Он набрал воздуху, будто собираясь прыгать в море с крутого обрыва, и добавил: - Чего мы ждем?
Он спустился с обрыва (шелковые ленты бились на ветру) и прыгнул на корку, покрывшую русло. От его ног поднялась пыль.
- Поосторожнее на будущее, - сказал я ему. - Земля может быть не такой твердой, как кажется.
- Не твердой?
- Иди осторожно. Смотри вокруг на землю. Когда под тобой нарастает жар, слышны удары, щелчки, треск, стоны - это расширяется скальная порода. И еще - грунтовые воды превращаются в пар и рвутся наверх с чертовской силой.
- И что тогда делать?
- Бежать со всех ног.
- А, черт! - Теско мрачно потряс головой. Шрамы вокруг рта, как на детском рисунке солнышка, выступили белым на фоне его лица. Новый мир напугал его больше, чем он мог передать.
Я знал, что ему тоже мерещится большой пыльный знак. С теми же словами грозного предупреждения.
ОПАСНОСТЬ! НЕМЕДЛЕННО ВЕРНИТЕСЬ!
Но пути назад не было. Может быть, впереди умирает Кейт. И путь - только вперед. В Сожженные Земли.
94
Мы шли и шли. Скоро даже ужас стал однообразен. Тысячи обгорелых черепов. Сгоревшая краска на голых кузовах машин, красных от ржавчины. Остовы сгоревших деревьев, таких же черных, как зола у нас под ногами.
- Сколько еще до Лидса? - спросил Теско.
- Если ничего не помешает, я думаю, часов шесть.
- Если что не помешает?
- Напряги воображение. Здесь могут быть уцелевшие. Ты сам знаешь, они нас убьют ради еды в наших рюкзаках. И еще есть серые.
- Мы их пока не видели.
- А кто тебе сказал, что штук двести их не затаились вон за тем поворотом?
Теско дернул кадыком и стянул с плеча винтовку - мы подходили к повороту дороги. Обзор нам закрывала высокая кирпичная стена, почерневшая внизу от подземного жара.
Мы осторожно подошли.
Я выглянул за угол, ожидая увидеть голодную орду выживших или готовящихся к броску серых.
Ничего. Только сгоревшие автомобили.
- Пошли, - сказал я. - Прибавим шагу. Через полчаса будет темно.
- А не стоит ли подумать насчет ночевки?
Я покачал головой:
- Будем идти ночью. Если там кто-то уцелел, холод их убьет.
- Или они сгорят, - сказал Теско. - Ты землю щупал?
Я наклонился и приложил ладонь к дороге.
- А, черт!
- Горячо?
- Слишком.
- Откуда ты знаешь, что мы не в центре горячей точки, готовой лопнуть?
- Ниоткуда.
- Блин!
- Пошли, надо двигаться. Здесь небезопасно.
- Нигде не безопасно, - буркнул Теско себе под нос. - У этого блядского мира крышу сорвало.
Мы пошли дальше. Вдали показался свет. Наверное, пожары - то ли от горючего газа, то ли вспыхивают медленно месяцами разогревавшиеся дома.
Куда больше тревожили трещины в земле у нас под ногами. Будто какой-то рассерженный великан рвал руками почву. Их легко можно было перешагнуть, но если глянуть вниз, виднелось тускло-красное свечение - подземный жар поднимался так высоко, что камни светились, как угли в костре.
В любую секунду любой из нас мог наступить на почву, запекшуюся тонкой коркой, и рухнуть прямо в яму из пылающих скал. Мы заорем, безнадежно цепляясь за края в поисках выхода, но единственным выходом будет смерть от вскипевшей в сердце крови.
Мы шли вперед.
Земля под ногами иногда гудела и подрагивала. Я слышал те же удары перегретого пара, прорывающегося из одной подземной полости в другую.
И думал о Кэролайн Лукас. Как ее оторвало от меня ударом струи подземного пара.
“Ты мог ее спасти, Рик. Она могла бы жить, - повторял я себе снова и снова. - Мог спасти. Если бы был умнее или шевелился быстрее”.
От этих мыслей я прибавлял шагу. Я слышал, как пыхтел от натуги Теско, пытаясь угнаться за моим диким темпом движения по черной пыли. Я должен был найти Кейт. Если она выжила, то я ей нужен. Если мы каким-то чудом найдем их живыми - Кейт, Синди и Говарда. Господи, как я на это надеялся!
Мы шли почти уже в темноте. Привыкшие к темноте глаза позволяли рассмотреть сгоревшую дорогу, которая вела нас на юг. На перекрестках я рисковал зажигать фонарь, выхватывал на миг из темноты дорожный знак, чтобы не потерять дорогу к Лидсу.
Выключив фонарь, мы ждали, замирая, припав у края дороги с винтовками наготове. В этой темноте даже секундная вспышка фонаря была как маяк, дающий всем сигнал: рядом люди.
Я ждал с прикладом у плеча.
Ожидая в любую секунду, что на меня бросятся в попытке разорвать на части.
Все оставалось тихо, и мы шли дальше.
