Река словно звала ее, соблазняла, дразнила. Инда выходила из воды лишь для того, чтобы немного отдохнуть. Высокая грудь ее вздымалась, сердце неистово колотилось, девушке сразу становилось холодно, и, чтобы унять дрожь, она начинала бегать по берегу, затем снова прыгала в реку. Волны мягко подхватывали девушку, обнимали ее, словно руки Джвебе, и она забывала обо всем на свете, обо всем, кроме Джвебе. Милого, желанного Джвебе. Мутные холодные волны казались ей светлыми и теплыми. Отдавшись их быстрому течению,
она плыла вниз, к морю. Море было близко, но девушка не доплывала до него. Неподалеку от моря Инда выходила на берег. Там, в лесу, у нее было заветное местечко. Лес был дремучий и болотистый, его населяло множество птиц, зверей и пресмыкающихся. Инда не боялась их. Выйдя на берег, она вжимала платье, развешивала его на ветвях и ложилась на спину. Над нею было синее чистое небо. Над ней высоко пролетали ястребы, ниже летали фазаны и лебеди, а журавли и чайки чуть ли не касались крыльями ее лица. Должно быть, они изнемогали от любопытства, эти птицы.
В лесу стоял неумолчный щебет, клекот, шипение, сопение, рев и визг его обитателей. Инда лежала взволнованная, возбужденная, но не этими голосами, не шумом леса: она глядела на небо, с неба глядел на нее большими черными глазами ее Джвебе. Он был по пояс выпачкан в болотной тине, а через плечо его была перекинута богатая охотничья добыча. Джвебе шел к ней, к Инде, и она, ожидая его, испытывала необыкновенную радость и волнение.
Инда не отрывала от него глаз до тех пор, пока Джвебе не спускался с неба и не склонялся над нею. Затем он заглядывал ей в глаза, сбрасывая дичь на землю, и ложился рядом с девушкой.
Они лежали молча, вытянувшись, и между ними было пространство длиною в руку, но вот рука Джвебе осторожно и несмело касалась плеча Инды. Инда лежала с закрытыми глазами, будто не чувствуя прикосновения, но, когда рука Джвебе соскальзывала ей на грудь, она вскрикивала: «Что ты, парень!» — вскакивала и хваталась за платье.
Все это было ее мечтой, ее ожиданием, ее желанием, и не больше. Все это было только видением. И сердце у нее щемило, когда Джвебе не оказывалось рядом. Но и в этих видениях была немалая радость. Когда солнце начинало спускаться к морю, Инда одевалась и со спокойной счастливой улыбкой на губах возвращалась по прибрежной тропинке домой.
На следующий день Инда снова уплывала вниз по реке, к лесу. Она знала, что Джвебе нередко охотится в том же лесу, и надеялась, что как-нибудь встретится с ним там — не в мечтах встретится, а наяву. И однажды они действительно встретились на узкой прибрежной тропинке. Встретились и смутились, больше того испугались, — так далеко от
дома и наедине... Некоторое время они молчали и, не глядя друг на друга, шли по тропинке, ведущей в деревню. Инда не решалась заговорить первой, первым все же заговорил Джвебе. Преодолев робость, он спросил Инду:
— Зачем ты так далеко зашла, тебе не страшно, Инда?
— А чего мне бояться! Я уже давно не ребенок, Джвебе.
— И все же... в лесу полно зверей, Инда.
— Я о них и не думаю, Джвебё.
— А я о тебе думаю, Инда.
— Что ты! Зачем обо мне думать, Джвебе?
— Не знаю. Но вот думаю, беспокоюсь о тебе, Инда. Зверей много в лесу.
— А я не боюсь зверей, Джвебе.
— Зверь все же зверь, Инда.
— Да, Джвебе, зверь он, конечно, зверь... Но я тебя боюсь, Джвебе.
— А чего меня бояться, Инда?
— Не знаю, но боюсь...
— В лесу один прекрасный зверек, Инда!
— Один?
— Он не дает мне покоя, Инда.
— Что это за зверек, Джвебе?
— Прекрасный зверек. Погибаю я из-за него, Инда.
— Не дай бог тебе погибнуть, Джвебе.
— Погибну я из-за него, Инда.
— А не из-за тебя ли ходит тот зверек в лес, Джвебе?
— Не знаю, Инда.
— Чего же ты ждешь, Джвебе? Поймай этого зверька. А ну!— вскрикнула Инда и помчалась как ветер.
Джвебе никак не мог угнаться за Индой — тяжелые охотничьи трофеи мешали,— да и как за ней угонишься, когда у нее такие тонкие и высокие, как у олененка, ноги.
