- Рик, мне действительно пора. Это трудно объяснить, но вроде как если тебя зовут куда-то. Мне надо туда. Бабушка и дедушка уже там. Может, это не так и плохо. Подними голову, Рик, я тебя поцелую на прощание.
Она взяла меня руками за виски и подняла мое лицо к себе. Перед глазами все плыло, потолок был не такой как надо, не было лампы на обычном месте. Но я заставлял себя видеть мамино лицо, черные волосы с примесью седины, ласковые синие глаза, розовые губы, миллион раз целовавшие меня еще с тех пор, как я прыгал у нее на коленях с сопливым носом, и до моих нахальных девятнадцати лет; тогда она поцеловала меня в щеку перед всем оркестром, куда меня взяли на выступление, и она отлично знала, как они будут меня дразнить всю дорогу до Лидса или Уэйкфилда или где мы тогда играли.
Силы у меня не осталось ни в руках, ни в ногах; я лежал, как парализованный, когда она подняла мое лицо к губам.
- Спокойной ночи, Рик, сладких снов.
Тут у меня в глазах прояснилось. Я увидел, что лицо надо мной - не мамино.
Я завопил. Вопль вырвался из глотки, и в нем слышались потрясение и чистейший, неприкрытый страх.
38
Стенно только глянул на меня.
- Ты их тоже видел?
Я хотел уйти, но он поймал меня за руку.
- Не темни, Рик. Ты видел серых. Видел?
Я глядел на него, готовый все отрицать.
- Видел! - прошипел он с каким-то триумфом. - Ты видел серых. И ты с ними был.
- Я ничего не видел. Слушай, я устал. Хочу спокойно выпить кофе и пойти спать.
- Тогда давай. - Он придержал для меня полог палатки. - Заползай в эту чертову палатку и притворяйся, что ничего не было. Притворись, что ты не проснулся в миле от палатки, понятия не имея, как ты туда попал. Притворись, что ты не выходил отлить, а потом не смотрел на часы и не увидел, что прошло не две минуты, а целый час.
- Стенно, заткнись, - сказал я. Я был усталым, я чуял опасность. Стенно напирал, а я не хотел иметь ничего общего с…
- Ну конечно, - продолжал Стенно. - Ты не видел, как кто-то смотрит на тебя ночью. Ты не видел их толстой серой кожи; правда, она похожа на шкуру носорога? Ах нет, ты их не видел, да, Рикки? - Глаза у Стенно заблестели, я вспомнил тот день в гараже Фуллвуда. - Чего ты боишься это признать? Ты боишься признать, что они глядели тебе в глаза, распластав тебя на земле? Прав я, Рикки? Или все-таки прав?
- Заткнись.
- Боишься назвать цвет их глаз? Не такие синие, как у тебя или большого брата Стивена?
- Отвали.
- Боишься, что тебя примут за сумасшедшего?
- Нет.
- Признай, что ты их видел… Что видел их все время после вечеринки у Бена.
- Ничего я не видел.
- Боишься, что Кейт Робинсон от тебя отвернется? Я глянул на него взглядом, без слов говорившим: “Отвали по-хорошему”.
- Кейт Робинсон, да? Ты же ее знаешь… Она моей жене сказала, что ты ей нравишься.
Я огляделся. Народ оторвался от завтрака и смотрел в нашу сторону, явно ожидая, что сейчас начнется настоящая драка. Кэролайн поднялась на ноги, глядела тревожно.
- Ну-ну. - Стенно покачал головой. - Тех трех бедняг, что мы убили на пустоши, ты не испугался. Но правды ты боишься. Ты даже боишься признать, что знаешь цвет их глаз. Ну, Рик! С этих серых лиц - какие глаза на тебя смотрели?
У меня было два выхода. Первый: дать ему в челюсть. Я выбрал второй.
- Красные у них глаза, - сказал я тихо. И на этот раз уже я поймал его за рукав. - А теперь пошли, расскажешь мне все, что о них знаешь.