95
Серый рассвет озарил город-призрак. Лидс стал пустыней сгоревших домов без крыш и окон.
Тысячи машин стояли на улицах с открытыми дверцами.
Когда в эту часть города поплыл ядовитый газ, люди не сразу поняли, что надо идти пешком, они попытались ехать и застряли. А потом, когда прорвался подземный жар, шины вплавились в асфальт и полопались в огне.
Обжигающий жар снес краску с кузовов, и они были покрыты одноцветной тусклой ржавчиной. Ветровые стекла расплавились, закаленное стекло пролилось на приборные панели. Там оно остыло и снова затвердело, как сложенная во много раз простыня. Чем-то они были похожи на те формации голубого льда, которые бывают в Антарктиде. С рулей свисали сосульки затвердевшего стекла.
Мы шли молча. В Хидроу валялись обломки вертолета с искореженными лопастями.
В какой-то маниакальной чистке - наверное, чтобы избавиться от мародеров и дать устрашающий пример другим - здесь проводились массовые казни. По всей длине Бриггейта, идущего от магазина Льюиса до Боар-лейн, когда-то торговой улицы, висели тела.
На уровне третьих этажей были зигзагом, как ботиночные шнурки, протянуты тросы. И с каждого троса свисали повешенные за шею мужчины и женщины - десятками. Они были мертвы давно, но горячий воздух из земли высушил их, мумифицировал.
Мы шли, а они слегка качались в утреннем бризе.
- Черт, - сказал Теско. - Правда, напоминает Рождество?
И был прав. В детстве я ходил здесь перед Рождеством и с восторгом смотрел на тросы, перекрещивающие улицу. Там висели надувные пластиковые шоумены, эльфы, олень Рудольф с большим красным носом, а за ним бежали остальные олени, саночки с завернутыми подарками. И, конечно, уйма Санта Клаусов.
Теперь улица была убрана мертвецами.
У некоторых оторвались головы, и безглавые тела валялись на улице, где упали.
Я внимательно оглядывал разрушенные дома. В любой момент может показаться ствол взявшего нас в перекрестье снайпера. Мы - легкая мишень. Теско снял винтовку с плеча.
Я передернул затвор.
- Не нравится мне это, - шепнул Теско. - Как в кино говорится: “Слишком здесь тихо”.
- Кого-нибудь видишь? - спросил я тоже шепотом.
- Ни живой души.
- Похоже, что мы здесь одни.
- И куда же все делись?
- Первый раз их выгнал ядовитый газ. На этот раз… кто знает?
- Может, эти ребята?
Я поглядел на ту сторону улицы.
На стене были нарисованы фигуры - высокие, с серой кожей, с красными глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
Он спустился с обрыва (шелковые ленты бились на ветру) и прыгнул на корку, покрывшую русло. От его ног поднялась пыль.
- Поосторожнее на будущее, - сказал я ему. - Земля может быть не такой твердой, как кажется.
- Не твердой?
- Иди осторожно. Смотри вокруг на землю. Когда под тобой нарастает жар, слышны удары, щелчки, треск, стоны - это расширяется скальная порода. И еще - грунтовые воды превращаются в пар и рвутся наверх с чертовской силой.
- И что тогда делать?
- Бежать со всех ног.
- А, черт! - Теско мрачно потряс головой. Шрамы вокруг рта, как на детском рисунке солнышка, выступили белым на фоне его лица. Новый мир напугал его больше, чем он мог передать.
Я знал, что ему тоже мерещится большой пыльный знак. С теми же словами грозного предупреждения.
ОПАСНОСТЬ! НЕМЕДЛЕННО ВЕРНИТЕСЬ!
Но пути назад не было. Может быть, впереди умирает Кейт. И путь - только вперед. В Сожженные Земли.
94
Мы шли и шли. Скоро даже ужас стал однообразен. Тысячи обгорелых черепов. Сгоревшая краска на голых кузовах машин, красных от ржавчины. Остовы сгоревших деревьев, таких же черных, как зола у нас под ногами.
- Сколько еще до Лидса? - спросил Теско.
- Если ничего не помешает, я думаю, часов шесть.
- Если что не помешает?
- Напряги воображение. Здесь могут быть уцелевшие. Ты сам знаешь, они нас убьют ради еды в наших рюкзаках. И еще есть серые.
- Мы их пока не видели.
- А кто тебе сказал, что штук двести их не затаились вон за тем поворотом?
Теско дернул кадыком и стянул с плеча винтовку - мы подходили к повороту дороги. Обзор нам закрывала высокая кирпичная стена, почерневшая внизу от подземного жара.
Мы осторожно подошли.
Я выглянул за угол, ожидая увидеть голодную орду выживших или готовящихся к броску серых.
Ничего. Только сгоревшие автомобили.
- Пошли, - сказал я. - Прибавим шагу. Через полчаса будет темно.
- А не стоит ли подумать насчет ночевки?
Я покачал головой:
- Будем идти ночью. Если там кто-то уцелел, холод их убьет.
- Или они сгорят, - сказал Теско. - Ты землю щупал?
Я наклонился и приложил ладонь к дороге.
- А, черт!
- Горячо?
