Несмотря на уверенность, они
двигались весьма осторожно, пристально вглядываясь в тени, темневшие
впереди. И правильно.
Едва они встали на верхнюю ступеньку, как из мрака вылетела стальная
молния. Она задела Мышелова по плечу, и он резко обернулся. Тут же
раздался звон стали о каменный пол. Охваченный одновременно гневом и
страхом. Мышелов пригнулся и бросился в дверь, откуда был брошен клинок,
прямо навстречу опасности, от кого бы та ни исходила.
- Ах ты склизкопузый червяк! Так ты еще кидаешься в темноте
кинжалами? - услышал Фафхрд гневный голос Мышелова и тоже бросился в
дверь.
У стены, съежившись, стоял лорд Раннарш: его пышный охотничий наряд
был растрепан и весь в пыли, черные волнистые волосы откинуты назад,
жестокое, но красивое лицо превратилось в бледную маску ненависти и
крайнего ужаса. На несколько мгновений его последнее чувство, похоже,
взяло верх, но, как ни странно, направлено оно было не на людей, которых
он только что пытался убить, а на что-то другое, невидимое.
- О боги! - вскричал он. - Дайте мне выйти отсюда! Сокровище ваше,
только выпустите меня, иначе я обречен. Оно играет со мной, как кошка с
мышью. Это невыносимо, невыносимо!
- Ах, теперь мы запели по-другому? - рявкнул Мышелов. - Сперва мечем
кинжалы, потом в панике умоляем?
- Это все грязные трусливые увертки, - добавил Фафхрд. - Сам
спрятался в безопасное местечко, а его вассалы храбро погибли.
- Безопасное? Ты говоришь, безопасное? О боги!
Раннарш уже почти визжал. И тут выражение его искаженного лица
немного изменилось. Нет, ужаса в нем было не меньше, если даже не больше.
Но сквозь этот ужас проступил стыд - стыд от того, что он так низко пал в
глазах этих двух мошенников. Губы лорда скривились, обнажив стиснутые
зубы. Левая рука вытянулась в жесте мольбы.
- О пощадите, пощадите меня! - жалобно воскликнул он, выхватил правой
рукой из-за пояса второй кинжал и снизу метнул его в Фафхрда.
Северянин отбил клинок неуловимым движением ладони и решительно
заявил:
- Он твой, Мышелов. Убей его.
Это было похоже на сцену, которая разыгрывается, когда кот загоняет
мышь в угол. Лорд Раннарш выхватил из золоченых ножен сверкающий меч и
кинулся вперед, размахивая им, как одержимый. Мышелов чуть отступил, и его
тонкий клинок замелькал в контратаке, с виду не слишком решительной, но на
самом деле смертоносной. Раннаршу пришлось сдержать свое рвение и
остановиться. Меч Мышелова двигался столь стремительно, что, казалось,
ткал вокруг противника паутину из стали. Затем Мышелов сделал три выпада
подряд. От первого удара его меч согнулся чуть ли не пополам, угодив в
спрятанную под одеждой Раннарша кольчугу. Вторым ударом Мышелов пронзил
ему живот, третьим - шею. Задыхаясь и давясь кровью, лорд Раннарш рухнул
на пол, судорожно вцепился пальцами в горло и испустил дух.
- Бесславный конец, - мрачно заметил Фафхрд, - хотя с ним обошлись по
чести, чего он не заслуживал; правда, мечом мерзавец владел неплохо.
Мышелов, не нравится мне это убийство, хотя Раннарш бесспорно сам во всем
виноват.
Вытирая свой меч о бедро поверженного противника. Мышелов догадался,
что имел в виду Фафхрд. От победы он ощущал не радость, а лишь холодное,
тошнотворное омерзение. Еще миг назад он был вне себя от ярости, но теперь
гнев покинул его. Стянув с себя серую куртку. Мышелов осмотрел рану на
плече. Из нее еще сочилась кровь, сбегая вниз по руке.
- Лорд Раннарш не был трусом, - медленно проговорил он. - Он убил
себя, вернее, дал убить, потоку что мы видели его испуг и слышали, как он
вопил от страха.
Едва Мышелов произнес эти слова, как невероятный ужас ледяным
панцирем сковал сердца обоих друзей. Казалось, страх перешел к ним в
наследство от лорда Раннарша. И что-то сверхъестественное было в том, что
у друзей не было и тени предчувствия, ни намека на его приближение. Страх
не возник, как обычно это бывает, в виде слабых ростков, которые
постепенно становились все больше и больше. Он нахлынул внезапно,
мгновенно парализовал и ошеломил друзей. Хуже того, для него не было
никакой видимой причины. Еще секунду назад друзья равнодушно смотрели на
скрюченный труп лорда Раннарша, и вдруг ноги у них подкосились, внутри все
похолодело, по спине побежали мурашки, зубы застучали, сердца неистово
заколотились, а волосы поднялись дыбом.
