Фафхрд смотрел, как они выносят из каморки под ютом факел за факелом,
пока вся корма разбитой галеры не оказалась в дыму и пламени. Он смотрел,
как они, хватая бурдюки, жадно присасываются к ним, как разбирают мечи и
кинжалы, примеривают их к руке и для пробы рассекают ими воздух. Кто-то из
них схватил его за руку и толкнул к стойке с мечами, приговаривая:
- Давай, Рыжеволосый, давай! Выбери и ты себе оружие.
Фафхрд беспрепятственно двинулся вдоль стойки, чувствуя, однако, что
ему, еще так недавно бывшему их врагом, вооружиться не дадут. И точно:
Лавас Лерк остановил одного из своих подручных, который как раз протянул
Фафхрду меч, и с любопытством уставился на левую руку Северянина.
Озадаченный Фафхрд поднял ее, и тут Лавас Лерк вскричал:
- Хватайте его!
С этими словами он сдернул что-то у Фафхрда со среднего пальца. И тут
Фафхрд вспомнил: кольцо.
- Такую работу ни с чем не спутаешь, - проговорил Лавас Лерк, хитро и
несколько странно поглядывая на Северянина, казалось, его светло-голубые
глаза то ли смотрят чуть в сторону, то ли просто косят. - Этот человек -
симоргийский шпион, а может, симоргийский демон, принявший облик
северянина, чтобы усыпить наши подозрения. Он вылез к нам из моря,
несмотря на бушующий шторм, разве не так? Кто-нибудь из вас видел судно?
- Я видел судно, - поспешно отозвался кормчий. - Странный
одномачтовик с треугольным парусом...
Но Лавас Лерк искоса глянул на кормчего, и тот осекся.
Фафхрд почувствовал спиной острие кинжала и расслабил напрягшиеся
было мускулы.
- Убить нам его, что ли? - Вопрос прозвучал прямо над ухом у Фафхрда.
Лавас Лерк криво ухмыльнулся в полумраке и замер, словно
прислушиваясь к совету какого-то невидимого духа бури. Затем покачал
головой.
- Пусть пока живет. Покажет нам, где спрятаны сокровища. Сторожите
его с мечам наголо.
Тем временем люди уже начали покидать галеру, спускаясь по свисавшим
с носа канатам на скалы, куда еще достигали волны прилива. Один или двое
со смехом спрыгнули прямо с борта. Выпавший у кого-то из руки факел
зашипел в морской пене. Вокруг не прекращались крики и вопли. Кто-то
затянул песню - голос был пьяный и скрежетал как ржавый нож по стеклу.
Наконец Лавас Лерк кое-как построил своих приспешников, и они двинулись в
путь; половина несла факелы, кое-кто сжимал в объятиях бурдюки с вином.
Люди спотыкались и оскальзывались, проклинали острые камни и ракушки, о
которые ранились, то и дело падая и выкрикивая чудовищные угрозы темноте,
глядевшей на них странными окнами. Позади, раскорячившись веслами, словно
мертвое насекомое, лежала галера.
После недолгого пути, когда рев прибоя стал не таким оглушительным,
факелы высветили большой портал в черной стене, который был то ли частью
замка, то ли вел в громадную пещеру в утесе. Портал был прямоугольный и
высотою с весло. К нему вели три истертые ступени, занесенные мокрым
песком. На колоннах и тяжелом фризе смутно виднелся орнамент, частично
покрытый илом и какой-то коркой, но, судя по непонятной символике,
безусловно симоргийский.
Теснясь поближе друг к другу, мореплаватели молча разглядывали
портал. Растянувшаяся процессия сбилась в плотную кучу. Лавас Лерк
несмешливо воскликнул:
- Где твои стражи, Симоргия? Где твои воины?
С этими словами он смело взошел по ступеням. После недолгого
колебания команда последовала за ним.
На массивном пороге Фафхрд невольно задержал шаг, с изумлением
увидев, откуда исходит слабое желтоватое свечение, замеченное им раньше в
высоких окнах. Фосфоресцировало все - потолок, стены, покрытый илом пол.
Светились даже резные поверхности. Северянина охватил трепет и вместе с
тем отвращение. Но плотная толпа тут же унесла его дальше. Вино и
уверенность главаря притупили чувствительность людей, и они шли по
длинному коридору, не отдавая себе отчета в ужасе, которым веяло от всего
окружения.
Поначалу кое-кто из них держал оружие наготове на случай внезапного
нападения или засады, но вскоре даже самые осмотрительные небрежно
опустили мечи, стали прикладываться к бурдюкам с вином и перебрасываться
шуточками. Неуклюжий кормчий с пятнами желтоватой пены на белокурой бороде
затянул матросскую песню, остальные подхватили, и влажные стены задрожали
от мощного рева. Все глубже и глубже проникали они в эту пещеру - а может,
и замок, - двигаясь по широкому изгибающемуся коридору, устланному ковром
из тины.
Фафхрда несло по течению. Когда он замедлял шаг, другие подталкивали
его, и он шел быстрее, но все это происходило механически. Ему остались
подвластны только глаза, они бегали из стороны в сторону и с неимоверным
любопытством впитывали каждую подробность: и многочисленные неразборчивые
резные изображения морских чудовищ, отвратительных человекоподобных фигур,
скатов и осьминогов, которые, казалось, оживали и двигались в мерцающем
свечении; и высоко прорезанные окна или какие-то другие проемы со
свисавшими из них темными скользкими водорослями; и лужи морской воды; и
еще живые рыбы, хватавшие ртом воздух: люди наступали на них или
отбрасывали ногой в сторону; и висевшие по углам гроздья усатых моллюсков;
и, как казалось Фафхрду, еще какие-то существа, поспешно удиравшие у них с
пути. В голове у него все более отчетливо звучала мысль: остальные явно
должны понимать, где они находятся. Должны сообразить, что желтоватое
свечение - это морская фосфоресценция. Должны догадаться, что они идут по
жилищу самых таинственных обитателей глубин. Они обязательно должны
осознать, что Симоргия действительно погрузилась под воду и всплыла только
вчера или даже несколько часов назад.
Но люди шли за Лавасом Лерком и все так же пели, кричали и быстрыми
глотками вливали в себя вино, поднося на ходу бурдюки к запрокинутым
головам. А Фафхрд лишился дара речи. Плечи ему свело, словно море всей
тяжестью уже давило на них. Его ум был совершенно подавлен зловещим
появлением затонувшей сморгни. Воспоминания о легендах. Мысли о черных
столетиях, в течение которых морская живность медленно влезала, вползала и
вплывала сюда, пока не заняла каждую щелочку и трещину и Симоргия не
слилась с таинственным океаном. В глубоком гроте, выходившем в коридор,
Фафхрд увидел каменный стол и рядом широкое каменное кресло; ему
показалось, что он различил даже осьминога, который, словно передразнивая
человека, развалился в кресле, обвив щупальцами подлокотники и глядя на
пришельцев немигающими блестящими глазками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72