- Слишком.
- Откуда ты знаешь, что мы не в центре горячей точки, готовой лопнуть?
- Ниоткуда.
- Блин!
- Пошли, надо двигаться. Здесь небезопасно.
- Нигде не безопасно, - буркнул Теско себе под нос. - У этого блядского мира крышу сорвало.
Мы пошли дальше. Вдали показался свет. Наверное, пожары - то ли от горючего газа, то ли вспыхивают медленно месяцами разогревавшиеся дома.
Куда больше тревожили трещины в земле у нас под ногами. Будто какой-то рассерженный великан рвал руками почву. Их легко можно было перешагнуть, но если глянуть вниз, виднелось тускло-красное свечение - подземный жар поднимался так высоко, что камни светились, как угли в костре.
В любую секунду любой из нас мог наступить на почву, запекшуюся тонкой коркой, и рухнуть прямо в яму из пылающих скал. Мы заорем, безнадежно цепляясь за края в поисках выхода, но единственным выходом будет смерть от вскипевшей в сердце крови.
Мы шли вперед.
Земля под ногами иногда гудела и подрагивала. Я слышал те же удары перегретого пара, прорывающегося из одной подземной полости в другую.
И думал о Кэролайн Лукас. Как ее оторвало от меня ударом струи подземного пара.
“Ты мог ее спасти, Рик. Она могла бы жить, - повторял я себе снова и снова. - Мог спасти. Если бы был умнее или шевелился быстрее”.
От этих мыслей я прибавлял шагу. Я слышал, как пыхтел от натуги Теско, пытаясь угнаться за моим диким темпом движения по черной пыли. Я должен был найти Кейт. Если она выжила, то я ей нужен. Если мы каким-то чудом найдем их живыми - Кейт, Синди и Говарда. Господи, как я на это надеялся!
Мы шли почти уже в темноте. Привыкшие к темноте глаза позволяли рассмотреть сгоревшую дорогу, которая вела нас на юг. На перекрестках я рисковал зажигать фонарь, выхватывал на миг из темноты дорожный знак, чтобы не потерять дорогу к Лидсу.
Выключив фонарь, мы ждали, замирая, припав у края дороги с винтовками наготове. В этой темноте даже секундная вспышка фонаря была как маяк, дающий всем сигнал: рядом люди.
Я ждал с прикладом у плеча.
Ожидая в любую секунду, что на меня бросятся в попытке разорвать на части.
Все оставалось тихо, и мы шли дальше.
95
Серый рассвет озарил город-призрак. Лидс стал пустыней сгоревших домов без крыш и окон.
Тысячи машин стояли на улицах с открытыми дверцами.
Когда в эту часть города поплыл ядовитый газ, люди не сразу поняли, что надо идти пешком, они попытались ехать и застряли. А потом, когда прорвался подземный жар, шины вплавились в асфальт и полопались в огне.
Обжигающий жар снес краску с кузовов, и они были покрыты одноцветной тусклой ржавчиной. Ветровые стекла расплавились, закаленное стекло пролилось на приборные панели. Там оно остыло и снова затвердело, как сложенная во много раз простыня. Чем-то они были похожи на те формации голубого льда, которые бывают в Антарктиде. С рулей свисали сосульки затвердевшего стекла.
Мы шли молча. В Хидроу валялись обломки вертолета с искореженными лопастями.
В какой-то маниакальной чистке - наверное, чтобы избавиться от мародеров и дать устрашающий пример другим - здесь проводились массовые казни. По всей длине Бриггейта, идущего от магазина Льюиса до Боар-лейн, когда-то торговой улицы, висели тела.
На уровне третьих этажей были зигзагом, как ботиночные шнурки, протянуты тросы. И с каждого троса свисали повешенные за шею мужчины и женщины - десятками. Они были мертвы давно, но горячий воздух из земли высушил их, мумифицировал.
Мы шли, а они слегка качались в утреннем бризе.
- Черт, - сказал Теско. - Правда, напоминает Рождество?
И был прав. В детстве я ходил здесь перед Рождеством и с восторгом смотрел на тросы, перекрещивающие улицу. Там висели надувные пластиковые шоумены, эльфы, олень Рудольф с большим красным носом, а за ним бежали остальные олени, саночки с завернутыми подарками. И, конечно, уйма Санта Клаусов.
Теперь улица была убрана мертвецами.
У некоторых оторвались головы, и безглавые тела валялись на улице, где упали.
Я внимательно оглядывал разрушенные дома. В любой момент может показаться ствол взявшего нас в перекрестье снайпера. Мы - легкая мишень. Теско снял винтовку с плеча.
Я передернул затвор.
- Не нравится мне это, - шепнул Теско. - Как в кино говорится: “Слишком здесь тихо”.
- Кого-нибудь видишь? - спросил я тоже шепотом.
- Ни живой души.
- Похоже, что мы здесь одни.
- И куда же все делись?
- Первый раз их выгнал ядовитый газ. На этот раз… кто знает?
- Может, эти ребята?
Я поглядел на ту сторону улицы.
На стене были нарисованы фигуры - высокие, с серой кожей, с красными глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136