Фафхрд чувствовал себя так, словно неожиданно попал в отверстую пасть
гигантской змеи. Его разум варвара был потрясен до самых глубин. В голову
ему пришли мысли о мрачном боге Косе, скитающемся среди ледяного молчания
Стылых Пустошей, о тайном могуществе Судьбы и Случая и об их играх, ставка
в которых - кровь человека и его разум. Сигнал от себя эти мысли, но
леденящий ужас словно выкристаллизовывал их, и они снежными хлопьями
заносили его сознание.
Постепенно ему все же удалось справиться с дрожью в ногах и
сведенными судорогой мышцами. Он медленно, словно в кошмарном сне,
огляделся, внимательно рассматривая каждую подробность окружения. Комната,
в которой они находились, имела полукруглую форму и занимала половинку
главного купола. Свет в нее проникал через два маленьких окошка,
прорезанных высоко в потолке.
Внутренний голос непрерывно твердил: "Не делай резких движений.
Осторожно. И главное, не беги. Другие побежали, оттого-то их и настигла
столь быстрая смерть. Не спеши. Не спеши".
И тут Фафхрд обратил внимание на лицо Мышелова. На нем был написан
точно такой же ужас. Интересно, подумал Фафхрд, сколько это еще продлится,
как долго он сумеет держать себя в руках, чтобы не убежать отсюда сломя
голову, как долго он сумеет бороться с ощущением, что какая-то громадная
невидимая лапа тянется к нему, неумолимо, пядь за пядью.
В нижней комнате послышался тихий звук шагов. Размеренных,
неторопливых шагов. Вот кто-то прошел по коридору. Вот начал подниматься
по лестнице. Вот миновал площадку и теперь двинулся дальше, вверх по
ступеням.
Вошедший в комнату человек был высок, худощав, стар и тщедушен. На
высокий лоб свисали редкие пряди иссиня-черных волос. Над впалыми щеками
торчали высокие скулы, восковая кожа туго обтягивала короткий нос. В
глубоко запавших глазах горел огонь фанатизма. Одет он был в простой
монашеский балахон без рукавов. На веревке, которой он был перепоясан,
висел кошель.
Устремив взор на Фафхрда и Серого Мышелова, человек проговорил
замогильным голосом:
- Приветствую вас, жестокие люди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
двигались весьма осторожно, пристально вглядываясь в тени, темневшие
впереди. И правильно.
Едва они встали на верхнюю ступеньку, как из мрака вылетела стальная
молния. Она задела Мышелова по плечу, и он резко обернулся. Тут же
раздался звон стали о каменный пол. Охваченный одновременно гневом и
страхом. Мышелов пригнулся и бросился в дверь, откуда был брошен клинок,
прямо навстречу опасности, от кого бы та ни исходила.
- Ах ты склизкопузый червяк! Так ты еще кидаешься в темноте
кинжалами? - услышал Фафхрд гневный голос Мышелова и тоже бросился в
дверь.
У стены, съежившись, стоял лорд Раннарш: его пышный охотничий наряд
был растрепан и весь в пыли, черные волнистые волосы откинуты назад,
жестокое, но красивое лицо превратилось в бледную маску ненависти и
крайнего ужаса. На несколько мгновений его последнее чувство, похоже,
взяло верх, но, как ни странно, направлено оно было не на людей, которых
он только что пытался убить, а на что-то другое, невидимое.
- О боги! - вскричал он. - Дайте мне выйти отсюда! Сокровище ваше,
только выпустите меня, иначе я обречен. Оно играет со мной, как кошка с
мышью. Это невыносимо, невыносимо!
- Ах, теперь мы запели по-другому? - рявкнул Мышелов. - Сперва мечем
кинжалы, потом в панике умоляем?
- Это все грязные трусливые увертки, - добавил Фафхрд. - Сам
спрятался в безопасное местечко, а его вассалы храбро погибли.
- Безопасное? Ты говоришь, безопасное? О боги!
Раннарш уже почти визжал. И тут выражение его искаженного лица
немного изменилось. Нет, ужаса в нем было не меньше, если даже не больше.
Но сквозь этот ужас проступил стыд - стыд от того, что он так низко пал в
глазах этих двух мошенников. Губы лорда скривились, обнажив стиснутые
зубы. Левая рука вытянулась в жесте мольбы.
- О пощадите, пощадите меня! - жалобно воскликнул он, выхватил правой
рукой из-за пояса второй кинжал и снизу метнул его в Фафхрда.
Северянин отбил клинок неуловимым движением ладони и решительно
заявил:
- Он твой, Мышелов. Убей его.
