Но через миг его ненавидящий взгляд остекленел,
жрец осел, а Мышелов с отвращением выдернул из его тела меч.
Едва держась на ногах, жрец отступил в облако сияющего пара, который,
как теперь увидел Мышелов, поднимался над ямой в конце тупика. С
чудовищным булькающим стоном черный человечек сделал еще шаг назад и
рухнул в яму. Послышался глухой удар тела о скалу, пауза и тихий всплеск,
после чего все стихло, если не считать отдаленного бульканья и шипения,
доносившихся из ямы, под монотонные звуки которых в пещеру наконец
ввалился Фафхрд.
- Осталось трое, - небрежно сообщил Мышелов. - Четвертый варится в
этой яме. Но на ужин я хочу жаркое, а не отварное мясо, и к тому же у меня
нет достаточно длинной вилки. Так что принеси уголь, который я там
рассыпал.
Поначалу Фафхрд принялся возражать, не без суеверного страха глядя на
кипящее жерло ямы и настаивая на том, что заночевать они должны где-нибудь
в другом месте. На это Мышелов вполне справедливо заметил, что провести
ночь в пустой пещере, где все прекрасно видно, гораздо лучше, чем
рисковать наткнуться в темноте еще на одну засаду. В конце концов Фафхрд к
радости Мышелова дал себя уговорить - правда, лишь после того, как
заглянул в яму и убедился, что ни живому, ни вареному убийце оттуда не
выбраться. А у Мышелова не было ни малейшего желания покидать это приятное
теплое местечко.
Костер они разожгли у наружной стены, прямо у входа в пещеру, чтобы
ни одна живая душа не могла прокрасться в нее незамеченной. Умяв
внушительное количество жареной печенки и по несколько жестких,
обуглившихся кусков мяса, друзья побросали обглоданные кости в костер, и
пока они весело там потрескивали, Фафхрд прислонился спиной к скале и
попросил Мышелова дать сагу посмотреть алмазный глаз.
Его просьбу Мышелов выполнил неохотно и снова почувствовал
отвращение, когда прикоснулся к вязкому кольцу, опоясывающему сверкающий
ледяным блеском алмаз. У него было ощущение, что Фафхрд хочет сделать с
камнем что-то не то, но что именно - он не знал. Однако Северянин просто
осмотрел алмаз - правда, несколько озадаченно - и сунул его себе в сумку.
Мышелов было запротестовал, но Фафхрд обрезал его, сказав, что это их
общая собственность. Мышелов вынужден был согласиться.
Они решили нести дозор по очереди, Фафхрду выпало не спать первому.
Мышелов завернулся в плащ и сунул под голову свой мешок и свернутый плащ.
Уголь в костре пылал, странное сияние слабо пульсировало. Мышелову
понравилось лежать между жаром первого и влажным теплом второго; порывы
ледяного ветра снаружи казались ему приятной приправой. Полузакрытыми
глазами он следил за игрой теней на стенах пещеры. Сидевший между ним и
костром Фафхрд выглядел весьма надежно - большой, бдительный страж. Уже
засыпая. Мышелов порадовался, что отдал Фафхрду алмаз - голове было
гораздо мягче.
Разбудил его какой-то странный тихий голос. Костер уже догорал. На
секунду Мышелов испугался - ему почудилось, что в пещеру проник кто-то
чужой, возможно, усыпив приятеля тихими завораживающими словами. Но тут же
сообразив, что таким же голосом Фафхрд разговаривал прошлой ночью, он
увидел, что Северянин сидит, уставившись в алмазный глаз, словно созерцая
бесконечные видения, и медленно покачивает камень в руках. Движущиеся
отблески от алмаза совпадали с мерцающим сиянием, что Мышелову определенно
не понравилось.
- Кровь Невона, - бормотал, чуть ли не пел Фафхрд, - еще бьется под
его сморщенной скалистой кожей, еще вытекает, горячая и свежая, из ран в
горах Невона. Но чтобы принять человеческое обличье, этой земле нужна
кровь героев.
Мышелов вскочил и осторожно потряс Фафхрда за плечо.
- Те, кто истинно поклоняется Невону, - зачарованно продолжал Фафхрд,
как будто ничего не чувствуя, - стерегут его горные раны, ждут и молятся о
приходе великого дня воплощения, когда Невон снова проснется, на этот раз
в человеческом обличье, и стряхнет с себя паразитов, которые носят
название людей.
Мышелов затряс Фафхрда изо всех сил, тот мгновенно проснулся и
объявил, что ни на миг не смыкал глаз, а Мышелову приснился кошмар. Он
лишь смеялся на все возражения Мышелова и стоял на своем как скала. Алмаз
он тоже не отдал, а, засунув его поглубже к себе в мешок, дважды зевнул во
весь рот и уснул под увещевания друга.
