— сказал Манча Заркуа.
— Чичуа не давали нам никакой земли.
— Они не согласились и на треть урожая.
— Нет, теперь нас уже не обманут! — разом закричали Иване, Нестор, Зосиме.
Уполномоченный правительства Аполлон Чичуа отошел в глубь балкона. Эти смутьяны могут и зашибить.
— Я повторяю, я уже в который раз повторяю: наша ошибка и, если хотите, вина в том, что мы не сочли земельный вопрос первостепенным,— сказал Жваниа.— И вот... до сегодняшнего дня не удосужились заняться им вплотную.
— Зато теперь мы удосужились,— сказал Элизбар Кварацхелиа.
Член учредительного собрания закашлялся, чтобы выиграть время для обдумывания ответа, но ничего не придумал и предпочел сделать вид, что просто не слышал этих слов.
— Сегодня мы должны думать не о том, как бы набить себе желудок... —сказал Жваниа.
— Об этом не думает только сытый,— сказал стоявший у гроба Шамше Акбардиа.
Евгений Жваниа и на это решил не отвечать.
— Сегодня каждый человек, любящий родину и свободу, должен противостоять врагу, который без объявления войны выступил против нас.— Жваниа прокашлялся, прочищая горло.— Эти варвары уже задушили Армению и Азербайджан и теперь хотят поработить нашу Грузию, но это им не удастся. Грузия сегодня сильна, как никогда. Сегодня восток и запад Грузии едины: народ грузинский сплотился духовно. Отныне начинается наша новая история. Это будет история нашего национального обновления и свободы. И потому мы провозглашаем: независимость или смерть.
— Да, господин Жваниа, что верно, то верно: с сегодняшнего дня начинается новая история Грузии,— сказал Варден.— Но историю эту напишет не меньшевистская власть, а наше правительство.
— Какое ваше правительство? — крикнул Джаба Кобахиа.
— Советское правительство Грузии.
— Кто испек такое правительство? — завопил Антимоз Дгебиа.
Жваниа не дал Вардену ответить.
— В Шулавери собралась кучка грузинских большевиков — Ревком Грузии! — бросил он в толпу.— Эти изменники называют себя правительством Грузии. Слышите, друзья, изменники называют - себя нашим правительством. Только большевики способны на такое кощунство! Но грузинский
народ и слушать4не хочет об этом самозваном правительстве. Учредительное собрание — высший орган нашей республики — единогласно объявило этих молодчиков врагами грузинского народа,— продолжал Жваниа.— У них будет отобрано все имущество, если только оно есть у этих бродяг. Постановлением учредительного собрания они объявлены вне закона.
— Учредительное собрание, которое вы изволили назвать высшим органом республики, уже потеряло свои права, господин Жваниа,— сказал Варден Букиа.
— Это говорите вы, большевики, стремясь подорвать демократическую Грузию. Вы объявляете ее правительство свергнутым, вы утверждаете, что, мол, взошло над Грузией солнце пролетарской революции, вы распространяете ложные слухи о том, что началось восстание, и что повстанцы идут от города к городу, от деревни к деревне, и что они приближаются к Тбилиси, называя его столицей реакции... Слышите, сестры и братья,— эти большевики называют Тбилиси столицей реакции. Но это еще ничего,— повысил голос член учредительного собрания,— фантазия большевиков не знает границ — они распространяют прокламации о том, будто бы правительственные армии и гвардия складывают оружие и присоединяются к восставшим. Но вы сами видите, какая это неправда! Вот она, ваша верная, отважная гвардия,— воскликнул Жваниа, указывая на гвардейцев,— она защищает вас, служит вам...
Вахтанг Глонти усмехнулся в усы.
— Прекрасно служит — стреляет по нас из пушек. И топчет лошадьми! — крикнули Евгению Жваниа снизу.
— Не нас, а вас она защищает,— сказал Беглар члену учредительного собрания.
Евгений Жваниа отмахнулся от этих слов. Сейчас, кроме самого себя, он никого слушать не мог и не хотел. И он продолжил свою речь, намереваясь довести ее до конца. Он был опытным оратором, член учредительного собрания Евгений Жваниа.
— Вооружайтесь, рабочие и крестьяне, поднимайтесь и освободитесь раз и навсегда,— пишут большевики, а сами они идут в Грузию, чтобы поработить тех же рабочих и крестьян, идут порабощать вас, братья. Идут проливать кровь грузинских рабочих и крестьян...
— Скажи, кого ты хочешь обмануть, дяденька? — насмешливо спросил Жваниа Элизар Кварацхелиа.
— Большевики не хотят проливать нашу кровь.
— Они не воюют с нами. Они борются с вами, меньше винами.
— Это не наша война.
— Мы не пойдем на войну.
— Мы не пойдем в вашу армию!