Это было похоже на сцену, которая разыгрывается, когда кот загоняет
мышь в угол. Лорд Раннарш выхватил из золоченых ножен сверкающий меч и
кинулся вперед, размахивая им, как одержимый. Мышелов чуть отступил, и его
тонкий клинок замелькал в контратаке, с виду не слишком решительной, но на
самом деле смертоносной. Раннаршу пришлось сдержать свое рвение и
остановиться. Меч Мышелова двигался столь стремительно, что, казалось,
ткал вокруг противника паутину из стали. Затем Мышелов сделал три выпада
подряд. От первого удара его меч согнулся чуть ли не пополам, угодив в
спрятанную под одеждой Раннарша кольчугу. Вторым ударом Мышелов пронзил
ему живот, третьим - шею. Задыхаясь и давясь кровью, лорд Раннарш рухнул
на пол, судорожно вцепился пальцами в горло и испустил дух.
- Бесславный конец, - мрачно заметил Фафхрд, - хотя с ним обошлись по
чести, чего он не заслуживал; правда, мечом мерзавец владел неплохо.
Мышелов, не нравится мне это убийство, хотя Раннарш бесспорно сам во всем
виноват.
Вытирая свой меч о бедро поверженного противника. Мышелов догадался,
что имел в виду Фафхрд. От победы он ощущал не радость, а лишь холодное,
тошнотворное омерзение. Еще миг назад он был вне себя от ярости, но теперь
гнев покинул его. Стянув с себя серую куртку. Мышелов осмотрел рану на
плече. Из нее еще сочилась кровь, сбегая вниз по руке.
- Лорд Раннарш не был трусом, - медленно проговорил он. - Он убил
себя, вернее, дал убить, потоку что мы видели его испуг и слышали, как он
вопил от страха.
Едва Мышелов произнес эти слова, как невероятный ужас ледяным
панцирем сковал сердца обоих друзей. Казалось, страх перешел к ним в
наследство от лорда Раннарша. И что-то сверхъестественное было в том, что
у друзей не было и тени предчувствия, ни намека на его приближение. Страх
не возник, как обычно это бывает, в виде слабых ростков, которые
постепенно становились все больше и больше. Он нахлынул внезапно,
мгновенно парализовал и ошеломил друзей. Хуже того, для него не было
никакой видимой причины. Еще секунду назад друзья равнодушно смотрели на
скрюченный труп лорда Раннарша, и вдруг ноги у них подкосились, внутри все
похолодело, по спине побежали мурашки, зубы застучали, сердца неистово
заколотились, а волосы поднялись дыбом.
Фафхрд чувствовал себя так, словно неожиданно попал в отверстую пасть
гигантской змеи. Его разум варвара был потрясен до самых глубин. В голову
ему пришли мысли о мрачном боге Косе, скитающемся среди ледяного молчания
Стылых Пустошей, о тайном могуществе Судьбы и Случая и об их играх, ставка
в которых - кровь человека и его разум. Сигнал от себя эти мысли, но
леденящий ужас словно выкристаллизовывал их, и они снежными хлопьями
заносили его сознание.
Постепенно ему все же удалось справиться с дрожью в ногах и
сведенными судорогой мышцами. Он медленно, словно в кошмарном сне,
огляделся, внимательно рассматривая каждую подробность окружения. Комната,
в которой они находились, имела полукруглую форму и занимала половинку
главного купола. Свет в нее проникал через два маленьких окошка,
прорезанных высоко в потолке.
Внутренний голос непрерывно твердил: "Не делай резких движений.
Осторожно. И главное, не беги. Другие побежали, оттого-то их и настигла
столь быстрая смерть. Не спеши. Не спеши".
И тут Фафхрд обратил внимание на лицо Мышелова. На нем был написан
точно такой же ужас. Интересно, подумал Фафхрд, сколько это еще продлится,
как долго он сумеет держать себя в руках, чтобы не убежать отсюда сломя
голову, как долго он сумеет бороться с ощущением, что какая-то громадная
невидимая лапа тянется к нему, неумолимо, пядь за пядью.
В нижней комнате послышался тихий звук шагов. Размеренных,
неторопливых шагов. Вот кто-то прошел по коридору. Вот начал подниматься
по лестнице. Вот миновал площадку и теперь двинулся дальше, вверх по
ступеням.
Вошедший в комнату человек был высок, худощав, стар и тщедушен. На
высокий лоб свисали редкие пряди иссиня-черных волос. Над впалыми щеками
торчали высокие скулы, восковая кожа туго обтягивала короткий нос. В
глубоко запавших глазах горел огонь фанатизма. Одет он был в простой
монашеский балахон без рукавов. На веревке, которой он был перепоясан,
висел кошель.
Устремив взор на Фафхрда и Серого Мышелова, человек проговорил
замогильным голосом:
- Приветствую вас, жестокие люди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72