Или просто силенок не хватает, казенная работа изматывает? Лет ему порядочно, уже не та сила, не та охота, что у молодого. И тут Ряэгас снова подумал: скрытный старик, его не поймешь.
Когда к Вольдемару явилась Надя, он уже успел уладить дело с помощниками и настроение улучшилось. Он сговорился с Эркки и Тоомасом, ребятами из строительного училища, присланными сюда на практику. Тоомас сперва не соглашался, болтал что-то насчет тренировок по бегу, но Эркки помог его уломать. Эркки копит деньги на мотоцикл, у него башка варит. Он далеко пойдет, ветрогоном не будет. У парней нет той сноровки, что у Таавета, да ничего, он, Вольдемар, сам покажет и научит. Кроме того, им не надо столько платить, сколько Таавету.
Надя, опершись о косяк двери, пожаловалась, что ее так и подмывает зашвырнуть кисти куда попало,—такая сегодня чудная погода. Надя нравилась Вольдемару, В своем заляпанном краской комбинезоне она выглядела куда аппетитнее, чем какая-нибудь фря в нейло-нах, которая и за холодную воду не возьмется, только и знает, что прихорашиваться да наряжаться, чтоб мужчин завлекать. А кроме того Надя — молодушка с огоньком. Не совсем и молодушка, она уже успела развестись со своим Михаилом, засольщиком с рыболовного судна. Надя страшно любила хихикать и нежничать, но у Вольдемара не было лишнего времени. Сейчас он тоже увел Надю в дальнее помещение и забил дверь четырехдюймовым гвоздем. Через восемь минут отогнул гвоздь и выпроводил раскрасневшуюся маляршу. Надя, гибкая и горячая, была словно создана ллч игры, в которую они играли. Анна-Май никогда так не умела. Такая женщина, как Надя, вообще не должна бы работать. Черт побери, никогда лишней минуты нет. В голове у Вольдемара мелькнуло даже: а в самом деле, не сойтись ли с Надей, вот бы натешились. Но он тотчас же отогнал соблазнительную мысль, как уже отгонял подобные мысли и раньше. У Анны-Май есть достоинства, которые перевешивают и гибкость, и многие другие женские качества подобного рода. Анна-Май дома ворочает за троих, прямо из кожи вон лезет. И ни одной копейки зря из рук не выпустит. А Надя, как видно, мотовка. Мотовка, это правда, однако же...
Мысли Вольдемара невольно вертелись вокруг Нади. Весна — вот почему, наверное.
В три часа Вольдемар пересчитал исправленные двери и решил, что хватит. Едва ли кго другой успел бы больше. К тому же предстоял разговор с бригадиром.
Бригадира он нашел в подвальном помещении, где хранились наиболее ценные строительные материалы.
— Комиссия не пришла,— начал он и здесь без долгих вступлений.
Бригадир ответил коротко:
— Я уже сказал утром. Ряэгас перевел речь на другое:
— Я в пятницу не выйду. Бригадиру это явно не понравилось.
— За неделю четыре рабочих дня — вроде бы мало. Вольдемара возражение бригадира не смутило.
— Я за четыре дня делаю больше, чем другие за пять. Хотите с меня две шкуры драть.
— Не то чтоб ты успевал мало, но остальные...
— Пусть каждый сам за себя работает,— перебил Ряэгас бригадира.
Но тот сегодня оказался упрямее, чем обычно.
— В пятницу должен прийти фотограф делать снимки для Доски почета.
— Прошлогодняя карточка еще годится,— не отступал Ряэгас— Так я в пятницу не выйду, я тебя предупредил.
Ряэгас не стал ждать, что еще скажет бригадир, и вышел из подвала. Дольше препираться нет смысла, главное уже сказано.
Опять у него не хватало времени. В половине пятого будет ждать заведующий мануфактурным магазином, а до этого надо еще успеть забежать на автобазу.
Ряэгас вообще не очень-то считался с другими. Ни с бригадиром, ни с прорабом, ни с инженером, не говоря уже о товарищах по бригаде. Поступал так, как находил нужным. Чего ему бояться? Что не повесят карточку на Доску почета? Ну и пусть не вешают, кому от нее польза. Но едва ли даже и на это пойдут. Такими, как он, дорожат. Пусть только попробует бригадир заупрямиться или инженер придраться,— он пошлет их ко всем чертям и уйдет в другое место, где лучше платят. И на собраниях пусть никто и не пытается его укусить, получит сдачи так, что искры посыплются. Кто успевает сделать больше? Он мог бы бригадиру и не говорить ни слова, и ничего бы не было. Юри иной раз целую неделю пьет — и собака не тявкнет. Ряэгас любил порядок, поэтому, если думал не выйти на работу, всегда заранее предупреждал. Корректный человек иначе поступать не может. Не может.
На автобазе повезло — Иванов как раз вернулся из поездки. Вахтер у ворот не задержал Ряэгаса: знакомый человек. Вольдемар когда-то принес ему пол-литра, потом еще выпили вместе, и теперь у него на базу вход свободный. Это было в то время, когда Вольдемар работал на постройке новой мастерской при автобазе. Просто так, для собственного удовольствия, Вольдемар пил редко. Еще реже напивался. Только изредка покупал бутылку пива. Если угощал кто-то другой, выпивал и больше.
Иванова, бывшего летчика, Вольдемар уважал. Это человек, который умеет держать свое слово. Он не какой-нибудь нытик или брюзга. И не рвач.
— Во вторник после обеда, — решил Иванов. — Это последний раз. Потом ищи другого шофера.
— Спасибо. Анна-Май будет ждать дома. Иванову не нужны были длинные объяснения. Иванов уже знал, что материал у Вольдемара в гараже.
Иванов понимает с полуслова. Да и не в первый раз. Просто беда, если Иванов больше не будет помогать. Где найдешь шофера, который никогда не подводит, не ноет и не брюзжит, не жадничает? Вольдемар не стал расспрашивать, почему Иванов так внезапно отказывается от побочного заработка. Сам знает, что делает. Может быть, попался, или же контроль стал такой строгий, что человек просто боится попасться. Или вступил в партию?
За несколько минут до пяти часов Вольдемар уже был в мануфактурном магазине. Заведующего он не застал. Ему сказали, что товарища Ээрмаа вызвали в торговый отдел. Вольдемар почувствовал себя слегка задетым. В этом мире только тогда можно вести дела успешно, если все будут пунктуальны.
Вольдемар стал ждать. Сначала курил на улице, потом снова вошел в магазин. Тут суетились смазливые девушки, и так неожиданно появилось свободное время. Заведующий, сам похожий на жухлую брюкву, умел подбирать себе штат: все продавщицы были хорошенькие.
В магазине все время толпился народ, и Вольдемар ни с кем не смог перекинуться словом.
Вскоре у входа остановился «Москвич» старого образца. Вольдемар узнал принадлежащую Ээрмаа неказистую машину, на которой его уже несколько раз возили в Клоога.
— Привет! — Заведующий, низенький, пузатый человек с обвисшими щеками и серым цветом лица, пожал ему руку.— Задержали в торготделе. Одну минуточку.
Заведующий скрылся в служебном помещении и появился снова действительно через минуту. Вольдемар слышал, как он поучал кассиршу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82