— Это не народная война.
Жваниа почувствовал, как у него перехватывает горло. Отчаяние вновь овладело им. И он почти умоляюще обратился к народу:
— Братья и сестры, дети и отцы, нашей святой свободе угрожают красные. Опомнитесь! Грузию хотят убить.
— Нет, господин Жваниа,— не выдержал Варден.— Свободе Грузии никто не угрожает. Мы угрожаем меньшевистской «свободе». Гроб с этим погибшим солдатом мы принесли сюда для того, чтобы еще раз показать народу, что вы из себя представляете, что означают ваши «свобода» и «демократия» Ведь еще в прошлом году председатель вашего правительства Ной Жорданиа в своем «программном» докладе заявил* «Некоторое время тому назад мы говорили, что в экономическом отношении мы быстрыми шагами идем к катастрофе... Теперь каждый из нас во всей остроте испытывает на себе горькую действительность. Мы уже дошли до катастрофы». Ваш председатель еще год тому назад понял, что меньшевистская власть дошла до катастрофы, а вы и сейчас этого не понимаете.
— Российский шпион! Вот кто ты! — замахнулся на Вардена тростью Калистрат Кварцхава.
— Долой изменника родины! — крикнул Джаба Кобахиа.
— Лишить его слова!
— Сиордиа! — позвал Вахтанг Глонти. Бровь его подскочила и прыгнула под папаху. Капитан еще не знал, что его верного Сиордиа уже нет в живых.
— Я лишаю вас слова. Я не предоставлял вам слова,— сказал Вардену председатель правления уездной общины Чхетиа.— И прошу вас, уходите с балкона.
— Да, уходите, пока вас не удалили силой,— пригрозил капитан.— Сиордиа!
В толпе заволновались:
— Продолжай, Варден!
— Не мешайте Вардену Букиа!
— Пусть Варден скажет!
— Пусть скажет! — загремел народ.
— Чего вы лицемерите, Жваниа,— продолжал Варден.— Вы ведь прекрасно знаете, что настал ваш последний день.
Напомню слова того же Жорданиа: уверенность в приходе большевиков абсолютна во всех слоях народа. И вот мы пришли. Вот и народ. Откройте глаза. Жваниа, вы свои очки все время держите в руках, наденьте их и посмотрите на народ.
— Братья и сестры, отцы и дети,— Жваниа напряг голос,— в первую очередь мы предоставляем слово тому, кто записан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
— Чичуа не давали нам никакой земли.
— Они не согласились и на треть урожая.
— Нет, теперь нас уже не обманут! — разом закричали Иване, Нестор, Зосиме.
Уполномоченный правительства Аполлон Чичуа отошел в глубь балкона. Эти смутьяны могут и зашибить.
— Я повторяю, я уже в который раз повторяю: наша ошибка и, если хотите, вина в том, что мы не сочли земельный вопрос первостепенным,— сказал Жваниа.— И вот... до сегодняшнего дня не удосужились заняться им вплотную.
— Зато теперь мы удосужились,— сказал Элизбар Кварацхелиа.
Член учредительного собрания закашлялся, чтобы выиграть время для обдумывания ответа, но ничего не придумал и предпочел сделать вид, что просто не слышал этих слов.
— Сегодня мы должны думать не о том, как бы набить себе желудок... —сказал Жваниа.
— Об этом не думает только сытый,— сказал стоявший у гроба Шамше Акбардиа.
Евгений Жваниа и на это решил не отвечать.
— Сегодня каждый человек, любящий родину и свободу, должен противостоять врагу, который без объявления войны выступил против нас.— Жваниа прокашлялся, прочищая горло.— Эти варвары уже задушили Армению и Азербайджан и теперь хотят поработить нашу Грузию, но это им не удастся. Грузия сегодня сильна, как никогда. Сегодня восток и запад Грузии едины: народ грузинский сплотился духовно. Отныне начинается наша новая история. Это будет история нашего национального обновления и свободы. И потому мы провозглашаем: независимость или смерть.
— Да, господин Жваниа, что верно, то верно: с сегодняшнего дня начинается новая история Грузии,— сказал Варден.— Но историю эту напишет не меньшевистская власть, а наше правительство.
— Какое ваше правительство? — крикнул Джаба Кобахиа.
— Советское правительство Грузии.
— Кто испек такое правительство? — завопил Антимоз Дгебиа.
Жваниа не дал Вардену ответить.
— В Шулавери собралась кучка грузинских большевиков — Ревком Грузии! — бросил он в толпу.— Эти изменники называют себя правительством Грузии. Слышите, друзья, изменники называют - себя нашим правительством. Только большевики способны на такое кощунство! Но грузинский
народ и слушать4не хочет об этом самозваном правительстве. Учредительное собрание — высший орган нашей республики — единогласно объявило этих молодчиков врагами грузинского народа,— продолжал Жваниа.— У них будет отобрано все имущество, если только оно есть у этих бродяг. Постановлением учредительного собрания они объявлены вне закона.
