть улыбнулась, повернулась и легко побежала по палубе.
Память того дня, когда погибла Кэролайн, нахлынула на меня снова. То же страшное чувство нависшего рока, плещущего смертоносными крыльями.
Резкое предчувствие, что не пройдет и нескольких часов, как я потеряю тех, кого люблю.
Стиснув кулаки, напрягая мышцы, я двигался в сторону носа корабля. Меня прошибал пот, зубы стучали в моей глупой голове. Кеннеди, ты мудак. Нельзя было отпускать Кейт искать этого психа в одиночку. Он ее убьет на месте.
Рок бил крыльями ужаса, как чудовищный ворон. Мысленным взором я видел, как он парит над кораблем, и огромные черные крылья колотят воздух.
Грязь, в которой залип корабль, продолжала трескаться, а из трещин хлестала смерть ядовитым газом. Вся эта проклятая земля разогревалась, и пепел, сухой пепел сыпался на лицо. Гром рокотал, мерцали в небе молнии.
И шли в сторону корабля фаланги полумертвых людей, еще полгода назад бывших такими же, как вы и я. Они жили в обыкновенных домах, ездили на обыкновенных машинах. Они работали в магазинах, банках, конторах, школах, на заводах. Откладывали деньги на отпуск, на новый телевизор, на рождественский подарок ребенку, на новый велик для малыша Джейми.
И вот эти забытые Богом бедняги идут по озеру ядовитого газа, доходящего им до середины голодных животов. И несут на ноющих плечах маленького Джейми, или Синди, или Бобби, или Люси. Они умирают от голода, они задыхаются от газа, он жжет им горло и глаза, искры жалят им лица; те, что идут босиком, ступают подушками волдырей по засохшей раскаленной грязи.
У меня в голове сложилась горькая молитва:
Господи Иисусе, как допустил ТЫ это?
У тебя нет души?
Нет совести?
Нет сострадания?
Со слезами на глазах я бежал по палубе.
В любой момент мой народ вскинет к плечу приклады, оттянет затворы автоматов. И откроет огонь. Умирающие бедняги повалятся колосьями на горячую землю. И все потому, что электрические поля из этой самой земли заставляют нас видеть серых пугал вместо людей.
Бог ты мой! Мне хотелось рыдать и смеяться, истерически, безумно, бессмысленно. Что мы с собой делаем?
Мы стираем себя с лица земли, потому что сама земля ленится это сделать.
- Рик, Рик, он здесь! Он…
Раскат грома.
- Кейт!
Нет ответа.
Я уже добежал до носа по левому борту. Теперь я метнулся назад вдоль правого борта, туда, где должна была быть Кейт.
Я бежал изо всех сил, стуча ботинками по палубе, перепрыгивая через брошенные тросы, веревки, бочки из-под горючего, стреляные гильзы от артиллерийских снарядов.
И чуть не налетел на этого психа.
Он лихорадочно двигал руками, заряжая помповое ружье, хватая горстями оранжевые патроны из бумажного мешка и почти все их рассыпая.
На меня глянули бешеные глаза - белые диски на обожженном лице.
Кейт стояла на палубе по ту сторону от него.
- Назад, Кейт! - крикнул я. И снова призрак рока повис над кораблем. Крылья смерти медленно шевелились, темные, очень темные… выжидая момент броска.
Обожженный осклабился - неестественно яркие зубы на обугленном лице. Волдырь наливался жидкостью, лицо раздувалось воздушным шаром.
- Попались, мистер Кеннеди, - крикнул он, довольный сам собой. - Наконец попались.
Обожженные пальцы впихнули в магазин ружья очередной патрон.
Сильнее ударили крылья рока, и гром зарокотал над головой. Но я слышал только один звук - мрачную мелодию судьбы. Обреченности.
Обожженный выпрямился, на изуродованном лице вспыхнуло выражение триумфа. Он запел надтреснутым голосом:
- Убью я вас, мистер Кеннеди. Прострелю вам ноги, прострелю вам член. И будете вы целовать ствол моего ружья, чтобы я нажал на спуск. О, как будет вам сладко.
Я пробирался по палубе шаг за шагом. Но этот человек не беспокоился. Он пел дальше:
- А когда я убью вас, мистер Кеннеди, я уберу вашего брата. Но сначала на ваших глазах убью вашу шлюху.
Рок спустился ниже над кораблем. Сама ткань воздуха превращалась в саван боли, отчаяния, смерти.
Плескали смертельные крылья, слышался их шорох в каждом раскате грома.
Кейт, прижимаясь спиной к стальной переборке в десяти шагах от безумца, пыталась сжаться, стать поменьше. Но для дробовика она была легкой мишенью.
Меня прошиб пот. Охватил ужас. Стало трудно дышать.
Черт, нет, только не теперь!
От нервного напряжения я снова попал под влияние поля. Двое передо мной начали сереть на глазах. Волосы Кейт превратились в черную гриву, продолжающую костистый гребень, глаза налились кровью.
И то же случилось с человеком, называвшим себя Иисусом. Волдыри на лице исчезли, оно посерело, губы почернели. Выступили жилы на разбухших мускулах.
Монстр оскалил зубы и зарычал. Как в тумане, донесся из-за рычания человеческий голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136