— В кандалах ты, что ли, Джвебе?— крикнула, обернувшись, Инда. Она громко смеялась, качала головой, и длинные блестящие волосы ее рассыпались по плечам, и сияющее лицо ее, и горящие глаза были так призывны, что Джвебе остановился, завороженный и ошеломленный. И Инда тоже остановилась, потому что голова у нее закружилась от счастья, и, прижав левую руку к груди, она подождала Джвебе, и затем они уже вместе пошли по узкой тропинке к деревне. Потом еще несколько раз встречались они в том же лесу и чаще всего молча шли
2 Г. Чиковани
33
к деревне. Местами тропинка суживалась так, что молодые люди чуть не касались друг друга, и тогда они шли напряженно, затаив дыхание. Иногда на тропинку выпрыгивал кузнечик, или пробегала ящерица, или выскакивала прямо к ногам лягушка, но молодые леди ничего этого не замечали, ничего не видели. Не замечали они и того, как подходили к деревне. Здесь их выводил из задумчивости или лай собаки, или мычание теленка, или блеяние козы. Тогда Джвебе и Инда расходились, чтобы никто их не видел вместе, и пробирались в деревню разными дорогами, чуть ли не с разных сторон. Они и сами не понимали, зачем им нужна такая таинственность...
...Джвебе исподлобья оглядел поле. Сколько раз бегали они здесь с Индой. Сколько раз гонялись друг за другом. Сколько раз валили они высокую кукурузу, и пыль от метелок облепляла их потные лица, и острые как бритва, длинные листья царапали им руки, и, когда они, запыхавшиеся, вдруг останавливались и оглядывались, их словно громом поражало: вокруг них расстилались полегшие на землю стебли. Медведи и те не могли бы их так примять. Молодые люди переглядывались, убегали с поля и опять разными дорогами уходили в. деревню. Разными дорогами. Все еще тайно...
И сейчас Инда на этом же поле. «Так вот куда она убежала от меня»,— подумал Джвебе. Девушка стояла в первом ряду хмурой, тяжело молчавшей в ожидании толпы. Джвебе увидел Инду издали. Джвебе уже знал, почему в поле собралось столько народу, почему его отряд стрелял по деревне из пушки, знал, почему так напряженно молчат односельчане, почему его отец и учитель стоят впереди всех, почему отряд направляется прямо к народу. Нет, нет! Не дай бог! Джвебе пожелтел от страха. Господи, пронеси! Сердце его гулко билось. На лицах Болдуина, Броладзе и Орлова застыло незнакомое Джвебе, странное выражение не то отвращения, не то страха. Джвебе хотел спросить их, что делать, но не мог вымолвить ни слова.
Инда и Мака не отрывали глаз от Джвебе. «Ох, ослепнуть бы моим глазам... Не видеть бы всего этого,— думала Мака,— с пушкой и ружьем идешь ты убивать мать и отца, убивать родню и соседей! Ты хочешь прогнать нас с земли, которая вскормила тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
она плыла вниз, к морю. Море было близко, но девушка не доплывала до него. Неподалеку от моря Инда выходила на берег. Там, в лесу, у нее было заветное местечко. Лес был дремучий и болотистый, его населяло множество птиц, зверей и пресмыкающихся. Инда не боялась их. Выйдя на берег, она вжимала платье, развешивала его на ветвях и ложилась на спину. Над нею было синее чистое небо. Над ней высоко пролетали ястребы, ниже летали фазаны и лебеди, а журавли и чайки чуть ли не касались крыльями ее лица. Должно быть, они изнемогали от любопытства, эти птицы.
В лесу стоял неумолчный щебет, клекот, шипение, сопение, рев и визг его обитателей. Инда лежала взволнованная, возбужденная, но не этими голосами, не шумом леса: она глядела на небо, с неба глядел на нее большими черными глазами ее Джвебе. Он был по пояс выпачкан в болотной тине, а через плечо его была перекинута богатая охотничья добыча. Джвебе шел к ней, к Инде, и она, ожидая его, испытывала необыкновенную радость и волнение.
Инда не отрывала от него глаз до тех пор, пока Джвебе не спускался с неба и не склонялся над нею. Затем он заглядывал ей в глаза, сбрасывая дичь на землю, и ложился рядом с девушкой.
Они лежали молча, вытянувшись, и между ними было пространство длиною в руку, но вот рука Джвебе осторожно и несмело касалась плеча Инды. Инда лежала с закрытыми глазами, будто не чувствуя прикосновения, но, когда рука Джвебе соскальзывала ей на грудь, она вскрикивала: «Что ты, парень!» — вскакивала и хваталась за платье.
Все это было ее мечтой, ее ожиданием, ее желанием, и не больше. Все это было только видением. И сердце у нее щемило, когда Джвебе не оказывалось рядом. Но и в этих видениях была немалая радость. Когда солнце начинало спускаться к морю, Инда одевалась и со спокойной счастливой улыбкой на губах возвращалась по прибрежной тропинке домой.