Остаток ночи Мышелов провел весьма неуютно. Убежище в скалах уже не
казалось таким надежным, как раньше: ему везде чудилась опасность, он то
заглядывал в кипящую яму, то вглядывался в темноту ночи, время от времени
живо представляя себе, что сваренному жрецу каким-то образом удалось
выбраться наружу. А между тем более трезвая часть его ума была занята
пугающе правдоподобной теорией относительно того, что внутренние
расплавленные слои Невона и впрямь завидуют людям и что зеленый холм - это
одно из мест, где они стремятся выбраться из своей каменной одежды и
превратиться во всемогущего человекоподобного великана, сделанного из
ожившего камня. А черные клешские жрецы - это невонопоклонники, жаждущие
уничтожить весь род людской. Алмазный же глаз - это вовсе не ценная, но
безопасная добыча, а живое существо, пытающееся охмурить Фафхрда своим
блеском и сулящее ему какую-то страшную участь.
Трижды пытался Мышелов забрать у приятеля камень, причем в третий раз
попробовал даже разрезать дно его мешка. Однако несмотря на то, что
Мышелов славился как самый ловкий карманник Ланкмара - если даже он и
потерял былую сноровку, то совсем чуть-чуть, - Фафхрд всякий раз еще
крепче прижимал мешок к себе, что-то брюзжал сквозь сон и решительно
отталкивал ловкую руку Мышелова. Мышелов подумывал даже отобрать камень
силой, но отказался от этой затеи, инстинктивно придя к заключению, что
лишь разбудит невероятное упрямство Северянина. К тому же, у него были
недобрые предчувствия относительно состояния, в коем пробудится его друг.
Но когда заря осветила вход в пещеру, Фафхрд внезапно проснулся с
чудовищным зевком и рыком - столь естественным, что Мышелов как обычно
поморщился. И вообще, Фафхрд вел себя так радостно и простодушно, что
страхи Мышелова рассеялись или по крайней мере отошли на второй план.
Позавтракав холодным мясом, друзья аккуратно завернули и сложили в мешки
жарившиеся всю ночь голяшки и лопатки подстреленного зверя.
Затем Мышелов выскочил из пещеры и укрылся за торчащим перед нею
камнем, а Фафхрд прикрывал его, держа свой лук наготове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
жрец осел, а Мышелов с отвращением выдернул из его тела меч.
Едва держась на ногах, жрец отступил в облако сияющего пара, который,
как теперь увидел Мышелов, поднимался над ямой в конце тупика. С
чудовищным булькающим стоном черный человечек сделал еще шаг назад и
рухнул в яму. Послышался глухой удар тела о скалу, пауза и тихий всплеск,
после чего все стихло, если не считать отдаленного бульканья и шипения,
доносившихся из ямы, под монотонные звуки которых в пещеру наконец
ввалился Фафхрд.
- Осталось трое, - небрежно сообщил Мышелов. - Четвертый варится в
этой яме. Но на ужин я хочу жаркое, а не отварное мясо, и к тому же у меня
нет достаточно длинной вилки. Так что принеси уголь, который я там
рассыпал.
Поначалу Фафхрд принялся возражать, не без суеверного страха глядя на
кипящее жерло ямы и настаивая на том, что заночевать они должны где-нибудь
в другом месте. На это Мышелов вполне справедливо заметил, что провести
ночь в пустой пещере, где все прекрасно видно, гораздо лучше, чем
рисковать наткнуться в темноте еще на одну засаду. В конце концов Фафхрд к
радости Мышелова дал себя уговорить - правда, лишь после того, как
заглянул в яму и убедился, что ни живому, ни вареному убийце оттуда не
выбраться. А у Мышелова не было ни малейшего желания покидать это приятное
теплое местечко.
Костер они разожгли у наружной стены, прямо у входа в пещеру, чтобы
ни одна живая душа не могла прокрасться в нее незамеченной. Умяв
внушительное количество жареной печенки и по несколько жестких,
обуглившихся кусков мяса, друзья побросали обглоданные кости в костер, и
пока они весело там потрескивали, Фафхрд прислонился спиной к скале и
попросил Мышелова дать сагу посмотреть алмазный глаз.
Его просьбу Мышелов выполнил неохотно и снова почувствовал
отвращение, когда прикоснулся к вязкому кольцу, опоясывающему сверкающий
ледяным блеском алмаз. У него было ощущение, что Фафхрд хочет сделать с
камнем что-то не то, но что именно - он не знал. Однако Северянин просто
осмотрел алмаз - правда, несколько озадаченно - и сунул его себе в сумку.
