- Чудовищно! - заметил Фафхрд. - Но что же в конечном итоге
Пожиратели получают от своих бешеных коммерческих вылазок, от всей этой
безумной торговли? Чего они добиваются?
- Пожиратели стремятся, - ответил Нингобль, - лишь копить деньги и
воспитывать потомство, которое сумело бы еще ловчее набивать карман, и
кроме того, они соревнуются друг с другом: у кого карман туже? (Ты,
случаем, Фафхрд, не знаешь такого города - Кармантуг?) Пожиратели страшно
любят распространяться относительно великой пользы, которую они оказали
множеству вселенных - они утверждают, что раболепные покупатели это самые
послушные подданные для богов, - а также жаловаться, что набивание мошны
гнетет их рассудок и расстраивает пищеварение. К тому же, каждый
Пожиратель втайне собирает и прячет навеки от любых глаз, кроме своих
собственных, все наиболее красивые вещи и лучшие мысли, рожденные
истинными мужчинами и женщинами (и подлинными чародеями и демонами тоже) и
приобретенные по бросовым ценам в обмен на хлам или же - это они любят
больше всего - и вовсе доставшиеся им даром.
- Нет, это в самом деле чудовищно! - повторил Фафхрд. - От купцов
всегда припахивало, но от этих, похоже, просто воняет. Но я-то тут при
чем?
- О мой нежный сын, - отвечал Нингобль, и к благочестию, звучавшему в
его голосе, примешалась нотка тайного разочарования, - ты вынуждаешь меня
еще раз удалиться в область гипотетического. Давай вернемся к
предположению относительно существования храбреца, чья вселенная оказалась
под угрозой и который ни во что не ставит свою жизнь, и к связанному с
этим предположению относительно его мудрого дядюшки, чьим советам этот
храбрец неуклонно следует...
- Пожиратели открыли лавку на площади Тайных Восторгов! - внезапно
перебил Шильба таким скрежещущим голосом, что на этот раз Фафхрд
действительно подскочил. - Сегодня ночью ты должен уничтожить этот их
форпост!
Фафхрд призадумался, потом, прощупывая почву, сказал:
- Я полагаю, вы оба отправитесь вместе со мной, чтобы обеспечить мне
свою колдовскую поддержку в этой, по-моему, крайне опасной операции. Вы
будете как бы составлять отряд волшебной артиллерии и лучников, а я стану
играть роль штурмовой группы.
- О мой нежный сын... - с еще более глубоким разочарованием в голосе
перебил его Нингобль и покачал головой, так что его глаза-огоньки
затряслись внутри клобука.
- Ты должен сделать это один! - отрезал Шильба.
- Вообще без всякой помощи! - возмутился Фафхрд. - Нет уж, поищите
кого другого. Найдите себе придурковатого смельчака, который следует
советам своего дядюшки-интригана так же рабски, как по вашим словам
клиенты Пожирателей покупают у них всякий хлам. Найдите, попробуйте! Что
же касается меня - нет уж, дудки!
- Тогда ступай прочь, трус! - сурово заявил Шильба, однако Нингобль
лишь вздохнул и заговорил извиняющимся тоном:
- Мы полагали, что на это предприятие ты отправишься не один, а с
товарищем, воином, который поможет тебе одолеть мерзкое зло, - я имею в
виду Серого Мышелова. Но, к сожалению, он пришел чуть раньше на свидание с
моим коллегой, был завлечен в лавку Пожирателей, и теперь, должно быть, он
уже у них в ловушке, если и вовсе не погиб. Так что сам видишь: мы печемся
о твоем благе и вовсе не желали обременять тебя сверх меры, заставляя
сражаться в одиночку. Однако, мой нежный сын, если ты все еще упорствуешь
в своем нежелании...
Фафхрд вздохнул еще глубже, чем Нингобль, и, признавая поражение,
ворчливо проговорил:
- Ладно уж, я сделаю это для вас. Кто-то ведь должен вытащить нашего
безмозглого серого дурня из славного костерка или миленькой водички,
которые его прельстили. Но как мне с этим справиться? - Он погрозил
пальцем Нингоблю. - И хватит называть меня нежным сыном!
Помолчав, Нингобль коротко сказал:
- Действуй по своему разумению.
А Шильба добавила:
- Берегись черной стены!
Затем Нингобль обратился к Фафхрду:
- Погоди-ка, у меня есть для тебя подарок.
С этими словами он протянул потрепанную полоску ткани, которая
торчала у него прямо из рукава, но самой руки волшебника при этом не было
видно. Фыркнув, Фафхрд взял тряпку, смял ее в комок и засунул в кошель.
- Поосторожней с ней, - предупредил Нингобль. - Это шарф-невидимка;
правда, он несколько поизносился в разных чародейских мероприятиях. Не
надевай его, пока не подойдешь к складу Пожирателей. У него есть два
небольших изъяна: во-первых, ты не будешь под ним совершенно невидимым для
опытного колдуна, если он почувствует твое присутствие и примет
определенные меры. И, во-вторых, постарайся не проливать собственной
крови, потому что кровь он не скрывает.
- У меня тоже есть подарок! - заявил Шильба, вытаскивая из дыры под
клобуком - так же, как Нингобль, закрытой рукавом рукой - что-то слабо
мерцающее в темноте и похожее на...
На паутину.
Шильба помахал ею в воздухе, словно желая стряхнуть одного-двух
пауков.
- Повязка прозрения, - пояснил он и протянул паутинку Фафхрду. -
Через нее все вещи видны в их истинном виде. Но не вздумай надевать ее на
глаза, пока не зайдешь в лавку. И ни в коем случае, если ты дорожишь своей
жизнью и рассудком, не надевай ее сейчас!
Фафхрд осторожнейшим образом взял повязку, чувствуя мурашки в
пальцах. У него и в мыслях не было нарушить суровые наставления колдуна. В
этот миг ему как-то не хотелось увидеть истинное лицо Шильбы
Безглазоликого.
Мышелов тем временем читал самую интересную из находившихся в лавке
книг - объемистый учебник тайных знаний, написанный астрологическими и
геомантическими знаками, смысл которых как бы сам перетекал со страниц, к
нему в голову.
Чтобы дать передохнуть глазам, а вернее, чтобы не проглотить столь
занимательную книгу слишком быстро, он заглянул в девятиколенную медную
трубку и полюбовался такой картиной: на голубой небесной вершине всей
вселенной порхают ангелы, мерцая крыльями, словно стрекозы, а несколько
избранных героев отдыхают после труднейшего восхождения и критически
посматривают вниз на муравьиную суетню богов, копошащихся на много уровней
ниже.
Затем, чтобы глаза отдохнули уже и от этого зрелища. Мышелов
посмотрел сквозь алые (из кровавого металла?) прутья самой дальней клетки
на необычайно привлекательную, стройную, светловолосую и яркоглазую
девушку. На ней была туника из красного бархата, а густейшая лавина
золотистых волос прикрывала все лицо вплоть до пухлых губ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72