— Учредительное собрание, которое вы изволили назвать высшим органом республики, уже потеряло свои права, господин Жваниа,— сказал Варден Букиа.
— Это говорите вы, большевики, стремясь подорвать демократическую Грузию. Вы объявляете ее правительство свергнутым, вы утверждаете, что, мол, взошло над Грузией солнце пролетарской революции, вы распространяете ложные слухи о том, что началось восстание, и что повстанцы идут от города к городу, от деревни к деревне, и что они приближаются к Тбилиси, называя его столицей реакции... Слышите, сестры и братья,— эти большевики называют Тбилиси столицей реакции. Но это еще ничего,— повысил голос член учредительного собрания,— фантазия большевиков не знает границ — они распространяют прокламации о том, будто бы правительственные армии и гвардия складывают оружие и присоединяются к восставшим. Но вы сами видите, какая это неправда! Вот она, ваша верная, отважная гвардия,— воскликнул Жваниа, указывая на гвардейцев,— она защищает вас, служит вам...
Вахтанг Глонти усмехнулся в усы.
— Прекрасно служит — стреляет по нас из пушек. И топчет лошадьми! — крикнули Евгению Жваниа снизу.
— Не нас, а вас она защищает,— сказал Беглар члену учредительного собрания.
Евгений Жваниа отмахнулся от этих слов. Сейчас, кроме самого себя, он никого слушать не мог и не хотел. И он продолжил свою речь, намереваясь довести ее до конца. Он был опытным оратором, член учредительного собрания Евгений Жваниа.
— Вооружайтесь, рабочие и крестьяне, поднимайтесь и освободитесь раз и навсегда,— пишут большевики, а сами они идут в Грузию, чтобы поработить тех же рабочих и крестьян, идут порабощать вас, братья. Идут проливать кровь грузинских рабочих и крестьян...
— Скажи, кого ты хочешь обмануть, дяденька? — насмешливо спросил Жваниа Элизар Кварацхелиа.
— Большевики не хотят проливать нашу кровь.
— Они не воюют с нами. Они борются с вами, меньше винами.
— Это не наша война.
— Мы не пойдем на войну.
— Мы не пойдем в вашу армию!
— Это не народная война.
Жваниа почувствовал, как у него перехватывает горло. Отчаяние вновь овладело им. И он почти умоляюще обратился к народу:
— Братья и сестры, дети и отцы, нашей святой свободе угрожают красные. Опомнитесь! Грузию хотят убить.
— Нет, господин Жваниа,— не выдержал Варден.— Свободе Грузии никто не угрожает. Мы угрожаем меньшевистской «свободе». Гроб с этим погибшим солдатом мы принесли сюда для того, чтобы еще раз показать народу, что вы из себя представляете, что означают ваши «свобода» и «демократия» Ведь еще в прошлом году председатель вашего правительства Ной Жорданиа в своем «программном» докладе заявил* «Некоторое время тому назад мы говорили, что в экономическом отношении мы быстрыми шагами идем к катастрофе... Теперь каждый из нас во всей остроте испытывает на себе горькую действительность. Мы уже дошли до катастрофы». Ваш председатель еще год тому назад понял, что меньшевистская власть дошла до катастрофы, а вы и сейчас этого не понимаете.
— Российский шпион! Вот кто ты! — замахнулся на Вардена тростью Калистрат Кварцхава.
— Долой изменника родины! — крикнул Джаба Кобахиа.
— Лишить его слова!
— Сиордиа! — позвал Вахтанг Глонти. Бровь его подскочила и прыгнула под папаху. Капитан еще не знал, что его верного Сиордиа уже нет в живых.
— Я лишаю вас слова. Я не предоставлял вам слова,— сказал Вардену председатель правления уездной общины Чхетиа.— И прошу вас, уходите с балкона.
— Да, уходите, пока вас не удалили силой,— пригрозил капитан.— Сиордиа!
В толпе заволновались:
— Продолжай, Варден!
— Не мешайте Вардену Букиа!
— Пусть Варден скажет!
— Пусть скажет! — загремел народ.
— Чего вы лицемерите, Жваниа,— продолжал Варден.— Вы ведь прекрасно знаете, что настал ваш последний день.
Напомню слова того же Жорданиа: уверенность в приходе большевиков абсолютна во всех слоях народа. И вот мы пришли. Вот и народ. Откройте глаза. Жваниа, вы свои очки все время держите в руках, наденьте их и посмотрите на народ.
— Братья и сестры, отцы и дети,— Жваниа напряг голос,— в первую очередь мы предоставляем слово тому, кто записан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44