Мышелов было запротестовал, но Фафхрд обрезал его, сказав, что это их
общая собственность. Мышелов вынужден был согласиться.
Они решили нести дозор по очереди, Фафхрду выпало не спать первому.
Мышелов завернулся в плащ и сунул под голову свой мешок и свернутый плащ.
Уголь в костре пылал, странное сияние слабо пульсировало. Мышелову
понравилось лежать между жаром первого и влажным теплом второго; порывы
ледяного ветра снаружи казались ему приятной приправой. Полузакрытыми
глазами он следил за игрой теней на стенах пещеры. Сидевший между ним и
костром Фафхрд выглядел весьма надежно - большой, бдительный страж. Уже
засыпая. Мышелов порадовался, что отдал Фафхрду алмаз - голове было
гораздо мягче.
Разбудил его какой-то странный тихий голос. Костер уже догорал. На
секунду Мышелов испугался - ему почудилось, что в пещеру проник кто-то
чужой, возможно, усыпив приятеля тихими завораживающими словами. Но тут же
сообразив, что таким же голосом Фафхрд разговаривал прошлой ночью, он
увидел, что Северянин сидит, уставившись в алмазный глаз, словно созерцая
бесконечные видения, и медленно покачивает камень в руках. Движущиеся
отблески от алмаза совпадали с мерцающим сиянием, что Мышелову определенно
не понравилось.
- Кровь Невона, - бормотал, чуть ли не пел Фафхрд, - еще бьется под
его сморщенной скалистой кожей, еще вытекает, горячая и свежая, из ран в
горах Невона. Но чтобы принять человеческое обличье, этой земле нужна
кровь героев.
Мышелов вскочил и осторожно потряс Фафхрда за плечо.
- Те, кто истинно поклоняется Невону, - зачарованно продолжал Фафхрд,
как будто ничего не чувствуя, - стерегут его горные раны, ждут и молятся о
приходе великого дня воплощения, когда Невон снова проснется, на этот раз
в человеческом обличье, и стряхнет с себя паразитов, которые носят
название людей.
Мышелов затряс Фафхрда изо всех сил, тот мгновенно проснулся и
объявил, что ни на миг не смыкал глаз, а Мышелову приснился кошмар. Он
лишь смеялся на все возражения Мышелова и стоял на своем как скала. Алмаз
он тоже не отдал, а, засунув его поглубже к себе в мешок, дважды зевнул во
весь рот и уснул под увещевания друга.
Остаток ночи Мышелов провел весьма неуютно. Убежище в скалах уже не
казалось таким надежным, как раньше: ему везде чудилась опасность, он то
заглядывал в кипящую яму, то вглядывался в темноту ночи, время от времени
живо представляя себе, что сваренному жрецу каким-то образом удалось
выбраться наружу. А между тем более трезвая часть его ума была занята
пугающе правдоподобной теорией относительно того, что внутренние
расплавленные слои Невона и впрямь завидуют людям и что зеленый холм - это
одно из мест, где они стремятся выбраться из своей каменной одежды и
превратиться во всемогущего человекоподобного великана, сделанного из
ожившего камня. А черные клешские жрецы - это невонопоклонники, жаждущие
уничтожить весь род людской. Алмазный же глаз - это вовсе не ценная, но
безопасная добыча, а живое существо, пытающееся охмурить Фафхрда своим
блеском и сулящее ему какую-то страшную участь.
Трижды пытался Мышелов забрать у приятеля камень, причем в третий раз
попробовал даже разрезать дно его мешка. Однако несмотря на то, что
Мышелов славился как самый ловкий карманник Ланкмара - если даже он и
потерял былую сноровку, то совсем чуть-чуть, - Фафхрд всякий раз еще
крепче прижимал мешок к себе, что-то брюзжал сквозь сон и решительно
отталкивал ловкую руку Мышелова. Мышелов подумывал даже отобрать камень
силой, но отказался от этой затеи, инстинктивно придя к заключению, что
лишь разбудит невероятное упрямство Северянина. К тому же, у него были
недобрые предчувствия относительно состояния, в коем пробудится его друг.
Но когда заря осветила вход в пещеру, Фафхрд внезапно проснулся с
чудовищным зевком и рыком - столь естественным, что Мышелов как обычно
поморщился. И вообще, Фафхрд вел себя так радостно и простодушно, что
страхи Мышелова рассеялись или по крайней мере отошли на второй план.
Позавтракав холодным мясом, друзья аккуратно завернули и сложили в мешки
жарившиеся всю ночь голяшки и лопатки подстреленного зверя.
Затем Мышелов выскочил из пещеры и укрылся за торчащим перед нею
камнем, а Фафхрд прикрывал его, держа свой лук наготове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72