На следующий день Инда снова уплывала вниз по реке, к лесу. Она знала, что Джвебе нередко охотится в том же лесу, и надеялась, что как-нибудь встретится с ним там — не в мечтах встретится, а наяву. И однажды они действительно встретились на узкой прибрежной тропинке. Встретились и смутились, больше того испугались, — так далеко от
дома и наедине... Некоторое время они молчали и, не глядя друг на друга, шли по тропинке, ведущей в деревню. Инда не решалась заговорить первой, первым все же заговорил Джвебе. Преодолев робость, он спросил Инду:
— Зачем ты так далеко зашла, тебе не страшно, Инда?
— А чего мне бояться! Я уже давно не ребенок, Джвебе.
— И все же... в лесу полно зверей, Инда.
— Я о них и не думаю, Джвебё.
— А я о тебе думаю, Инда.
— Что ты! Зачем обо мне думать, Джвебе?
— Не знаю. Но вот думаю, беспокоюсь о тебе, Инда. Зверей много в лесу.
— А я не боюсь зверей, Джвебе.
— Зверь все же зверь, Инда.
— Да, Джвебе, зверь он, конечно, зверь... Но я тебя боюсь, Джвебе.
— А чего меня бояться, Инда?
— Не знаю, но боюсь...
— В лесу один прекрасный зверек, Инда!
— Один?
— Он не дает мне покоя, Инда.
— Что это за зверек, Джвебе?
— Прекрасный зверек. Погибаю я из-за него, Инда.
— Не дай бог тебе погибнуть, Джвебе.
— Погибну я из-за него, Инда.
— А не из-за тебя ли ходит тот зверек в лес, Джвебе?
— Не знаю, Инда.
— Чего же ты ждешь, Джвебе? Поймай этого зверька. А ну!— вскрикнула Инда и помчалась как ветер.
Джвебе никак не мог угнаться за Индой — тяжелые охотничьи трофеи мешали,— да и как за ней угонишься, когда у нее такие тонкие и высокие, как у олененка, ноги.
— В кандалах ты, что ли, Джвебе?— крикнула, обернувшись, Инда. Она громко смеялась, качала головой, и длинные блестящие волосы ее рассыпались по плечам, и сияющее лицо ее, и горящие глаза были так призывны, что Джвебе остановился, завороженный и ошеломленный. И Инда тоже остановилась, потому что голова у нее закружилась от счастья, и, прижав левую руку к груди, она подождала Джвебе, и затем они уже вместе пошли по узкой тропинке к деревне. Потом еще несколько раз встречались они в том же лесу и чаще всего молча шли
2 Г. Чиковани
33
к деревне. Местами тропинка суживалась так, что молодые люди чуть не касались друг друга, и тогда они шли напряженно, затаив дыхание. Иногда на тропинку выпрыгивал кузнечик, или пробегала ящерица, или выскакивала прямо к ногам лягушка, но молодые леди ничего этого не замечали, ничего не видели. Не замечали они и того, как подходили к деревне. Здесь их выводил из задумчивости или лай собаки, или мычание теленка, или блеяние козы. Тогда Джвебе и Инда расходились, чтобы никто их не видел вместе, и пробирались в деревню разными дорогами, чуть ли не с разных сторон. Они и сами не понимали, зачем им нужна такая таинственность...
...Джвебе исподлобья оглядел поле. Сколько раз бегали они здесь с Индой. Сколько раз гонялись друг за другом. Сколько раз валили они высокую кукурузу, и пыль от метелок облепляла их потные лица, и острые как бритва, длинные листья царапали им руки, и, когда они, запыхавшиеся, вдруг останавливались и оглядывались, их словно громом поражало: вокруг них расстилались полегшие на землю стебли. Медведи и те не могли бы их так примять. Молодые люди переглядывались, убегали с поля и опять разными дорогами уходили в. деревню. Разными дорогами. Все еще тайно...
И сейчас Инда на этом же поле. «Так вот куда она убежала от меня»,— подумал Джвебе. Девушка стояла в первом ряду хмурой, тяжело молчавшей в ожидании толпы. Джвебе увидел Инду издали. Джвебе уже знал, почему в поле собралось столько народу, почему его отряд стрелял по деревне из пушки, знал, почему так напряженно молчат односельчане, почему его отец и учитель стоят впереди всех, почему отряд направляется прямо к народу. Нет, нет! Не дай бог! Джвебе пожелтел от страха. Господи, пронеси! Сердце его гулко билось. На лицах Болдуина, Броладзе и Орлова застыло незнакомое Джвебе, странное выражение не то отвращения, не то страха. Джвебе хотел спросить их, что делать, но не мог вымолвить ни слова.
Инда и Мака не отрывали глаз от Джвебе. «Ох, ослепнуть бы моим глазам... Не видеть бы всего этого,— думала Мака,— с пушкой и ружьем идешь ты убивать мать и отца, убивать родню и соседей! Ты хочешь прогнать нас с земли, которая вскормила тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44