Мы спустились по лощине и сели в тени развесистых дубов. Я нес две кружки кофе и одну протянул Стенно. Мы сели рядом на поваленное дерево и поглядели на долину, полосатую от теней деревьев.
- Прежде всего, Рик, - начал Стенно, - я должен извиниться.
- Не стоит.
- Нет, ты все же извини, Рик, потому что я последний месяц вел себя… чертовски странно, скажем так. Еще с вечеринки, помнишь? Я влетел, перемазанный кровью, но сам я этого даже не помню. На самом деле здесь один большой провал. Я через все это прошел, как зомби. Ничего даже не помню, кроме…
- Кроме серых.
Он кивнул. Глаза его затуманились, стали далекими.
- Только они и были реальны. Да, я вроде бы помню это собрание у Бена, где тоже я… выступил. Потом куда-то рванул. Но мне было страшно. Не знаю, почему. Вся эта история с беженцами, ядовитым газом в Лидсе, это было как сон… как не настоящее. И только ночь была реальной, когда я видел, как они повсюду бродят.
- Серые?
- Да, я их вижу. Но больше никто не видит. Я сказал Сью, но она мне просто не верит. - Он посмотрел на меня пристально. - Из нас из всех, Рик, ты, наверное, единственный, кроме меня, кто видит.
- Но ведь они не могут быть невидимы для других?
- Может, и могут. - Он припал к кружке, потом заговорил снова. У него в глазах появился блеск евангелиста, будто он сообщает что-то столь же чудесное, сколь и ужасное. - Впервые я увидел их в день вечеринки у Бена Кавеллеро. Они хотели, чтобы я пошел с ними. Тогда им не придется меня заставлять. Они пронесли меня через лес - там, наверное, я и разбил себе голову. - Глаза его разгорелись. - Понимаешь, Рик? Они избрали меня. Потом избрали тебя. Мы для них особые. Мы…
- Притормози, - сказал я. - Что ты имеешь в виду: “избрали”? Откуда они взялись? - Я чуть не добавил: “Из летающего блюдца, что ли?”
- Из-под земли, - сказал Стенно обыденным тоном. - Это серые разогревают Землю. Они вызвали вулканы и цунами. Они накачивают в города ядовитый газ.
- Послушай, Стенно, ты же этого не знаешь. Мы все пережили страшные вещи. Может, мы все это себе…
- …вообразили? - Он засмеялся, но смех был очень напряжен и полностью лишен веселья. - Рик, мы все это вообразили, вплоть до точного их описания. Грубая серая кожа, кроваво-красные глаза. Может, мы…
Я сделал ему знак замолчать - к нам по дороге шли две девчонки, наверняка хотели искупаться в пруду ниже лагеря. Сначала они шли по солнцу, потом ушли в тень деревьев, иногда внезапно выныривая на свет солнца, косо бившего меж ветвями.
Это было, будто смотришь старый немой фильм, где все малость дергаются. Яркий свет, веселые лица - и снова уходят в темноту. Через несколько дней они могут погибнуть. Нам было о чем беспокоиться - о начинающей гореть под ногами земле. О том, что кончаются припасы. О мародерствующих бандах.
И меньше всего народу нужны были проповеди Стенно и Рика Кеннеди “Берегитесь серых”.
Девчонки пробежали мимо, заранее радуясь свежей воде.
Но я не мог избавиться от того, что видел. Этот образ был вдавлен в самую ткань моего мозга. И стоило мне закрыть глаза, он появлялся, четкий и яркий. Лицо, которое я видел ночью, светилось, я его видел во всех его грубых подробностях. Огромная голова, грубо напоминающая человеческую. Когда она на меня глядела, то склонялась набок, будто что-то возбудило ее любопытство. Я видел широкий нос и шумно раздувающиеся ноздри, как у лошади, и они били мне в лицо холодным выдохом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136